Фиолетовый меч
Шрифт:
У врага клана Пожирающих рыбу не было лица – и это пугало сильнее, чем сам факт необъявленной войны. Обычные методы – взять в заложники кого-то из близких, арестовать имущество, обвинить во всех грехах, наконец, если ничего не получится, предложить долю общего пирога, сделав из врага еще одного «друга-политика», методы безотказные и веками опробованные не срабатывали из-за одного простенького факта – враг не показывался. На всякий случай были арестованы несколько политиков, которые могли бы решиться на подобное, что лишь внесло дополнительную сумятицу в общую неразбериху, но не дало никаких результатов. А головная боль всей элиты Змеиного материка шла, кутаясь в тряпки, в толпе беженцев и мурлыкала себе под нос песню двухтысячелетней давности.
На берегу залива, среди высоких скал притаился замок. Он был примечателен тем, что ворота в него давно замуровали тройной кладкой – люди туда обычно попадали по воздуху, а продукты подвозили к стенам и поднимали сложным механизмом, состоящим из рычагов и хитроумных блоков. Именно здесь обычно собирались высшие советы служителей Триединого, именно отсюда верховный иерарх оглашал его волю. Простые люди стороной обходили черную громаду замка – редко кто из попавших туда мог рассчитывать вновь увидеть родные места. Если и не находилось повода казнить дерзкого, посмевшего увидеть запретное – всегда имелась нужда в слугах, стражниках или просто рабах; человек жил до старости в замке, да и после смерти его закапывали на небольшом кладбище за задней стеной. Поэтому окрестные жители старались лишний раз не то что не подходить – даже не смотреть в сторону опасной постройки, и группа путников, бредущих от замка, не вызывала ничего, кроме желания оказаться подальше. Рассматривать? Себе дороже. Да и не видно ничего – бредут себе, закутанные в тряпье, медленно и осторожно – то ли молитвы читают, то ли по сторонам оглядываются… Все торопливо уступали им дорогу, осеняя себя знаком Триединого – на всякий случай.
– Нужно было ночи дождаться, – говорил Элан. – Во всех книгах написано – побег нужно совершать бегом и ночью!
– Ну, если в книгах – то, оно, конечно, верно, – отвечал Ир`краг. – Весь день сидеть в камере, вздрагивая от малейшего шороха, а потом торопливо ковылять, вызывая вместо трепета подозрение. Соглядатаи святошей по ночам не ходят – они по ночам арестами заняты. А вот днем на идущих от страшного замка никто и не глянет, скорее в сторону уйдет и уж тем более за сбежавших заключенных не примет.
– Зато когда будут искать – все сразу укажут, куда мы пошли!
– Искать будут беглецов – а мы никуда не бежим, идем себе тихонько, да и робы наши пошиты из старых ряс служителей Триединого. Если не присматриваться, разницы не заметишь. Поверь мне, никто не поймет, что спрашивают о нас. Прятаться нужно не там, где темно – а там, где не ищут. Старое, но оттого не менее действенное правило.
Элан только помотал головой, с трудом поспевая за измученным, длинноногим магом – логика здешних жителей его порой ставила в тупик.
На вторую ночь беглые маги решили заночевать в придорожном трактире, старом и обшарпанном, но, тем не менее, полном посетителей. Здесь был самый обычный люд – крестьяне из окрестных сел, мастеровые, идущие на заработки, пара богатых путешественников, но они ели в отдельном зале, отделенном от общего дощатой перегородкой. Элан переживал насчет денег – ни у кого из беглецов не было ни гроша, зато Ир`краг лишь усмехнулся и, подойдя, к стойке, выписал пальцем в воздухе замысловатую дугу, оставив за собой светящийся след. Трактирщик засуетился и, оставив стойку на попечении жены – необъятной дамы неопределенного возраста, торопливо повел старого мага за собой. Остальные расселись в общем зале, отказавшись от приглашения расположиться со «знатными господами», и принялись уплетать хозяйкино угощение, стараясь не показать, насколько они голодны. Ир`краг появился через час, утирая пот со лба, подхватил кружку с местным пивом – жидким, разбавленным, однако позволяющим хоть немного расслабиться, и, отдуваясь, сообщил:
– Сын у него – потолще мамаши будет. Болеет, мол. А что болеет? Я ему отвращение к пище на пару недель сделал и велел в деревню отправить на все лето – там, на вольных хлебах, жирок и порастрясет. Еще пришлось изучить весь двор – клад, мол, там должен быть закопан. Нашли пару монет, больше ничего – да что толку, все одно теперь спать не будет, наверняка всю ночь двор перекапывать станет. По глазам было видно – не верит никому. Небось решил, что я сам хочу ночью деньги выкопать. Ладно, за ужин и комнату расплатился – и то хлеб.
Элан заинтересовался:
– У вас тут что, трактирщики клады ищут?
Один из магов помоложе рассмеялся:
– Да старая байка: когда трактир продаешь, говоришь, мол, где-то во дворе клад закопан, а где – никто найти не может. Сразу цена вырастает, да и решается все быстрее. Вот только искать потом тот схорон долго приходится.
Все засмеялись и отправились в отведенную им комнату – на боковую. Элан, отстав, спросил Ир`крага:
– А что за знак вы показали? Специальный, говорящий о том, что вы – маг?
Тот улыбнулся и стремительно нарисовал в воздухе одной плавной линией что-то, напоминающее пропеллер вертолета:
– Запоминайте, юноша, вдруг пригодится. Обычный знак Триединого, просто добавьте немного энергии в воздух, сделав его на несколько секунд вязким, чтобы появился след – и все сразу поймут, что вы маг и ищете работу. Вот только сможете ли вы оказать помощь… Опыта-то у вас никакого, только внимание ненужное привлечете.
Элан задумался.
– Верно… А монеты вы как нашли?
– Монеты? Это просто. Достаточно мысленно просканировать землю, ища уплотнения, – металл гораздо тяжелее, чем земля и даже камень, так что подозрительные места указать легко. А вы что, кладоискательством решили заняться? Гиблое это дело, юноша: в мире, где никто не знает, доживет ли до завтра, вряд ли кто-нибудь станет делать запасы на будущее столь экстравагантным способом. К тому же у святош тоже есть маги, которые при обыске не прочь реквизировать все ценности, до которых способны дотянуться.
Хранитель рассмеялся.
– Нет, я не буду уподобляться нашему хозяину и рыскать по дворам с лопатой; просто есть одна мысль – пойду, прогуляюсь перед сном.
Солнце уже закатилось, и дорога, освещаемая только молодой луной, была почти не видна. Элан отошел почти на сотню шагов от дороги, проверяя, не следит ли за ним кто-нибудь из постояльцев: среди посетителей трактира было несколько откровенно бандитских рож. Потом сосредоточился, представляя себе землю: вот она, комья грязи, перемешанной с листьями, остатки соломы, какие-то ветки, несколько камней у обочины. Ниже шли уже мощные напластования глины, сухие и твердые, как камень.