Финансы как творчество: хроника финансовых реформ в Казахстане
Шрифт:
Именно это легендарное судно приобрела инвестиционная компания правительства Дубай (Istithmar). В Дубае активно развивают туризм, и после реновации корабль превратится в плавающий пятизвездочный отель. Место постоянной швартовки – специальный причал на крупнейшем в мире искусственном острове The Palm Jumeirah. За право владеть легендарным кораблем Istithmar заплатила по-царски – 50 миллионов фунтов стерлингов (99 миллионов долларов США).
Есть и другие примеры инвестирования в объекты с мировым именем. Отчасти это можно объяснить стремлением к прозрачности. Подобные крупные сделки активно обсуждаются в прессе. И население страны прекрасно осведомлено, куда вложены деньги национального фонда.
Более детальное описание методов и характеристик портфелей фондов выходит
ОСЛОЖНЕНИЯ ВОЗМОЖНЫ: НАЦФОНДЫ И ПОЛИТИКА
В 2007 году внимание политиков привлекли покупки нацфондами крупных долей в банках и других компаниях. Нацфонды пришли на выручку многим крупным банкам и сразу оказались в центре внимания. Стала обсуждаться проблема опасностей, связанных с продажей национальных компаний иностранным правительствам. Беспокойство проявляют правительства тех стран, в которые национальные фонды инвестируют. Это логичное следствие увеличившегося общего внимания к инвестициям иностранных правительств.
Национальные фонды сталкиваются с критикой со стороны политиков не в первый раз. В 1987 году инвестиционный фонд Кувейта приобрел 20 % акций только что приватизированной в Британии компании British Petroleum. Однако правительство Британии во главе с Маргарет Тэтчер не собиралось позволять национальному достоянию (к тому же нефтяной компании!) оказаться в руках иностранного правительства. Несмотря на принципы свободного рынка, Кувейту пришлось продать больше половины пакета. А недавние слухи о намерениях «Газпрома» приобрести британскую компанию Centrica снова вызвали споры о чрезмерной открытости Великобритании для иностранного капитала.
Споры о том, какой именно риск несут в себе инвестиции национальных фондов, продолжаются до сих пор. Озабоченность вызывает несколько факторов.
Огромные средства, находящиеся в распоряжении национальных фондов. Пугает мощь накопленных финансовых ресурсов. На сегодняшний день общая сумма оценивается в 2 триллиона долларов США. Обозреватели прогнозируют рост до 17 триллионов долларов к 2010 году. Для сравнения, капитализация всего рынка акций США составила около 15 триллионов долларов США в мае 2007 года, а капитализация рынка акций всего мира составила около 51 триллионов долларов США в январе 2007 года. Однако перед тем как бить тревогу из-за размеров ресурсов нацфондов, следует сначала сравнить эти ресурсы с объемами активов под управлением других участников фондового рынка. Большие ресурсы сосредоточены в руках пенсионных фондов, страховых компаний, эндаументов разных организаций, других институционных инвесторов. Да и индивидуальные инвесторы играют важную роль. Так что нацфонды – не единственный крупный игрок на рынке. Вероятно, что опасения вызывает не только размер фондов, но и их неожиданная активность на рынке акций.
Потенциальная возможность нацфондов оказывать влияние на деятельность компаний и перетягивать ресурсы в свои страны. Перетягивание ресурсов может происходить в нескольких форматах. Например, покупка нацфондами компаний, добывающих натуральные ресурсы (металлы, минеральные удобрения), может привести к перераспределению ресурсов в пользу страны инвестора. Другой способ перераспределения ресурсов – это размещение производств, офисов и другой инфраструктуры на территории страны-инвестора. Есть опасения относительно использования инвестиций для получения доступа к передовым технологиям. Член Европарламента от Германии Вольф Клинц (Wolf Klinz) недавно рассказал об опасениях немецких компаний: они боятся, что Китай украдет их интеллектуальную собственность через инвестиции национального фонда.
