Финансовая пропаганда, или Голый инвестор

Чиркова Елена

Нидерхоффер продал большое количество опционов типа «пут» на индекс S&P и получил деньги вперед в обмен на обязательство выкупить корзину ценных бумаг по текущим (на момент продажи опционов) ценам, если рынок упадет. Это была незахеджированная сделка, продажа «путов» без покрытия (по-английски naked put – «голых путов»). Когда рынок растет, кажется, что это прекрасная возможность получить деньги на халяву и восполнить убытки на азиатских рынках.

Когда 27 октября 1997 года рынок упал на 7,2% [36] , Нидерхофферу было предъявлено требование довнести маржу на 50 млн долларов. Выполнить это он не смог, и все открытые позиции пришлось ликвидировать. В пресс-релизе Нидерхоффер утверждает, что если бы ликвидацию активов можно было отсрочить только на один день, то она бы не понадобилась. Но этого одного дня у него не было. Позиции закрыты, но этого недостаточно, чтобы покрыть долги. Нидерхоффер собирает свои свободные деньги, сбережения,

закладывает дом, занимает у своих взрослых уже детей, вызывает оценщиков из Sotheby’s, чтобы те прикинули стоимость его коллекции старинного серебра, которая через год уходит с аукциона. Всего за 2,6 млн долларов. «Я не думал, что она принесет так мало», – комментирует трейдер. Деньги нужны, чтобы оплатить учебу в колледжах младшим детям и раздать долги.

36

На тот момент это второе по масштабности падение индекса за день за всю историю его существования.

В ноябре 1997-го фирму приходится закрыть. Нидерхоффер подает в суд на игравших против него, утверждая, что падение специально срежиссировано несколькими трейдерами, чтобы выбить его из игры. Разумеется, ничего доказать нельзя, а даже если это и так, то являются ли эти действия незаконными? [37]

В это время вспоминают о книге Нидерхоффера, которая вышла как раз перед его банкротством, и начинают писать о том, что ее промоушен был крайне экстравагантным: Нидерхоффер подчеркивал, что он чемпион по сквошу, что он торгует босым и его любимая газета – National Enquirer – таблоид, продающийся в основном в супермаркетах и посвященный жизни звезд, сплетням и рассказам о преступлениях. Но его все слушали, потому что он был знаменитым валютным трейдером, – отмечает Washington Post [Gross 1997]. У Нидерхоффера в офисе так жарко, что градом льет пот (у Цаи было холодно, и что?). Другие обращают внимание на то, что Виктор в открытую признавал, что не занимался сексом перед важными торгами и верил в то, что есть связь между рынками и музыкой: «Возьмите диапазон прошлого дня, поделите его на восемь интервалов или нот. Затем возьмите средние значения за каждые полчаса торгов, округлите и обозначьте нотой. Если это сыграть, то зачастую можно услышать колыбельную…» Неудивительно, что дирижеры оркестров часто обнаруживают, что их исполнители изучают графики фьючерсов на акции в перерывах между репетициями…» [Staying Ahead of the Stress Curve 1998]. Начинают задавать вопросы: как же такие идеи могли привести к выигрышу? Язвительно цитируют фразу из книги: «Присоединитесь ко мне, чтобы увидеть, как будничный каждодневный опыт, в сочетании с мудростью бессмертных, поможет вам оценить и, может быть, даже выучиться ремеслу покупать дешево и продавать дорого… Удачная спекуляция происходит сама собой из обычных, простых и будничных событий жизни. Игры, музыка, природа, неудачи, лошади и секс – великие учителя».

37

Ник Лисон, разоривший банк Barings, тоже утверждал, что рынок сговорился против него. Так действительно случается, при этом сговор отнюдь не обязателен. Когда рынок чувствует, что у кого-то более уязвимая позиция, то, не сговариваясь, могут начать играть против ее владельца.

Но уже в феврале 1998 года Нидерхоффер начинает понемногу торговать снова на свой собственный счет и опровергает предыдущие сообщения о закрытии фирмы. Он опять подрывается на мине: снова продает опционы – делает ставку на то, что на фондовом рынке все будет спокойно. Там действительно спокойно, пока 11 сентября 2001 года в башни-«близнецы» в Нью-Йорке не врезаются два самолета…

Ванька-встанька финансового рынка, в 2002 году Нидерхоффер начинает с нуля, создает новый фонд, в котором всего 4 млн долларов. В начале 2006 года в нем уже 260 млн, деньги в основном из ЮАР – видно, свои больше не дают. Правда, в интервью Нидерхоффер уверяет, что сам отговаривает друзей инвестировать в его фонд, – слишком рискованно. В 2002–2006 годах фонд показывает 50%-ную доходность в среднем. Нидерхоффер заявляет, что «у него концепция поменялась»: к 60 годам он осознал, что не может охватить все рынки, и теперь концентрируется только на фьючерсах на индекс S&P. И он понизил закредитованность фонда и занимает «всего» от 3 до 6 долларов на 1 доллар собственных денег. Теперь все будет по-другому?

