Финал

Тармашев Сергей Сергеевич

– Зачем ставить растяжку и писать на ней «срывать только в экстренном случае»? – Николаев скептически скривился. – Если делать ловушку, то писать надо «добро пожаловать в любое время»!

Он одним движением сорвал ленту, скомкал её в кулаке и отбросил в сторону.

– Что вы делаете?! – воскликнул полковник, и Димка невольно вжал голову в плечи и прищурился, ожидая взрыва. Многие в каюте компаний испытали схожие чувства, а половина Димкиных солдат успели выскочить из помещения за двери. Но взрыва не произошло.

– Собираюсь открыть люк, – ответил Николаев. – Наш случай более чем экстренный, моя невеста может погибнуть в любую секунду! – Он схватился за штурвальное колесо и напрягся, пытаясь провернуть кремальеру. –

Тяжелая, мать её! Не поддается! Может, изнутри заперто?

– Попытайтесь сделать это вдвоем! – потребовал полковник. – Абдулла! Помогите ему!

Вдвоем колесо провернуть не удалось, втроем тоже. Они даже ухитрились схватиться за кремальеру вчетвером, но результат был тот же. Полковник Левински начал обсуждать с инженерной группой возможности имеющихся в распоряжении экспедиции средств, которыми можно было бы вскрыть люк, и к ним присоединился доктор Иванов. Пока они составляли список вариантов, изрядно запыхавшийся Николаев опустился рядом с люком и посмотрел на изображение своей герлфренд.

– Как ты? – спросил он.

– Пока хорошо, – тихо ответила она, – Аллах милостив.

– Не бойся, я открою этот чертов люк, – заверил её Николаев. – Обязательно открою! Чего бы там ни придумал этот Вильман со своим нестандартным оборудованием! – Он на секунду умолк и задумчиво произнес: – Нестандартное оборудование… – И поднялся на ноги: – Абдулла! Давай попробуем в другую сторону крутить! Может, тут резьба противоположная!

Они вцепились в штурвальное колесо и принялись тянуть в другую сторону. Поначалу у них ничего не выходило, но потом Николаев натужно выдохнул:

– Поддается! Давай, навались! Кажется, мы её сами затянули, пока не в ту сторону открывали!

Втроем дела пошли успешнее, и вскоре кремальера была открыта. Едва Николаев сделал последний оборот штурвального колеса, как где-то внутри мощного люка что-то громко щелкнуло, раздался лязг взаимодействующих механизмов, и откуда-то из-под пола послышался низкий гул мощных двигателей. Шестиметровый стальной люк дрогнул, выбрасывая из-под себя по всей окружности струйки воздуха, и начал неторопливо распахиваться, словно обычная дверь.

– На правую сторону! – Абдулла метнулся от надвигающегося на него люка полуметровой толщины. – Быстрее! А то раздавит!

Все бросились к безопасной стене, проскальзывая в медленно уменьшающееся пространство между распахивающимся люком и левой частью помещения, и оператор проворно убрал робота. Кто-то попытался светить тактическим фонарем в открывающуюся лабораторию, но луч уперся в черную стену. Шестиметровая многотонная громада люка распахнулась, замерла, и в следующую секунду в глубине лаборатории раздался негромкий треск, и вспыхнули лампы дневного света. Черная стена за люком оказалась завесой из ткани, которая с громким пневматическим щелчком мгновенно свернулась, исчезая где-то в потолочной толще.

– Джек-пот! – прокомментировал полковник на английском. – Похоже, мы сделали это!

Даже мимолетного взгляда было достаточно, чтобы понять, что за люком расположена мощнейшая научная лаборатория. Всюду стояло какое-то замысловатое оборудование, множество прозрачных резервуаров, заполненных разноцветными жидкостями и соединенных с массивными металлическими терминалами. Внутри терминалов что-то тихо гудело, жидкости в резервуарах то булькали, то пронизывались тысячами пузырьков, то фосфоресцировали, то делали ещё что-то, Димке непонятное. Оборудование пестрело индикаторами, вяло шевелило стрелками датчиков и перемигивалось светодиодными графиками, напомнившими Димке эквалайзер диджейского пульта в увеселительном центре родного Анклава. Доктор Иванов начал давать указания, и несколько минут солдаты передвигались по помещению лаборатории, оказавшемуся очень большим. Они транслировали на корабль всё, что попадало в поле зрения их камер, как вдруг Николаев прервал доктора Иванова на полуслове.

