Фиолетовый меч
Шрифт:
Элан подумал и закрыл глаза. От постоянного напряжения в попытках хоть что-то разглядеть они болели, став сухими, а веки резали глазные яблоки, словно в них насыпали песку. Так, расслабиться. Шаг. Осторожный стук поставленной на камень ноги, обутой в мягкую кожу – и тихий шорох потревоженного пепла, осыпающегося у ног. Пару раз Rozotm`ech Zari вспыхивал огнями радуг, помогая выбирать направление спуска на развилках, и Элан убедился что под ногами не пыль… Да и откуда ей взяться в пещерах, закрытых тысячелетия назад. Под ногами невесомо шуршал, покрытый серым налетом времени, темный и ломкий пепел. Впрочем, местами он был потревожен цепочками непонятных следов – у пещер мрака были обитатели. Кто они и чем питаются, было пока непонятно, однако Хранитель опасался, что это скоро перестанет быть загадкой.
Первое нападение произошло, когда он поскользнулся. Нога внезапно поехала по полу, до этого бывшему сухим и пористым, но внезапно ставшему гладким, как отполированное стекло. Элан закачался, пытаясь сохранить равновесие, и почувствовал чей-то стремительный рывок в свою сторону. Хранитель упал, выставив перед собой Меч – и тут же непонятная тяжесть навалилась на него, заставив испуганно откатиться в сторону, торопливо полосуя мечом перед собой. Кристальный Пепел засветился, покрывшись фиолетовой дымкой, и в ее неярком свете Элан увидел гигантскую змею, разрубленную от пасти до хребта самым первым, неумелым взмахом.
– Что ж, первое свидание состоялось. Глянь вдоль стены – след был один? – Голос Кристального Пепла был наигранно беспечным.
Осторожно обойдя умирающую рептилию, в агонии свивающуюся в немыслимые клубки, Элан посветил мечом вдоль стены.
– Один. Похоже, эта гадина какое-то время ползла рядом со мной, выбирая момент для нападения, а я ничего не слышал!
– Это хорошо, что одна… Посмотри на нее, Элан.
Туловище змеи покрывала чешуя, похожая на рыбью, гладкая и блестящая. Она сверкала в фиолетовом свете тонкими искрами, отбрасывая крошечные зайчики.
– Каждая чешуйка вполне способна выдержать удар секиры даже очень сильного гнома. Эта броня, выращенная самой природой, ценится на вес алмазов, потому что, кроме защиты от оружия, обеспечивает и защиту от магии. Даже мне было нелегко ее рассечь.
– Тебе? Но как-то ты хвастался, что способен рубить все на Земле!
– Ну, во-первых, мы уже давно не на Земле. Во всех смыслах. Мы под землей. Во-вторых – не все, а почти все. С тем, кто способен выдержать мой удар, тебе пока лучше не встречаться. И еще – переверни змею, Элан.
Хранитель аккуратно, кончиком Меча подцепил начавшую остывать змею, опрокинул ее – и открылось желтое брюшко, покрытое точно такой же чешуей, как и на спине, но поросшее сверху неровной желтоватой шерсткой.
– Вот поэтому-то ты ее и не слышал. Ты еще не приспособился воспринимать столь тонкие звуковые колебания. Пора учиться, Элан, если хочешь снова увидеть солнечный свет.
От движения Меча тело змеи распалось и стали видны какие-то сухие связки, прутики мышц и сухожилий. Крови не было – все было желто-белым и мертвым… Человека передернуло.
– Может, вернуться и лучше подготовиться?
Меч помолчал, потом нехотя сказал:
– Подготовка к подобным экспедициям требует годы усиленных тренировок. Ни у нас с тобой, ни у гномов нет этого времени. Придется всему учится по ходу. На нашей стороне – твои способности Хранителя, мое мастерство Меча – и предсказание Видящего о том, что волк способен увести голод из пещер народа Молотов. Не бог весть что, но осознание предопределенности происходящего должно поднять твой боевой дух.
– А при чем тут мое испытание и их пищевой кризис?
– Кристаллы Синего Пламени, как листья меллорна, необходимы для возрождения грибниц гномов. Создание живого гриба, способного жить под землей с минимумом света и земли, способного брать все необходимые для роста из воды – это великая магия земли и природы. Гораздо проще поддерживать уже существующие грибницы. Хотя я почти уверен, что они погибли и к их уничтожению приложили руку наши святоши – церковники. Вот только как они умудрились дотянуться до самого сердца гор, защищенного всей силой народа Молотов?
Элан вновь закрыл глаза. Он все еще находился в двух шагах от встречи со странной переливающейся гадиной, в уютной ложбине, с трех сторон защищенной камнем. Камень! Он был тут повсюду, непоколебимый и надежный, единственная его опора в этом иллюзорном мире неуловимых звуков и несуществующих красок. И даже тяжелая толща над головой не пугала, а создавала иллюзию какого-то надежного щита, отгородившего его ото лжи и предательства. Где-то там, наверху, остались интриги церковников и происки торгашей, непонятные стархи и дикие варвары, таинственные ртило и высокомерные аллорны. Здесь и сейчас у него был один путь, одна дорога, один помощник – крепкий, надежный камень. Хранитель не заметил, как мысленно потянулся к толще скал вокруг, и внезапно ощутил себя не только человеком, но и горой, землей, лавой, клокочущей в ее глубинах. Он встал и пошел – на уверенности единства с этим миром, на кураже, на точном знании о том, что он часть этого мира, часть, осознавшая свою причастность ко всему сущему и потому знакомая со всеми ее тайнами.
Шаг его был твердым, нога не скользила даже на самых гладких участках – а Меч безошибочно рассекал не ожидавших атаки тварей, уверенно поражая их уязвимые места. Это была дорога жизни. Когда-то на заре времен отряды глендов в полном боевом снаряжении именно таким образом очищали древние туннели от порождений мрака, став частью скалы, гигантским многоруким существом, стальной лентой, проползающей по коридорам мрака, неутомимой и неуязвимой именно в силу своей многочисленности. Если падал один воин, на его место вставал другой, а пострадавшего, если его еще можно было спасти, тут же утаскивали в глубь строя. Дорога жизни впавших в неистовство сил земли гномов могла тянуться сутками, поддерживаемая обучением, колдовством амулетов и специальных рунных магов – но Элан был один.
Он шел твердо, не глядя, чутьем ощущая и легкими взмахами Меча уничтожая угрозу, появляющуюся со всех сторон, нападающую с боков, сзади. Никто не прикрывал ему спину, и зачастую только скорость спасала его от ударов неизвестных тварей, да еще быстрота его рук и Меча. Поступь его, своим эхом пробуждающая силы камня и гор, все время оставалось ровной и словно выбивала в камне какую-то древнюю песню. Даже когда зубы уже отрубленной головы впились в его лодыжку мертвой хваткой, Хранитель не изменил ритма ходьбы. Морщась от боли, он продолжал выбивать в скале мотив неизвестного марша, понимая, что стоит ему остановиться – и кураж уйдет, сменившись ледяной усталостью, Меч дрогнет в руках – и кольцо темных тварей сожмется. Кровь капала на землю, смешиваясь с прахом, и ее запах вызывал из мрака все новых и новых монстров.