Финансовые проблемы. Книга 1
Шрифт:
Повернул ключ в замке. Внутри камеры хранения оказалась спортивная черная сумка. Но явно не моя. Медленно я потянул ее на себя и открыл. Внутри накиданные кучей купюры и вот среди них знакомый образ – Финанс. Свернувшись клубочком, он мирно посапывал. Я широко улыбнулся и в тоже время чувствовал в душе грусть. Словно и не было всего этого ужаса, что прочно проник в мою жизнь, подобно микробу-паразиту.
Я осторожно погладил Финанса. Он сразу проснулся, завилял хвостиком, даже без глаз и рта, лишь по прерывистому сопению и мурлыканью я понял, что он рад мне настолько, что если
– Гав, хозяин, привет, привет, гав… - сразу начал Финанс. Черт, он уже говорил более четко и так часто.
– Тихо, мальчик, не начинай! Я здесь, я нашел тебя! – гладил я тихонько поскуливающего Финанса.
– Я тебя не брошу теперь, обещаю… - говоря это словно по инерции, я корил себя за лицемерие. Ведь не впервые ему обещал это и что в итоге получилось? Впрочем, тут не было полностью моей вины. Ничего не имело значения. Главное, он сейчас со мной!
Я вытащил сумку и закрыл камеру. Поднявшись, я осмотрелся и тут же побледнел. Я будто увидел перед собой одного из бандитов или полицейских… Если бы! Прямо рядом, пристально смотря на меня, стоял Гриша. Руки в боки, недовольный осуждающий взгляд, которым, казалось, можно пытать. Не знаю, сколько он стоял тут. И, главное, все это время молчал, вот же хитер!
– Эм, привет, дружище, - вырвалось у меня медленно с маленькой улыбкой.
Друг был облачен в рабочий комбинезон железнодорожных работников-механиков. Молчание продолжалось, и мне было просто страшно, хотя он же мой лучший друг, в конце концов!
– Значит, это твоя камера была! И там все это время была и правда собака! Как же так можно прятать животных? Это запрещено! – пошел в ход поучительный тон Гриши, которым он пользовался чаще, чем остальными.
– Прости, я могу все объяснить…
– Конечно, можешь! – и он посмотрел мне за спину. Прямо у начала пролета стояло двое полицейских. Они общались с другим железнодорожным работником.
– Стой, пожалуйста, не делай этого! Это очень важно для меня! По-человечески прошу тебя, не нужно звать их…
– Что ж, прибавь к своему списку преследователей и меня! Поганый живодер! Так и еще, наверняка, как ты сам мне рассказал когда-то, чем занимался твой отец, ты теперь и сам контрабандист! – проговорил он с ехидной улыбкой.
Я оскалился в испуге, но видя, как Гриша переходит на позитивную эмоцию со смешками, сразу понял, что он шутит. Очень зло, гад, шутит! У меня аж сердце екнуло! Так бы не хотелось выбирать между старым лучшим другом и новым лучшим другом! Я не переживу морально такой выбор!
– Ты умеешь надавить на больное! – проговорил я, облегченно вздыхая. – И лучшего друга не жалко?
– Тренируйся на своих, чтобы другие боялись! – хихикнул Гриша и снова стал серьезным. – Но ты же понимаешь, что я не потерплю перед собой правонарушений! Тебе следует объясниться.
Я только с сожалением опустил голову. Гриша был человек старой закалки, приправленной честность и моралью. Отец его, потомственный железнодорожник, если верить рассказам, силой и ремнем выбивал из него всю дурь, что могла забраться в голову мальчика и прорасти сорняками лживости и других
– Ладно, я тебе все расскажу, обещаю! – пожал я его руку.
– Надеюсь. Не хотелось бы мыть эту руку, - показал он на свою ладонь, – с мылом и тереть наждачной бумагой!
– Григорий, - подошел к нам тот самый работник вокзала, что стоял с полицейскими.
– Значит, нашел этого парня, который собаку оставил в ящике… - мужчина посмотрел на меня с презрением. Меня аж передернула на этих его словах. – Давай полицейского обратно позову…
– Да не собака это была… - посмотрел на меня Грибоед пристально. – Он телефон оставил в камере. Верно, вы это имели в виду?
– Да, да, - кивнул я, глупо улыбаясь. – У меня там рингтон «собачий лай».
Работник посмотрел на меня с явным недоумением:
– Ты не врешь?
– Он мне только что показал телефон, - вмешался Грибоед. – Ты мне не веришь?
Мужчина молчал, не мог решиться на ответ. Он не знал, что я друг Гриши. Наконец он кивнул и выдал:
– Ладно, хорошо, что все разрешилось.
Едва коллега Гриши ушел, мы вернулись на вокзал. Пока думал, что и как буду говорить, я посматривал на Гришу, на его безэмоциональное лицо. Чувствовалась, что он всегда был погружен в размышления о себе и о мире вокруг. От такого человека трудно на самом деле что-то утаить, а если и утаишь - он обязательно дофантазирует, что не сильно будет отличать от правды. И в тоге будет только хуже. Я снова ощущал себя в подвешенном состоянии. Чувства смешались как в блендере!
– Моя смена будет послана подальше через тридцать минут, - проговорил Грибоед неожиданно. – Пойдем в чайную на третьем уровне! – звучало, как требование. Прямо в стиле Гриши! Мне неожиданно стало на душе спокойнее.
– Слушай, раз уж так все сложилось, - я придал голосу немного жалостливости. – Я могу переночевать у тебя…
Он резко остановился и демонстративно, словно актер на камеру, развернулся ко мне, неся в этом взгляде холод и неприятие.
– У тебя действительно проблемы?!
– У нас всех они! Но я тебе все расскажу, обещаю.
Гриша размышлял над сказанным мной некоторое время. Понимаю его, да и любого на его месте. Но именно он просто знал меня, знал всю свою жизнь, что я бы никогда не совершил ничего плохого в его понимании. Он доверял мне до последнего микрона души. Доверие, которое нельзя было озвучить, невозможно было понять многим. Гриша просто беспокоился за меня.
– Думаю, ты понимаешь: если что - я лично затолкаю твою преступную задницу в полицейскую машину! – проговорил он со злобной улыбкой.
Уверен, если бы я его жестоко обманул, он грохнул бы меня без сожаления. За предательство. Но мне никогда не было страшно, ибо я и сам знал, что никогда бы не обманул его. Оставалось только до конца самому себе разъяснить: как назвать сложившуюся ситуацию?
Я остался ждать его в чайной, а Гриша отправился к себе на рабочее место. Как он мне сказал, несколько дней он занимался ремонтными работами на нижних уровнях вокзала. Вернулся друг ровно через тридцать минут. Пунктуальность была одной из его самых незыблемых черт характера.