– Доктор! –

Террорист обвел взглядом лабораторию, и картинка на его мониторе медленно закружилась, демонстрируя массу всякой научной всячины. – Вам ничего не кажется странным?

– Что вы имеете в виду, молодой человек? – не понял Иванов.

– Здесь всё закреплено намертво, разве не видно? – Николаев подошел к прозрачному резервуару, заполненному хитросплетением стеклянных трубок, по которым бежали фосфоресцирующие жидкости разных цветов, и с силой ударил по нему железным фонарем. Раздался глухой звук, и фонарик отпружинил от ёмкости. – Даже стекло бронированное! Все станины из стали толщиной в руку! Мы отсюда ничего не вынесем! Всё это нужно изучать здесь или вырезать по кусочкам!

– Мистер Николаев прав! – сделал вывод доктор Иванов. – Я должен немедленно попасть туда! Вместе с моей научной командой! Мы изучим всё на месте и примем решение, что именно необходимо демонтировать в первую очередь! Полковник, вы можете доставить нас в лабораторию?

– Вертолет будет здесь через полчаса! – Левински вышел в эфир и приказал транспортному вертолету возвращаться на десантный корабль на максимальной скорости.

– Возьмите с собой Ингу! – потребовал Николаев. – Она должна получить антивирус!

– Она останется здесь! – отрезал полковник. – Для гарантии. Как только антивирус будет найден, я пришлю за ней вертолет. До тех пор она будет оставаться под наблюдением офицера Малинина. Мне не нужны сюрпризы, особенно сейчас, когда мы в шаге от цели, на поиски которой было потрачено тридцать четыре года!

Николаев начал было возмущаться, но его успокоила террористка. Димка видел, что ей с каждой минутой становится всё страшнее, ещё бы, когда находишься в получасе полета от спасения, мутировать не хочется, как никогда! Но у неё хватило мозгов понять, что сейчас все на взводе, и усугублять конфликт – это только лишний раз попасть под раздачу. Она попросила разрешения поговорить с Николаевым на отдельной частоте, и полковник приказал Димке перейти на запасной канал вместе с ними. И тщательно прослушивать разговор во избежание ненужных осложнений. Что Димка и сделал. Оставшись наедине, террористы начали довольно сумбурные переговоры, то рассказывая друг другу о любви, то призывая не нервничать и не бояться, потому что всё будет хорошо, потому что всё уже хорошо, надо только немного подождать и бла-бла-бла.

Димка молча слушал и постепенно вникал в суть их взаимоотношений. Николаев слушался свою герлфренд во всем, потому что хотел на ней жениться, что Димку не удивляло – она была очень даже ничего, он бы и сам на ней женился, только пусть сначала её врачи проверят, а то после Зарине лично ему пришлось лечиться и долго, и больно, и дорого. Сама террористка обещала Николаеву вечное совместное счастье, и это Димку не удивляло тем более – ему в своё время тоже наобещали с три короба, а потом послали, как только появились варианты богатые и знаменитые. Он не сомневался, что наивного дурачка Николаева ждёт то же самое. Террористке сейчас отчаянно хочется выжить, и она будет обещать ему всё, что хочешь. А потом она получит вакцину и уйдет от этого лопуха к кому-нибудь из видных политических фигур Готланда. Конфедерация действительно пообещала им, а точнее, в большей степени это относилось к ней, снятие всех обвинений, инъекцию антивируса, отдельный дом на Готланде и трудоустройство. Но это ещё не значит, что всё это будет лучше, чем у всех остальных. Она быстро поймет, где вкуснее, и настанет очередь Николаева удивиться так, как когда-то удивился Димка. Кстати, террористка наивно полагает, что у них будут дети, потому что в этой лаборатории должен быть некий супер-антивирус, не такой, как на Готланде. Только вряд ли это что-то меняет для наивного Николаева, женщин на Готланде в двадцать раз меньше, чем мужчин, и её даже с детьми заберут к себе много желающих.