Финал
Шрифт:
– Мистер Малинин! – доктор Иванов остановился, осененный какой-то мыслью, и оглянулся на подбегающего Димку: – Дайте мне пульт управления роботом! Мы должны проверить погоню!
Димка на бегу перепрыгнул валяющийся под ногами пульт, но остановился и побежал обратно. Теперь доктор Иванов единственный, кто на его стороне! Нужно рискнуть и помочь ему, тогда доктор поможет Димке избавиться от клеветы, которую подлая скотина Абдулла вывалил полковнику Левински! Сейчас Иванов его единственный союзник! Превозмогая страх, Димка схватил пульт управления и метнулся к доктору Иванову, путаясь в длинных проводах.
– Я вам помогу, док! – воскликнул он. – Что мне делать?
– Держите пульт! Он слишком массивный, вдвоем его использовать удобнее! – доктор Иванов схватился за управляющий
Доктор Иванов принялся управлять роботом, и удерживающий пульт Димка со страхом вглядывался во вспыхнувшее на экране изображение. Отсюда до шахты метров пятьсот, но является ли это расстояние безопасным – в этом Димка совсем не был уверен. Тем временем робот на полном ходу катил в сторону тупика, и его камера транслировала слегка подрагивающую картинку: обезображенные взрывом трупы престарелых морпехов устилали пространство перед крылатыми статуями. Внезапно в глубине шахты мелькнуло что-то белое, и Димка с ужасом увидел поднимающуюся по ступеням белую фигуру.
– Вот они! – прошептал доктор Иванов, останавливая робота. – Полковник, вы видите его?
– Мы не получаем сигнала, – ответил Левински. – Что вы видите, док?
– Один человек, атлетического телосложения, – Иванов максимально приблизил изображение. – Явно в военном снаряжении, хотя мне такое раньше видеть не доводилось. У него на голове маска, оставляет открытыми только глаза. Одежда и всё остальное белое с черными вкраплениями, полагаю, арктический камуфляж. Он чем-то вооружен, но я не узнаю оружие… Мистер Малинин, взгляните! Вам знакомо его оружие?
Димка попытался всмотреться в зловещую белую фигуру, только что вышедшую из шахты в тоннель, как вдруг убийца остановился и посмотрел точно в камеру. Изображение само собой увеличилось, и в Димку с Ивановым вонзился пронзительный взгляд ярко-зеленых, нечеловечески бездонных глаз. Наэлектризованно-яркий взгляд подчеркивал маниакальность и ничем неоправданную жестокость убийцы, и Димка похолодел от страха. В следующее мгновение убийца взглянул на доктора Иванова, и его глаза из наэлектризованно-зеленых стали карими. Изображение на экране пульта сменилось помехами.
– Это же… – доктор Иванов побледнел, словно полотно, и его зрачки расширились от ужаса. Он развернулся и изо всех сил ринулся в сторону выхода, панически вопя: – Нацисты!!! Они здесь!!! Их много!!!
Бескрайняя волна паники захлестнула Димку, он уронил пульт управления и бросился следом. Внезапно свет в тоннеле погас, и Димка заорал, ожидая мучительной смерти, постигшей два взвода морпехов в такой же темноте. Как он добежал до выхода, Димка не помнил. Он мчался со всех ног, обгоняя престарелых инженеров, падал, споткнувшись о мертвые тела взвода «Кей», кричал ещё сильнее, потом вскакивал и бежал дальше, снова падал… Потом кто-то дал ему подсечку, и Димка полетел в снег. Холодное крошево обожгло лицо, и к Димке вернулся рассудок.
– Шевелись, гнида! – кто-то из солдат ударил его ногой. – Или останешься здесь!
Димка вскочил, вытирая залепленное снегом лицо. Оказалось, что он находится перед самым входом в тоннель, вокруг вечерние сумерки и снежная пустыня, пронзенная скалами. Вдали под порывами ветра ерзает по снегу заякоренная ладья дирижабля, к которой бегут, утопая в снегу, солдаты Абдуллы и задыхающиеся престарелые инженеры. Возле тоннеля остался только Димка, и осознание этого мгновенно подхлестнуло выброс адреналина. Он ринулся к дирижаблю, оглядываясь на каждом шагу, и в залитом непроглядным мраком зеве тоннеля ему чудились зловещие очертания белого человеческого силуэта. Надо успеть добежать до дирижабля не последним! – отчаянно билось в Димкиной голове. – Иначе Абдулла может попытаться бросить его здесь! Димка изо всех сил работал ногами, судорожно хватая ртом воздух, и его легкие вместе с бедрами норовили лопнуть от распирающей их раскаленной тяжести. Он всё-таки успел обогнать нескольких человек и вбежал в люк дирижабля следом за доктором Ивановым.
