Фиолетовый меч
Шрифт:
– Вы имеете в виду Триединого? Тогда почему вы не попытались меня уничтожить?
– Бывают времена, когда большее зло затмевает собой меньшее. – Пожилой эльф задумался и ничего не говорил, пока не показались кроны Эльдаксила – последнего города народа аллорнов.
Огромные, величественные деревья возвышались на сотни метров, сполна вознаграждая Элана за прежнее разочарование. Пышные кроны раскидывались вокруг, похожие на залитую солнцем зеленую радугу – непостижимым образом листья густых крон не задерживали солнечный свет, оставляя его достаточно, чтобы дать жизнь и своим собратьям внизу. Эта гармония роста, зелени и света была совершенно другой, не похожей ни на один виденный землянином лес – словно деревья вдруг обрели какой-то сострадательный разум и принялись заботиться друг о друге и окружающем мире. И при этом стали неплохими скульпторами, формируя из ветвей и листьев коридоры, залы и величественные лестницы. Элан и сам не заметил, в какой момент он начал подниматься вверх, уходя от земли. Просто, бросив один случайный взгляд в окно, он увидел переплетение ветвей и зеленую молодую поросль внизу, за ними.
– Вы боитесь высоты, повелитель? – поддержав Хранителя за руку, невзначай поинтересовался один из провожатых.
Элан хотел поблагодарить за заботу, но меч ощутимо хмыкнул, заерзав в спине, – и человек ощутил скрытую издевку сочувственных слов.
– Имей в виду, эльфы до двухсот лет вообще не допускают своих детей до разговоров с чужаками, занимаясь совершенствованием их личности. Их учат, развивая тело и дух – причем упор делают на второе. Самое главное оружие любого из перворожденных – внутренняя гармония, позволяющая не только наиболее полно и мощно реагировать самому, но и изучать несовершенство окружающих. Любая слабость твоего противника, вовремя замеченная и использованная, дает больший эффект, чем самое мощное заклинание, чем самый превосходный клинок. Их учат этому сотни лет – так что будь готов к тому, что любая твоя эмоция, любая твоя мысль не останется незамеченной ими. Аллорны всегда были наиболее опасными противниками и могут оказаться самыми ценными союзниками. Если, конечно, удастся заставить их нарушить добровольное одиночество и покинуть свои леса.
Ветви коридора неожиданно разошлись в стороны, и изумленный Хранитель увидел величественный зал, огромный, наполненный неземной красотой и каким-то внутренним сиянием. Пол, сложенный из плотного слоя листьев, изогнутых в причудливой мозаике, был идеально ровным и гладким. Стены, созданные стволами деревьев, обступивших эту причудливую поляну, устроенную на высоте полета стрелы, были будто отполированы осторожными прикосновениями. И производили впечатление причудливых картин в обрамлении самых юных и трепетных листьев, светившихся тем нежным светом молодой листвы, который по весне заставляет быстрее биться сердце. Эльфы не использовали для украшения своих жилищ ничего, кроме листьев и веток – но какие самые необычные картины рождали сочетания оттенков зеленого и коричневого, как плавно цвета изменяли свои оттенки! Все это было не мертвым и статичным, а живым – и пролетающий ветерок мог, потрепав панно на стене, открыть потрясенному взору другую, новую картину, скрытую под прежней, но оттого не менее прекрасную. И кругом были эльфы – в удобных, свободных одеяниях нежно-зеленого цвета, они стояли по всему залу, почти незаметные в своей неподвижности, и все их взоры были устремлены на человека.
– Хранитель фиолетового Предела, Элан – и его меч, Rozotm`ech Zari, Кристальный Пепел!
Усмехнувшись, землянин нарочито неторопливо наклонил голову: тысячи мельчайших шрамов на его шее разошлись – и возникла рукоять Меча в виде головы дракона. Хранитель аккуратно потянул ее вверх – фиолетовое сияние окутало его, и волны бурлящих искр замелькали по залу, заставляя невозмутимых эльфов отшатываться, уходя в сторону. Наконец Хранитель резко поднял Меч над собой – и Кристальный Пепел засверкал, ловя потоки солнца, и все его грани впитывали лучи боготворимого эльфами светила, чтобы потом, добавив что-то свое, тысячами зайчиков разбрызгивать их по всему залу.
– Хорошо, ты доказал свое право называться Хранителем Предела. А теперь иди, представься повелителю эльфов – тому, что стоит в противоположном конце зала. И постарайся поменьше говорить. Каждый твой жест, каждое слово изучается сотнями очень внимательных глаз. Все, что им нужно знать, мы уже сказали.
– Они не враги, они – союзники, – возразил Мечу Элан, стараясь идти как можно более торжественно. – Если они захотят узнать что-то обо мне – я расскажу им сам.
– Это пока, – буркнул Меч и больше не вмешивался.
