Фирма приключений
Шрифт:
– Генерал Дорон! – сказал твердо Гард, решив, что пора. – Поэтому я у вас. Эта фирма работает на Дорона. Генерал знает, что я взял след, ему необходимо теперь убрать свидетелей. Если вам не жаль ваших людей, так и скажите, и нашей встречи не было. Но если вам не безразлична их судьба…
– При чем тут судьба, комиссар? – перебивая Гарда, сказал Гауснер. – Вам надо «достать» Дорона? Ну что ж, мы поможем вам только в том случае, если и нам это не помешает. Я так выразился. Фрез?
– От истинно великого человека иного ждать невозможно, – серьезно заметил Фрез. – Откровенно говоря, я хоть газет и не читаю и ничего не смыслю, предположим, в науках,
– Ха-ха-ха! – не удержался Гауснер. – Подлых! Вы хорошо сформулировали. Фрез. Я тоже с генералом не в ладах и даже запустил в его клетку птичку на случай, если когда-нибудь мне захочется услышать ее чириканье.
«Прекрасно, – подумал Гард, хотя и не очень понял намек Гауснера. – Если не брать в расчет эмоции, надо сделать вывод о том, что они, кажется, уже встали на деловые рельсы. А я, наивный, хотел найти к ним путь через сострадание к их же людям!»
– Короче, взвешивайте, – сказал комиссар. – Ваш ответ мне нужен теперь же, потому что я осложню себе задачу, если упущу этих шестерых, с помощью которых хочу понять смысл и цель существования «Фирмы Приключений». Повторяю: если я упущу этих шестерых, вы мне больше не нужны.
Откровенность, так сказать, за откровенность, пусть будет деловая основа с обеих сторон.
Помолчали.
– Я так полагаю, что найденным «покойничкам» с вашей стороны ничего грозить не будет? – сказал Гауснер. – Хотя, конечно, что это со мной, настоящий склероз. Разве такие вопросы задают, если ответ очевиден?
– И тем не менее отвечу, – сказал Гард. – Я предъявляю обвинения тогда, когда могу дать суду факты. Кажется, я уже отмечал, что у этих людей не тот случай.
– Но позвольте спросить вас, комиссар, о моем Джозефе Ли, – начал Фрез. – Он был так неосторожен, что слегка наследил…
– Этого человека нет в списке, – сухо сказал Гард. – Не торгуйтесь. Фрез. В следующий раз, надеюсь, Ли будет работать чище, а к этому нашему общему делу он отношения не имеет.
– Ну ладно, – улыбнулся Фрез. – Не обижайтесь, комиссар, уж и пощупать вас нельзя? Скажите лучше, как, собственно, и чем мы можем помочь? Мы ведь сами не знаем, кто из «покойничков» кем стал и кто на данный момент снова вернулся в покойники.
– Вот второй список. – Гард протянул им бумагу. – Здесь двенадцать убитых и пропавших без вести; я не считаю того, которого, к сожалению, убрал Ивон Фрез. Против каждой фамилии стоят «особые приметы», которые нам удалось установить и по которым вы, надеюсь, опознаете дюжину своих людей. Таким образом, в живых пока шестеро, и методом исключения вы их узнаете. Затем мы вместе подумаем, через кого и как можно выйти на них в самом срочном порядке. Вам ведь должны быть известны их привязанности, привычки, любимые места и любимые женщины? Короче, опознавайте.
Главари углубились в чтение. Наконец Гауснер сказал:
– Ну, Барроу – мой. Он не в счет, вы его сами знаете. А вот этот, который часто напевал «Ущипни меня, козочка!», похоже, Осборн… Милован Осборн, да.
– А Карне, – добавил Фрез, – это, без сомнения, малыш Пакетбот, который глотал виски только из стаканов… И шепелявый вовсе не Жак Бартон, как у вас написано, а, похоже, мой Жак Клейн. В слове «шалаш» он делал несколько "ф": фалаф!