Экономисты смогут возразить по существу всех названных пунктов. Но подробное рассмотрение аргументов обеих сторон выходит за рамки нашего краткого обзора.
Появились и первые предложения по регулированию и ограничению деятельности национальных инвестиционных фондов. В недавней статье, опубликованной Wall Street Journal, сенатор от штата Индиана Иван Бэй (Evan Bayh) призвал к принятию нового законодательства. Его идея состоит в том, чтобы национальные фонды могли осуществлять только «пассивное инвестирование» (passive investment) в компании США.
Однако, если, после приобретения акций иностранным государством у акционеров «выключается» часть прав, то возникают фундаментальные юридические и финансовые вопросы.
Многочисленные исследования показали, что для инвесторов права голоса являются ценными, и за голосующие акции инвесторы платят больше. Если права акций ограничены фактом владения иностранным государством, то должно ли это быть отражено в цене акции? Это важный финансовый вопрос.
С юридической точки зрения такой подход порождает принципиально новый тип ценной бумаги – акции, права по которой зависят от типа владельца. До сих пор ценные бумаги, публично торгуемые на рынке, предоставляли любому владельцу одинаковые права. Государства резервировали за собой права проводить между иностранными и отечественными инвесторами разграничения двух типов. Первый тип – это разное налогообложение прибыли от владения бумагами (в зависимости от национальной принадлежности владельца). Иностранные инвесторы могут платить более высокие налоги или, наоборот, получать налоговые льготы. Второй тип – это ограничения доли компании в собственности иностранных инвесторов. Например, можно запретить иностранцам владеть компаниями, обеспечивающими национальную безопасность. Или установить верхнюю «планку» владения ими. Однако до сих пор государства не вводили ограничения по типу прав, доступных разным инвесторам по одной и той же ценной бумаге.
Сегодня на уровне правительств стран Евросоюза рассматривается возможность возврата к механизмам «золотой акции» который уже использовался начиная с середины прошлого века. «Золотые акции» позволяют правительствам принимать стратегические решения, даже не имея мажоритарного пакета акций в компании. Британское правительство, например, отказалось от «золотой акции» в ВAA (оператор аэропортов), но сохранило ее в Rolls-Royce (производитель авиадвигателей) и BAE Systems (ВПК).
Призывы к ограничениям и запретам на деятельность иностранных инвесторов интересны и тем, что Соединенные Штаты годами читали проповеди о приватизации, призывая другие страны продавать государственные предприятия. Специалисты Всемирного банка написали десятки статей о необходимости либерализации финансовых рынков с целью устранения всех барьеров для иностранных инвестиций.
Помимо введения ограничений есть предложения и другого характера. Администрация Буша оказывает давление на Международный валютный фонд и Всемирный банк с тем, чтобы они выработали для нацфондов возможный кодекс поведения. Предположительно, в правила будут включены требования раскрывать информацию об инвестиционных методах, а также обязательство избегать вмешательства в политику страны, в которую тот или иной фонд инвестирует. Министр финансов США Генри Полсон-младший (Henry M. Paulson Jr.) и заместитель министра финансов Роберт Киммитт (Robert M. Kimmitt) посетили Китай, Россию и государства Персидского залива с целью призвать руководящих финансовых чиновников сделать более открытой инвестиционную деятельность их стран.
Но дело не только в прозрачности и открытости фондов. «Нью Йорк Таймс» пишет, что покупка фондом Дубая компании, оперирующей портами в США, а также желание китайской государственной нефтяной компании купить американскую компанию «Unocal» вызвали большую волну недовольства. Автор статьи считает, что «американцы не согласятся с увеличением количества сделок, в которых иностранные государства покупают американскую собственность». Следует отметить, что в обоих случаях американские политики были обеспокоены тем, что затрагиваемое имущество имеет отношение к национальной безопасности. Однако в 1980-х годах, когда американцы отказали японским компаниям в покупке таких заметных активов, как киностудии или Рокфеллер-центр, вопросы национальной безопасности были ни при чем.