– Повелитель аллорнов, светоч листвы, сиятельный Улаайн!
Навстречу Хранителю встал… Самый молодой из виденных им эльфов. После разговора об эльфийском обучении землянин готовился увидеть скорее седовласого старца и, невольно смутившись, поклонился, стараясь скрыть удивление, – однако по улыбкам стоящих вокруг понял, что скрывать что-либо бесполезно.
– Твое сиятельство, я не ожидал, что ты так молод, – Элан внезапно почувствовал горячую злость, которая уже не раз помогала ему, хотя и вызывала удивление.
Кто они такие, эти эльфы, что могут насмехаться над простым человеком?
– По этикету к Светочу Древа следует обращаться…
– По вашему этикету к Хранителю следует обращаться на языке стрел, не так ли? – возмутился Элан, не глядя на величественного церемониймейстера – вот уж кто вполне соответствовал роли короля! И шагнул ближе к трону, рассматривая молодого эльфа.
– Похоже, молодой человек говорит правду. Мы никогда не общались с осколками Триединого, и теперь способ вести переговоры выбирает он. – Улаайн легко поднялся и в два шага оказался рядом.
– Я приветствую Хранителя фиолетового Предела на земле народа аллорнов и надеюсь, что он простит досадную ошибку сторожевого леса, так же как и Rozotm`ech Zari. Ведь среди перворожденных есть те, кто носит на теле отметины его граней.
Голос у правителя оказался под стать возрасту – молодой, полный сил, как у человека, но мелодичный и певучий, как у эльфа, – казалось, что он не говорит, а поет.
– Чем может помочь мой народ Хранителю?
Элан пожал плечами.
– Я появился в этом мире недавно, хотя уже успел поссориться с моими собственными священнослужителями. Похоже, их намерения не совпадают не только с интересами народов, населяющих этот мир, но даже с задумками тех, чьим именем они заманивают людей в храмы. Теперь я ищу Дракона, и мой путь лежит на Змеиный континент. Это вы мне скажите, чем народ аллорнов может помочь мне в моих поисках?
– Мы рассмотрим просьбу Хранителя. – Улаайн пожал плечами. – Боюсь только, что мы – затворники, никто из нас не покидал лесов, и вряд ли мы сможем чем-то быть полезными путешественнику. А пока: будьте гостем моего народа – отдохните, наберитесь сил перед дальней дорогой. Уверен, что совет магов наверняка захочет задать вам тысячу вопросов, не утомите их своими ответами.
– Интересно, – Меч хмыкнул, – обещание, вежливая отговорка и совет быть настороже в одной фразе – и это в присутствии свидетелей. Не все так гладко в Датском королевстве, как говорил приятель одного из моих Хранителей…
– Ты был знаком с Шекспиром?!
– Не сейчас, Элан. Посмотри направо… Незаметно.
Хранитель как можно небрежнее обернулся и увидел небольшую группу эльфов, одетых более строго, чем остальные. Их одеяния темно-зеленых оттенков полностью закрывали тела, да и длинные капюшоны были скинуты на плечи скорее по традиции, чем как дань уважения. Среди них не было ни молодых эльфов, ни эльфиек: только крепкие, сильные воины, уже всласть пожившие, но еще полные сил, и их глаза, огромные, как у всех эльфов, были устремлены прямо в лицо Элану. Это было так не похоже на остальных эльфов, что Хранитель невольно задержал свой взгляд на лице одного из них – высокого, статного аллорна с резным посохом в правой руке, стоящего посреди необычной группы. Человек тут же ощутил давление, словно кто-то пытался пробиться в самые сокровенные глубины его души, узнать его – и подчинить своей воле. Элан закрыл глаза – а неожиданное, но мощное воздействие только усилилось. Ураган чужого разума взламывал природную защиту Хранителя, разбивая наспех создаваемые рубежи обороны. Еще пару недель назад у Элана не было бы никаких шансов, но он изменился, и это касалось не только тела. Усилием воли сдерживая неожиданную атаку, он обратился к магии Предела – и мощь невероятной силы хлынула в него, нарушая чужие расчеты. Усмехнувшись краем губ, Хранитель восстановил равновесие, затем принялся теснить чужую волю, загоняя ее в глубины сознания – и устремился следом. Но ему противостояли профессионалы. Быстро и эффективно группа магов организовала защитный купол, который и был рассчитан на магию Предела. Он если не остановил, то задержал контратаку Элана, давая время на вздох. Хранитель открыл глаза и огляделся. Эльфы вокруг него стояли неподвижно, почти белые, словно выточенные из дорогого мрамора с легкими зеленоватыми прожилками – и все глаза были устремлены на него. Теперь никто из них не прятал взглядов, и в них не было вражды. Элан вздохнул и, спокойно пройдя сквозь магическую защиту – нет такой защиты, которая могла бы выдержать присутствие Rozotm`ech Zari, – протянул руку пожилому эльфу.