Фиолетовый меч
Шрифт:
Ракх-инти, уже успевший встать и приветливо улыбнуться растерянным магам, многих из которых он знал лично, стремительно обернулся, потрясенный.
– Великая, ты уходишь?
Грея небрежно махнула ложечкой. Кусок торта сорвался с нее, но длинный раздвоенный язык метнулся, подхватив лакомство. Драконесса невозмутимо облизнулось и кивнула:
– Как только все успокоится. Политические интриги – не мой конек. На данном этапе у тебя серьезных противников нет. Бывший правящий клан позаботился об этом. А с шушерой, которая наверняка полезет из всех углов, ты справишься и сам. Должен справиться, если, конечно, чего-то стоишь. Тем более что это и есть твои новые обязанности – следить, чтобы к власти не пришли недостойные.
– Но как же ты?
– Мне что, теперь до скончания веков у вас памятником работать? – Грея устала от пустого разговора. – Меня ждет Хранитель! Он вполне готов к единению – драконий гнев не может ошибаться! Когда я его найду, я вернусь! И проверю, насколько ты смог выполнить свое предназначение! Поэтому торопись ковать железо, пока я тут и не даю ему остыть!
Драконесса успокоилась и лукаво подмигнула, кивнув в сторону растерянных магов. Ракх-инти вздохнул и пошел знакомиться с новым кабинетом министров.
Огромные скалы стояли безмолвными часовыми. Почти черные, покрытые водорослями, они застыли клыками у входа в морскую стихию, словно зубы гигантской пасти. Элана передернуло.
– Может, поискать лодку?
Кристальный Пепел вздохнул.
– Ты хочешь спровоцировать нападение стархов? Они не пускают лодки через океан! Или ты воды боишься?
– Да не воды… Глубины. В ней можно скрыть что угодно.
– Угу. Например, тебя. Мы вроде так и решили поступить?
Элан кивнул, не отводя глаз от морской глади – спокойной и ровной, лишь иногда подергивающейся рябью из-за легкого ветерка. Он разделся, сложив все в небольшой расщелине, оставшись только в набедренной повязке – и решительно пошел в воду.
Видящий народа молотов, Бланд, наблюдающий за Хранителем из-за скал, только покачал головой, когда Хранитель нырнул. И водная гладь расправилась, став обычной и гладкой. Он не спеша встал, отряхивая руки – человек ушел дорогой, где народ Молотов ничем не мог ему помочь, значит, пришла пора идти к своему народу и ждать возвращения уже Триединого, готового выступить против святошей.
Вода синела, постепенно становясь все темнее. Поверхность моря оставалась все выше над головой, и Элан чувствовал, как его тело начинает сдавливать тяжелая толща. Лучи солнца, горящего высоко над ним, пронизывали водную гладь, освещая все вокруг Хранителя. Но под ногами чернели глубины, и хотелось рвануть к поверхности, подальше от незримого ужаса, который мог прийти из темноты.
– Хватит! Ты ведешь себя в воде, как перепуганный человек – пришла пора почувствовать себя рыбой! – Кристальный Пепел недовольно вздохнул, все вокруг пошло рябью, подернувшись дымкой, острая боль скрутила тело, заставив на секунду зажмуриться. А потом Элан увидел, как тонкие змеи водорослей обволакивали дно, словно странные, нелепые декорации. Солнце плотными лучами ткало невесомый полог, создавая иллюзию стен в бесконечном пространстве. Мелкие рыбешки яркими красками цветов разукрашивали водный мир, словно яркие ноты бесконечной мелодии вселенной. Элан медленно плыл в невесомости света и тьмы, скользя в незримых струях. Вытянув вперед руки, он обнаружил тонкие перепонки между пальцами. Ухмыльнувшись предусмотрительности Меча, Хранитель перевел взгляд на ноги – и оторопел. Легкая золотистая чешуя покрывала торс, спускаясь до ступней, ставших плоскими и вытянутыми, как ласты диковинного животного. Ноги не соединились воедино, но теперь гораздо удобнее было двигать ими вместе, создавая мощный ток воды, несущий вперед, лишь изредка поправляя движение кистями рук.
– Еще немного, и я стану рыбой.
– Среди деревьев – будь деревом, среди русалок – русалом. Только ты думаешь не о том. Находясь в чужом для себя мире, нужно быть настороже. Не зная, откуда придет опасность, ты уязвим. Не владея собственным телом – уязвим вдвойне. Когда мы доберемся до стархов, будет попроще, но для них людское побережье – место ведения войн, здесь они бывают вылазками, так что я бы не рассчитывал на скорую встречу.
Хранитель поежился.
– А откуда у тебя уверенность, что моя встреча со стархами пройдет гладко?
Кристальный Пепел улыбнулся, обдав позвоночник медовым теплом.
– Ты уже встречался с ними. И, по-моему, одного даже спас. Их логика странна, а мышление необычно – но оно есть, и значит, с ними можно договориться. Не тревожься о том, что не наступило.
Внезапно из зарослей вперед скользнуло гладкое тело. Длинное и стремительное, оно атаковало с неотвратимостью брошенного гарпуна. Огромные челюсти сжались на боках растерявшегося человека, но охнувший Кристальный Пепел мгновенно растворился в теле человека, невесомой струйкой крови просочившись под кожу – и возник нерушимой преградой жадной твари. Но та, вместо того чтобы выпустить добычу, взбрыкнула и торпедой понеслась в глубины океана.
Дернувшись несколько раз в попытке выбраться, Элан смирился и, пытаясь унять дрожь, поинтересовался:
– И как мне освободиться от этого местного аналога акулы?
– Пока никак. Ситуация патовая. Без оружия ты с ней не справишься, а я сейчас никак не могу отвлечься. Стоит мне на секунду расслабится, и тобой славно поужинают.
Хранителя передернуло.
– Но почему она меня не отпускает?
– По всей видимости, приняла за гигантскую черепаху, те на большой глубине сами выползают из панциря. Срабатывает древний инстинкт – бросить старый дом в попытке спастись и вырастить новый.
– И насколько глубоко она меня утащит?
– Достаточно, чтобы тебе пришлось очень долго потом выбираться… Из тьмы на свет. К тому же в глубинах живут твари, по сравнению с которыми эта хищница – просто мелкая рыбешка. Ты уверен, что стоит бездействовать?
– Но что я могу?
Кристальный Пепел вздохнул.
– И это говорит без пяти минут Хранитель девятой части вселенной! Ты же маг!
Элан виновато кивнул, торопливо закрывая глаза. Не то чтобы это требовалось для наведения чар – просто разворачивающаяся перед ним тьма уверенности в себе не добавляла.
Мир вокруг был странным. Искорки жизни поблескивали в нем подобно драгоценным жемчужинам – редко, но ярко. Тьма, вязкая и густая, заполняла все вокруг, и, возможно, благодаря ей кругом царило одно очень простое и понятное чувство: голод!
Огромная рыба тоже была голодна. У нее почти не было связных воспоминаний: периоды голода и редкого насыщения чередовались, сменяя постоянное рысканье в поисках пищи редкими периодами сытого ничегонеделания. Психика чудища была примитивна, однако вполне управляема.