– Могу, вероятно, добавить Сомерса, – заметил спокойно Гауснер. – У меня был один мальчик, который до такой степени ненавидел кошек, что его рвало, извините за выражение, когда они его касались. В списке он значится
– Все ясно! – сверкнув рысьими глазами, вдруг воскликнул Фрез. – Он, наверное, и убрал моего Эллери, представившись коммивояжером, продающим порнографические кассетные фильмы, а мой дурак клюнул!
– Чтобы убрать Эллери, – веско возразил Гауснер, – не надо перевоплощаться: он такой идиот!
– Идиот?! Тогда как ему удалось увести у ваших людей из-под носа целый пульман с гашишем? – Фрез оглянулся на Гарда и вдруг рассмеялся: – Конечно, мы шутим, комиссар, надеюсь, вы это понимаете? Не правда ли, коллега?
– Шутим, шутим, – вяло подтвердил Гауснер.
– Не отвлекайтесь от дела, – сказал Гард. – Я все понимаю правильно.
Через некоторое время, сведя «сальдо» и «бульдо», они пришли к выводу, что шестеро оставшихся в живых – это Джон Валонте, Филипп Леруа, Билл Райт, Фредерик Грель, Мишель Асани и Аль Почино. Был бы и седьмой, Хосе Тарделли, но именно его угораздило встретиться с Ивоном Фрезом после воскрешения из мертвых. Отличительными признаками этой шестерки Гауснер и Фрез занимались ровно минуту, после чего против их фамилий в списке появились необходимые слова. Когда с «признаками» было покончено. Гард сказал:
– Вы можете бросить своих людей на розыск? Обладаете такой возможностью?
– Обладать-то обладаем, – не сразу ответил Гауснер, по-бульдожьи глядя на комиссара, – но, во-первых, не всех. Дела! Во-вторых, будет ли эффект? Мой Леруа, например, вечно околачивается на бегах, он и теперь туда ходит, не сомневаюсь. Но уже с другой, как вы говорите, физиономией. Как его узнать? Правда, он еще курил трубку, но сколько человек на трибуне с трубками в зубах? Десять? Сорок? Сто?
– Если бы у всех «трубочников» проверить пальцы! – мечтательно сказал Фрез. – Розовые подушки? Да курит трубку? Да на бегах? Гауснер, он и есть ваш Леруа, чего тут гадать!
– Кроме того, – добавил Гард, – можно проверить их старые связи: родственников – родителей, детей, жен… Откровенно признаться, я не понимаю двух вещей. Почему вы их не искали сами и почему они не возвращались к вам, пусть даже в другом обличье?
Фрез с Гауснером вновь переглянулись.
– Между нами, комиссар? – сказал Фрез и, получив молчаливый кивок Гарда, продолжил: – Если мой человек исчезает хотя бы на сутки и я не знаю, где он был эти двадцать четыре часа и чем занимался, возвращаться ему уже нет смысла. Ко мне.
– А если вы его случайно встречаете?
– Тогда он так же «случайно» уходит туда, куда ушел Тарделли. Мы такого не любим, комиссар. Исчезновение пахнет двойной игрой, а Гауснер тоже не хочет, чтобы его человек работал одновременно на меня. Или на вас. На Дорона… Всякое может случиться.
– Я думаю, дело не только в этом, – добавил Гауснер. – По всей вероятности, их на чем-то подлавливали. Кто? Та же «Фирма Приключений», иначе говоря, люди Дорона. И нашим ребятам ничего не оставалось, как менять шкуру. Но на чем их подлавливали и зачем, я не понимаю. Может, вы понимаете, комиссар? А мы их не искали потому, и здесь Ивон совершенно прав, что закон мафии… простите, комиссар, что я без стеснения произношу в вашем присутствии это слово, ситуация мне не препятствует… Так вот, закон мафии гласит: мы не благотворительное общество, нам некогда спасать тела и души своих людей.