Фиолетовый меч
Шрифт:
– Это фиолетовый меч Предела, Кристальный Пепел. Я нашел причину ваших смертей. Не знаю, кто это задумал и провернул, однако задумка действительно блестящая.
– Вы сможете создать лекарство для моего народа?
– Лекарство? Может, сначала, сиятельный как-вас-там, вы послушаете старших? Я вас старше не на одну тысячу лет!
Улаайн мгновенно замолчал, а Меч, поглядывая на притихших юношей, начал:
– Аллорны – дети природы, они к корням мира, к основам природы ближе, чем любая из рас, населяющих миры, за которые я в ответе. Нет такой болезни, которую они не смогли бы распознать и победить, потому-то они и живут так долго. Тот, кто решил действовать против них, не хотел уничтожать всех – он собирался целенаправленно извести лишь тех, кто слишком чист и не способен на компромисс, предательство и тому подобные «цивилизованные вещи». Не знаю, как ему это удалось – наверняка собирался большой круг магов – но в голове эльфов был поставлен небольшой психоблок. Это очень хитро, ведь постороннюю магию вы сразу почувствовали бы, а так… Наверняка чужая психика для вас под запретом, это личное дело каждого. Автор идеи был уверен, что запустил механизм эволюции – слишком чистые вымрут, а оставшиеся по своим моральным качествам подойдут для любого, даже самого грязного дела. Многие правители делают со своими народами то же самое без всякого вмешательства в психику – чисто внешними факторами. С вами пришлось играть потоньше, но вот в чем загвоздка: не оказалось среди аллорнов таких! В попытке спастись вы забились в глубь своих лесов, отгородились от всего внешнего и чужого, но механизм уже был запущен. Еще пара столетий – и народ аллорнов погиб бы полностью. Хотя, возможно, их устраивал и такой конец…
– Так что, собственно, в нас изменили? – Улаайн почти кричал.
– Всего лишь сместили чувство вины, смешав ее с суицидальными наклонностями. Один небольшой перекос в чувстве равновесия не позволяет вам отгораживаться от окружающего – и вы при виде несправедливости должны постоянно испытывать чувство вины, тревоги, и как следствие…
– Они все умерли не от болезни. Yiaza – отложенная смерть. Иногда, если аллорн не может жить, он накладывает на себя такую – чтобы успеть закончить все свои дела и уйти в мир иной, никого не потревожив.
– Все верно, малыш, все верно. Вы всегда отличались излишней чистотой – и кто-то ловко сыграл на этом, превратив вашу силу в вашу слабость.
– Но кто?
Тут Элан встал, решительно взял Кристальный Пепел со стола и, привычным жестом отправив его в спину, сказал:
– Кто автор – это уже неважно, он давно умер. А вот кто заказчик… Кто, по-твоему, может собрать большой круг магов – внутренний, состоящий из магов высшего посвящения – не менее десяти человек, и внешний – из магов не намного им уступающих – около ста? Кто набрал такую силу в вашем мире?
– Служители Триединого… – Молодой эльф бездумно сидел за столом, уставившись в одну точку. – Они прижали всех магов, не позволяя практиковать никому, кроме принадлежащих к их сословию. Есть еще, конечно, стархи и ртило – но они далеко и давно забыли о народе аллорнов, если вообще знали о нем. Зачем? Мы же признали их власть, склонившись перед ними!
– Своим существованием вы были постоянным упреком тем, кто под маской благочестия скрывал тайные замыслы. По сути – это попытка святошей избавиться от комплекса вины. – Элан пожал плечами. – Впрочем, не в этом дело. Что нам делать теперь?
– Рассказать обо всем!
– Хочешь увидеть массовую Yiaza? Или ты думаешь, обман такого масштаба не вызовет в сердцах аллорнов, привыкших за эти века брать на себя вину за всю человеческую подлость и низость, чувства ужаса и сострадания?
– Но… А как вы излечили меня?
– В момент принесения присяги ты раскрылся – и Кристальный Пепел смог обследовать тебя, твое тело и душу. Обследовать – и излечить. Теперь, когда мы знаем причину, будет проще. Но как заставить твоих родственников сделать то же, что и ты?
Вечер. Солнечный свет, отражаясь в кронах деревьев, непостижимым образом преломляется в листьях, играя в их прожилках, чтобы осветить чертоги Великой Матери. Закат зеленеет вдоль стен, отсвечивая изумрудом и пурпуром. Только лицо старшей рода остается неизменно спокойным. Глаза древнейшей из эльфов лишены возможности видеть краски мира – зато она видит глубже.
– Вы нашли решение? – Голос, глубокий и мелодичный, внезапно дает трещину – усталость? Надежда?
– Мы на пути к нему. И нам нужен совет… Необходимо собрать всех аллорнов и дать им возможность раскрыться, сбросить тяжесть забот. Это важно!
Легкая, почти незаметная улыбка.
– Ну, это просто. Праздник. Причем очень важный. Такой, чтобы отвлек каждого от его дела и подарил надежду на чудо.
– Великая… – голос Улаайна, до того спокойный, зазвенел. – Вы знаете, что решено было не проводить праздников с тех пор… как аллорны стали уходить. Меня не поймут, если я отменю это решение.
– Почему же? – Небрежное, царственное пожатие плечами – и водопад каштановых волос струится по телу. – Если повод будет достаточно весомым… Например, принятие в род.
– Но… Вы имеете в виду?..
Илиль встала, подняв руки вверх. Волны пошли по волосам, покрывающим комнату, затрепетали – и полный достоинства голос заполнил последний город народа аллорнов, и его услышали последние из представителей уходящей в небытие расы:
– Я, Великая народа аллорнов, последняя из рода скользящей ветви, бывшая некогда одной из Правящих, а ныне следящая за чистотой крови, утверждаю, что в пришедшем к нам есть примесь крови нашей расы и он достоин испытания принятия в род. Слово сказано!
Тишина, заполнившая Эльдаксил, была осязаемой, почти звенящей… Случилось невероятное, небывалое событие. Никто не знал, что последует за ним, но несколько фигур в капюшонах, с увитыми рунами посохами, вздохнув, принялись готовить все необходимое.
– Нет, я не могу! Вот это женщина! Просто и гениально! После такого не то что праздник – пир горой закатить можно! И никто не возразит и не откажется – не часто принимают в род Хранителя Предела! Ай, умница… – восхищался Меч.
– Но я-то не эльф! – недоумевал Элан.
– По виду ты вообще гном, но Великая опускаться до лжи не станет – когда-то эльфы были весьма мобильными, и кто знает, возможно, где-нибудь в сотом колене у тебя и случился дедуля с острыми ушками. Отсюда и неудовлетворенность, и нежелание жить как все. Все сходится! А если это и не так – после того, что ты над собой учудил, в твоей генетике все равно никто не разберется. Так что крепись – пока все будут готовиться к празднику, тебе придется пройти парочку испытаний, выдержать которые может только настоящий эльф. Причем одному, без меня – на это ушастые не пойдут. Они прекрасно понимают, что моих умений хватит, чтобы сделать эльфом древесную лягушку.