Философский камень Медичи
Шрифт:
– А, это ты? – обрадовался он мальчику. – Во дворец возвращаешься?
– Во дворец, – подтвердил Семен.
– Значит, не немой, – усмехнулся итальянец.
– Не-а, – помотал головой мальчик, – испугался я тогда, что вы меня стражникам сдадите.
– А-а, понятно, ну тогда пойдем во дворец вместе, а по дороге ты мне про себя и расскажешь. А то скучно одному идти…
Так и получилось, что Семен с итальянцем дошли до дворцовых палат. Во дворце царил переполох. Итальянца сразу же повели в палаты молодого наследника, и ему стало не до Семена.
Волошанку вывели из палат наследника за руки. Только на полдороге к палатам молодой вдовы Марфа слуг отослала, мол, сама царевну в чувство приведет. Как только слуги скрылись, Волошанка выпрямилась и совершенно бодрой походкой зашла в свою горницу. До того это Семену неожиданным показалось, что спрятался за выступающим углом и стал за дверью наблюдать. В один момент дверь отворилась, Марфа вышла в коридор, осмотрелась и поспешила прочь. Семен слился со стеной. Марфа вернулась не одна, ее сопровождал Федор Курицын. Они зашли в покои Елены, но дверь осталась приоткрытой, может быть, еще кого-то ждали. Семен и услышал спокойный голос Курицына:
– Не беспокойтесь, княгиня, для Зои Палеолог все кончено. Ее лекарь признается в отравлении, а даже если не признается, никто его мольбам не поверит. Отравление наследника беленой засвидетельствовано, и Леоне сам подтвердил, что белена входила в состав лекарства.
– Гречанка должна заплатить за все!
– Она заплатит, – с этими словами думный дьяк вышел, но дверь снова осталась приоткрытой.
Вот тогда Семен и услышал очень странные слова Елены:
– Ты весь настой, что Ивану дала, вылила?
– Не волнуйтесь, княгиня, все, до единой капельки, никто ничего не найдет и не догадается, – захихикала Марфа и торжествующе добавила: – Говорила я вам, княгиня, что бояться нам нечего. Теперь будете настоящей царицей, а Софьи и след простынет…
Кася оторвалась от книги и подняла на Сотникова ошарашенный взгляд.
– Надеюсь, что ваша поездка в Псков была не напрасной? – спросил тот.
– Значит, это Елена Волошанка отравила собственного мужа! Абсурд! Теперь я понимаю, почему Творогову никто не верил.
– Ты считаешь, что это невозможно? – констатировал Сотников.
– Это полный маразм!
– Никакого особенного маразма я не вижу. Во-первых, прочитай это, – открыл ей Сотников интернетную страницу.
– Симптомы отравления беленой, – прочитала Кася и вопросительно посмотрела на Сотникова.
– Читай дальше.
– Возбуждение, резко расширенные зрачки, сухость слизистых, головная боль и жажда.
– «Словно белены объелся», – вспомнила Кася известную поговорку, – и вы уверены, что белена могла убить?
– Уверен.
– Но тогда почему подозрение пало на Софью?
– И по этому поводу у меня есть одна идея, – улыбнулся Сотников, выкладывая перед ней толстенный, изрядно истрепанный том, – это одно из лучших пособий по народной
Кася прочитала:
– Не может быть!
– Может, – спокойно возразил Сотников, – видишь, как все просто. Елене Волошанке даже не надо было особо напрягаться. Белена, всем известный и широко распространенный сорняк из семейства пасленовых, входила в состав одного из самых популярных лекарств против подагры. Поэтому проще всего было обвинить мистро Леоне, да он, скорее всего, и признал, что в состав лекарства входила белена. А кто пригласил Леоне? Софья Палеолог. Этот ход ее врагам удался, да только это сказка быстро сказывается, а дело делается не так-то быстро.
– Это точно, Софья в конце концов выиграла, а Елена закончила свои дни в заключении.
– Именно так оно и получилось.
– Но почему Елена решилась на это?
– Не она первая, не она последняя, к сожалению. Да и потом, на престоле малолетний Дмитрий вместо сильного характером и умного Ивана Молодого мог устраивать всех: окружение Елены, того же князя Патрикеева, Федора Курицына. Да и для Елены это меняло очень многое. Сама знаешь, какова была роль цариц в те времена: принести мужу приданое, необходимые политические союзы и рожать детей, чем больше, тем лучше. Посиди-ка, словно в заключении, и порожай без остановки.
– Как пчелиная матка, от такого волком взвоешь!
– Или волком станешь. Зато положение вдовы и королевы-матери при малолетнем сыне с сильными союзниками – вот где настоящая власть и вольготная жизнь! Чем Елена была лучше или хуже других? Браки были династическими, заключались не по любви, а по территориальным и прочим интересам. Само понятие брака по любви не существовало не то что у знатных, но даже у простолюдинов.
– Это мы привыкли приписывать всем наши мысли и чувства, – усмехнулась Кася.
– Вот именно, наши мысли и чувства. Да, кстати, о мыслях, в третьем письме Альберони меня заинтересовала одна интересная деталь.
– Какая?
– Вот этот значок, – указал Сотников на несколько непонятных загогулин.
– Это может быть клякса или что-то вроде орнамента, – неуверенно произнесла Кася.
– Вроде Володи! – передразнил ее брат Иосиф. – Только для орнамента несколько странное совпадение. Этот орнамент повторяется в трех разных местах письма. А такие совпадения меня всегда заинтриговывают.
Кася внимательно всмотрелась в копию письма. Вязь действительно повторялась три раза, и на случайность это не походило.
– У вас есть какая-нибудь идея, на что это похоже?
– Есть одна, только дай мне несколько минут, проверю, – с этими словами Сотников исчез в недрах монастырской библиотеки. Несколько минут оказались в результате почти часом. Но монах времени даром не терял. Он вернулся и с торжествующим видом раскрыл перед Касей небольшую книжечку с непонятными знаками на обложке.