– Рассаживайтесь
Капитан Москвин с ледорубом в руках высунулся из люка, раздался звук ударов клинка по толстому канату, и офицер захлопнул дверь дирижабля. Гондолу тут же толкнуло ветром и потянуло на скалы. Террористка Вайс орудовала элементами управления, Николаев помогал ей с какими-то приборами или ещё чем, Димка не понимал. Он вцепился в лавку, на которой сидел, и в ужасе глядел вперед, где через лобовое стекло беспомощно вращающегося на снегу дирижабля был виден то зловещий зев тоннеля вдали, то надвигающиеся скалы совсем рядом. Избежать столкновения и мучительной гибели террористам удалось чудом. В последнюю секунду дирижабль успел набрать высоту и разминулся с острым скальным пиком на расстоянии в пару метров. Потом летающий гроб долго боролся с воздушными потоками, но в итоге сумел лечь на курс, и террористка объявила о начале движения в сторону десантного корабля. Димка, которого нещадно трясло от жестокого нервного перенапряжения, закрыл глаза и просидел так до самого окончания полета. Обратный путь показался ему невозможно долгим, и не ослабевающее предчувствие беды заставляло Димку нервничать ещё сильней. Всё складывается слишком плохо, чтобы хорошо закончиться.
– Вижу корабль! – сообщила террористка. – Дистанция пять тысяч метров.
– Полковник, сэр! – вышел в эфир Москвин. – Это капитан Москвин! Мы в зоне видимости!
– Здесь Левински, – ответил полковник. – Капитан, мы вас видим! Готовим встречу!
Дирижабль дополз до корабля и сбросил буксировочный трос. Обеспечивающие встречу матросы закрепили трос на корме десантного корабля, надежно связывая его с дирижаблем, и летающий гроб начал приземление. Теперь ни ветер, ни волны не смогут угнать дирижабль прочь от корабля, и Димка вздохнул спокойно. Полковник Левински даже хотел заставить террористов посадить дирижабль прямо на палубу десантного корабля, но волнение на море увеличивалось с каждой минутой, с востока надвигался шторм, и от этого плана пришлось отказаться. Дирижабль отошел от корабля на полсотни метров и начал приводнение. Но не успел Димка обрадоваться высланным с корабля катерам для эвакуации, как рация донесла до него взволнованный голос полковника:
– Капитан Москвин! Ускорьте посадку! Радары засекли два неопознанных летающих объекта! Они движутся к нам с огромной скоростью! Необходимо укрыться внутри шторма! Шевелитесь!
– Летающие диски! – в ужасе выдохнул Димка, вскакивая на ноги. Он приник к ближайшей бойнице, всматриваясь в горизонт. Если летающие диски найдут их, все обречены!
Из-за нарастающего волнения катерам несколько минут не удавалось сблизиться с болтающимся на волнах дирижаблем, и это стало роковым обстоятельством. Пара летающих дисков с эмблемами лабиринта вырвались из-за горизонта и рванулись к кораблю. За какие-то секунды диски преодолели огромное расстояние, и один из них открыл огонь по дирижаблю прямо в момент погрузки людей с вакцинаторами в руках в катер. Кипящая волнами водная поверхность вздыбилась множеством взрывов, едва не утопив катер, что-то ярко полыхнуло посреди салона дирижабля, мгновенно испещряя борт десятком мелких пробоин, и всех расшвыряло по гондоле. Взрывы вокруг продолжились, дирижабль швыряло по волнам, словно игрушку, ближайший катер оттолкнуло от гондолы, и кто-то из матросов полетел в воду. Началась паника, крики, людей и вакцинаторы перекатывало по сотрясающейся гондоле, и Димке никак не удавалось уцепиться хоть за что-нибудь.
– Они стреляют по гондоле! – орал в рацию капитан Москвин. – Не по дирижаблю, не по кораблю и не по катерам! Они бьют по гондоле! Нам срочно нужна помощь!
– Мы не можем потерять оборудование! – верещал вместе с ним доктор Иванов. – Полковник!!!
– Расчетам ПВО уничтожить противника! – полковник Левински пытался успеть везде сразу. – Капитан Москвин, выводите людей из дирижабля! Покидайте гондолу! Немедленно! Спасательным катерам сбросить на воду спасательные круги!
– Я не умею плавать! – в отчаянии возопил Димка, представляя, что его оставляют здесь одного.