Финансы как творчество: хроника финансовых реформ в Казахстане
Шрифт:
В рамках перехода на Базельские стандарты мы разработали положение о размещении внутренних активов международных банков, и это тоже было принципиальным новшеством, важным, в том числе, психологически. Вначале иностранные банки деньги в Казахстане просто «пылесосили», а затем перебрасывали за границу. Но на каком-то этапе мы сказали зарубежным коллегам: больше так не получится, часть этих денег вы должны в обязательном порядке вкладывать здесь.
Они вначале, разумеется, возражали: в частности, говорили, что в Казахстане нет приемлемых для них активов. И прочие смешные вещи. Но в результате все равно построились. Ведь международная практика (а куда без нее) именно такова. В этом соответствии и заключался залог нашего успеха. Когда просто выставляешь
На следующем этапе переговоров некоторые иностранные банки, конечно, пытались все-таки добиться своего, поменяв аргументацию. Объясняли, что да, в наших странах так делается, но в вашей стране мы так делать не можем. Но на подобную до абсурда запутанную риторику всегда можно реагировать достаточно жестко. Переход на международные стандарты в целом тем и хорош, что многие дискуссии такого рода закрывает: правоту в этом случае можно подтвердить фактами, цифрами. И представителям иностранных коммерческих структур становится достаточно бессмысленно бегать в свои посольства за поддержкой, по той простой причине, что дипломатическим представителям стран-партнеров НБК может привести в качестве аргументов опять-таки международные стандарты, и они просто вынуждены будут с ними согласиться. Ну а как иначе-то!
При достижении уровня международных стандартов становится легче разговаривать и с национальными банками, и с иностранными финансовыми структурами, и с контрпартнерами на внешних рынках. При этом важно стандартам именно соответствовать, и совершенно не обязательно быть лучше них.
Скажем, относительно недавно я читал в одном деловом российском журнале статью, яростно критиковавшую западные стандарты бухгалтерской отчетности. IAS-де методологически неправильны, дают возможность злоупотреблять. И вообще, дайте нам срок, разработаем свои, российские стандарты, получше международных.
Но никто не требует лучших стандартов. Стандарты должны быть стандартными, то есть одинаковыми для всех, этого вполне достаточно. Это как если ехать на поезде, время прибытия которого, скажем, 15 часов 20 минут. Плохо, если поезд опоздает. Но, с другой стороны, если он прибудет в 11 часов утра, это ведь тоже никого особо не обрадует, не так ли?
В какой-то момент, помнится, мы обсуждали возможность введения на казахстанском фондовом рынке системы завершения сделки по стандарту T+3. (В этом случае деньги поступают на счета участников в течение трех дней после закрытия сделки.) Поскольку наша инфраструктура работала достаточно хорошо, то Национальный банк сказал, что готов внедрить схему T+1, то есть осуществлять расчеты быстрее, чем принято по международным стандартам. Но представители западных структур тут же охладили наш пыл. Они сказали: «Быстрее не надо. Если вы заявите стандарт T+1, то очень многие люди, которые в Казахстане физически не бывают и не знают ваших условий ведения бизнеса, решат, что либо здесь подвох, либо что-то у вас делается не по правилам».
А если у западных инвесторов возникают сомнения относительно устройства фондового рынка конкретной страны, то они как люди разумные реагируют только одним способом: бумаги этой страны не покупают. Так что, сказали нам тогда коллеги, даже с учетом того, что технически вы сделать T+1 можете, делать этого не нужно. Просто соответствуйте международным стандартам.
Кстати говоря, именно тогда сложился принципиальный подход нашей команды к наполнению реформ вообще – не только этой, но и последующих. Мы решили, что опираться ВСЕГДА следует на международные стандарты. А там, где лучших стандартов нет (или они являются слишком общими), нужно брать и переносить к
Это принципиально важная вещь. Мы начинали в почти полном вакууме – и институциональном, и законодательном, и нормативном, но своей целью поставили достижение наиболее передовых мировых показателей. Стремление к эталонам обеспечило нам лидерство в финансовой сфере. В целом при проведении реформ наша команда опиралась на следующие стандарты.
По платежным системам – стандарты Банка международных расчетов.
В области консолидированного банковского надзора – стандарты Базельского комитета.
В области биржевой деятельности – стандарты IOSCO.
По пенсионной системе и по системе страхования вкладов стандартов нет. Но многовариантности в этом деле быть не должно. Так что кому-то еще предстоит навести порядок в этих зонах.
Важно заметить следующее: политические решения о том, что двигаться надо именно в направлении международных стандартов и лучшей международной практики, принимали и обеспечивали, конечно, другие люди. Я сейчас не работаю на государственной службе, поэтому мне легко говорить о том, что принципиальную роль в реформировании финансового сектора Казахстана сыграл глава нашего государства. Это тем более важно, что многие вещи были тогда совсем новыми, непривычными, и общий уровень готовности к их восприятию далеко не у всех был высоким.
Если сформулировать самый общий итог первого этапа финансовой реформы, то он таков. В Казахстане – при поддержке президента, парламента и правительства – была в общих чертах создана жизнеспособная двухуровневая банковская система.
Успех наших банковских реформ во многом обусловлен тем, что они:
1) достаточно долго обсуждались,
2) хорошо готовились,
3) политически поддерживались.
А также – не забудем о роли личности в истории – еще и потому, что в Национальном банке сложилась правильная команда. Все это вместе плюс готовность самого финансового сектора поддержать реформы и принять в них участие и было факторами успеха.
В общем, все получилось. С конца 1999 по 2003 год включительно активы нашей банковской системы увеличились в шесть раз, вклады населения в долларовом эквиваленте – в восемь раз. Коммерческие банки, пережив стадию бурного экстенсивного роста, прошли затем стадию консолидации, «в живых» остались наиболее жизнеспособные кредитные учреждения, которые могли развиваться дальше и наращивать свою конкурентоспособность до правильного рыночного уровня.
А вот государственных коммерческих банков у нас не существует. Государственные финансовые институты должны работать лишь в тех сегментах, где частные этого делать не могут, – в силу больших рисков или слишком длительных сроков кредитования. У нас имеются лишь два специализированных банка с участием государственного капитала: Банк развития Казахстана и «Жилстройсбербанк». Банк развития специализируется на кредитовании долгосрочных инфраструктурных проектов, за которые не берутся коммерческие кредитные организации. «Жилстройсбербанк» по примеру немецких стройсберкасс (Bausparkasse) занимается системой строительных сбережений. Остальные банки у нас коммерческие. На 1 января 2007 года в Казахстане было 33 кредитные организации, в капитале 14 из них участвовали иностранные инвесторы. Много это или мало? Отвечая на этот вопрос, я бы расставил акценты немного иначе. Структура собственности, соотношение различных категорий собственников – вопрос достаточно тонкий.
Скажем, более правильным считается так называемое размытое владение.
Но предположим, что существует большой банк, созданный очень давно, им владеет пул акционеров, и дела его идут прекрасно. В связи с успехами другой большой банк формулирует ему предложение о покупке. И поскольку у пенсионных, инвестиционных, страховых и прочих компаний, владеющих основным пакетом акций старого банка, нет никакой к нему эмоциональной привязанности, то они спокойно голосуют за продажу. Затем банк расчленяется, частями продается и так далее. И в итоге перестает существовать.