Нет. В 2007 году Нидерхоффер натыкается на кредитный кризис, ему требуется удвоить собственный капитал, чтобы сохранить все позиции. Денег нет, к тому же крупный инвестор выводит свои деньги из фонда. Фонд приходится закрыть, но он к тому времени потерял 70% стоимости. Чем не сказка про белого бычка? Ему уже далеко за 60, и он жалеет, что у него не будет еще одного шанса…

* * *

Примерно аналогично фонду Нидерхоффера, только чуть позже, «взорвался» в 1998 году и фонд LTCM под руководством целой плеяды «гуру» инвестиций, включая нобелевских лауреатов, но я об этом не рассказываю, чтобы не повторяться: данную ситуацию я описала в своей предыдущей книге – «Философия инвестирования Уоррена Баффетта». Кстати, Нидерхоффер банкротство LTCM прокомментировал так: «у нас была аналогичная ситуация, но в моем случае не было консорциума» (банков, которые бы выкупили активы. – Е.Ч.). Действительно, как сейчас модно говорить, LTCM был слишком большим, чтобы обанкротиться (too big to fail), а Нидерхоффер – маленьким, и его банкротство системных рисков не создавало.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Я рассказала далеко не обо всех книгах и идеях, которые владели умами в те или иные годы и следование советам которых привело инвесторов-непрофессионалов к потере денег, – их гораздо больше. Универсального совета, какой стратегией пользоваться (кроме баффеттовского подхода), не дам, ибо такового у меня нет. Знаю одно: думать придется своей головой и не без оглядки на популярное мнение. Иначе проблем на фондовом рынке не избежать.

Судя по количеству проданных книг «об обогащении» и численности посетителей «финансовых» семинаров, множество людей надеются упрочить свое материальное положение наикратчайшим путем, надеясь, что уж в их-то случае народная мудрость не сработает и они смогут все-таки без труда выловить рыбку из пруда (то есть, прочитав несколько книжек с «историями успеха» якобы удачливых инвесторов или походив несколько дней на их семинары, научатся играть на фондовом рынке с большими прибылями).

Мне интересно, почему, когда перед нами маячит призрак скорого обогащения, нам напрочь отказывает логика? Почему «новообращенные» инвесторы не задумываются о том, что научиться играть (и выигрывать!) на фондовом рынке за пару месяцев изучения «теории» между делом нереально? Ведь, например, даже процесс обучения в автошколе и получения водительских прав сейчас затягивается минимум на полгода, после чего водителю-«чайнику» надо еще ездить и ездить, чтобы научиться передвигаться по дорогам без риска для своего и чужих автомобилей (и жизней), и это при том, что по этим дорогам развешаны предупредительные знаки, оповещающие об опасных участках и прочих неожиданностях, вдоль них стоят светофоры, заставляющие хочешь не хочешь притормозить, работают регулировщики…

Получается, что езда на автомобиле более безопасна и предсказуема, чем игра на фондовом рынке. Последнюю же можно сравнить скорее с пилотированием самолета, причем с выполнением фигур высшего пилотажа. Кто-нибудь когда-нибудь слышал о недельных семинарах по овладению искусством высшего пилотажа или видел книжки на тему «Стань летчиком-испытателем в течение отпуска»? Или если бы увидел и услышал – поверил бы в то, что это возможно, или рискнул бы подняться после такого «обучения» в небо? И если бы рискнул, что бы с ним стало? Такая гипотетическая ситуация хорошо отражена в известном анекдоте. Один мужик учился управлять самолетом по публикациям в журнале. Взлетать и летать по прямой научился. Получил свежий номер журнала, сел с ним в кабину самолета, запустил двигатель, взлетел, читает: «Как ввести самолет в штопор?» Выполнил все действия, описанные в статье, и переворачивает страницу. Снова читает: «О том, как вывести самолет из штопора, читайте в следующем номере»…

А здесь пообещали всего лишь «подумать и разбогатеть» – и люди после получения «правильной финансовой» информации вкладывают свои кровные денежки – и хорошо, если только в книжки и участие в семинарах, а не в акции. То, что придется не только отдать деньги, но еще и ориентироваться в меняющемся рынке, маневрировать, быстро реагировать (и главное знать – как), из виду упускается.

В общем, мы не верим, что сможем «на пальцах» освоить премудрости пилотажа, но наш разум спит, когда нам предлагают тем же методом научиться успешно и с прибылью маневрировать на просторах фондового рынка. Почему?

Потому, что поддаемся хорошо отработанным приемам пропаганды (в данном случае – финансовой) – действительно страшной силы, если прочитать определение этого явления в энциклопедии «Британика»: «…От других способов распространения знаний и идей пропаганда отличается нацеленностью на манипуляцию сознанием и поведением людей. Пропаганда всегда имеет цель или набор целей. Для достижения этих целей пропаганда отбирает факты и представляет их таким образом, чтобы воздействие на сознание было наибольшим. Для достижения своих целей пропаганда может отбрасывать некоторые важные факты или искажать их, а также пытаться отвлечь внимание аудитории от других источников информации. Преднамеренное искажение и фильтрация информации отличает пропаганду от образования» [Encyclopedia Britannica]. То есть на пропагандисткой информации научиться вообще ничему нельзя! Это чистейшей воды манипуляция людьми с целью корыстного использования их способностей или денег.

Так что в случае с заманиваем непрофессионалов-инвесторов на фондовый рынок «ловцы душ» играют на нашем естественном стремлении к прочному материальному положению, причем достаточно высокому, которое позволило бы удовлетворять не только насущные потребности в крове и пище, но и сделало бы доступными для нас радости жизни вроде комфортного жилья, хорошего отдыха и пр., и пр. К счастью, инвестирование отличается от пилотирования самолета тем, что в худшем случае можно потерять все деньги, но не жизнь.