Фирма приключений
Шрифт:
– Кто с вами, комиссар? – спросил Аль Почино, глазами указав на Честера.
– Фред Честер, – сказал Гард. – Мой друг. Журналист. Волноваться не надо.
– Или вы их, комиссар, укокаете, или они укокают меня, – хриплым голосом проговорил Аль Почино, горько усмехнувшись. – Между прочим, и вас заодно.
– Не будьте пессимистом, – мягко сказал Гард. – Ну, начнем по порядку?
– Раньше я мог с улыбкой ходить по карнизу сотого этажа, – прохрипел Аль Почино, – сейчас меня пугает шорох мышей. Кстати, здесь они есть.
– Паршиво, – сказал Гард. – Нужно будет травить… Гауснер дал вам какие-нибудь инструкции относительно меня?
– В каком смысле? – не понял Аль Почино.
– Я имею в виду
– Не беспокойтесь, комиссар, я и без Гауснера расскажу вам все. Вот где они у меня сидят! – Он ткнул кулаком в область живота, где у него была печень.
– Кто «они»?
– Это уж вы сами разбирайтесь. Они мне не представлялись. Откровенно сказать, я никогда не думал, что мне придется плакать комиссару полиции в жилетку и что вообще придется плакать. – Он переменил позу, и кровать затрещала под его большим телом. – Все началось… рассказывать, комиссар?
– Да-да, говорите.
– Все началось, когда я пришил этого Пикколи. Идея была не моя, а чья – знать вам не обязательно, вы уж меня извините, мой шеф ничуть не лучше их…
– Я понял, – сказал Гард, – и не настаиваю. Один попутный вопрос: откуда взялся магнит и, вообще, к чему такая экзотика?
– А это уж вы моего шефа поспрашивайте, с кем он шашни ведет и к чему подбирается… Наша забота маленькая: приказано – сделано.
– Гм… Ну ладно. Интересно только, почему вы так озверели.
– Как озверел?
– Столько ножевых ранений! Хватило бы и одного.
– А-а-а, это! Потому, что Пикколи, тварь поганая, крыса, когда я доставал из его кармана ключи от сейфа, очухался от первого удара и тяпнул меня за палец. Укусил, понимаете? Вот я немного и погорячился – не люблю, понимаете? А то бы он у меня отплыл тихо и нежно. В остальном работа была чистая. Кто бы мне ни придумал эту штуку с магнитом, он – голова! Ушел я тоже незасвеченным.
– Знаю, – сказал Гард. – Еще один вопрос, на который, если хотите, можете не отвечать. Вы пришли в квартиру вместе с Мишелем Пикколи?
– Нет, комиссар. Я ждал его там.
– Что было дальше?
– Все сделал как надо и ушел домой.
– Выпили на дорогу?
– Это рюмочку стерфорда? Вообще-то я на работе не пью. Тут чего-то захотелось… Только пришел домой, только собрался позвать для отдыха свою крошку – звонок в дверь. У меня даже сердце не екнуло – вежливый такой звоночек, деликатный. Отпираю. Стоит на пороге типчик в черных очках и с портфелем. Извините, говорит, мне надо с вами побеседовать, чтобы уберечь вас от беды, – примерно так сказал. Если бы это была полиция, я бы знал, что делать, а тут я малость обалдел. Втащил этого типа за грудки: а ну, выкладывай, кто ты, откуда? Он так обиженно посмотрел на меня, поправил галстучек: гляньте, говорит, на фотографии, пожалуйста, они вам все объяснят. И веером их мне на стол. Мамочки! Я – с магнитом у дверей этой крысы-антиквара! Я – запирающий эту дверь! Я – возле Пикколи! Откуда они только снимали, не пойму, телевиком через окно, что ли? Словом, полная для меня газовка, если снимочки попадут к вам. А он и говорит: мы можем вас погубить, но можем и спасти, если подпишете контракт… Какой, говорю, контракт?! С фирмой, говорит, приключений, пару месяцев у нас поработаете, и учтите, что заколка в моем галстуке транслирует весь наш разговор, так что ведите себя смирно… Знаете, комиссар, я никогда не терялся, а тут… Взмок так, что все тело зачесалось! А он продолжает вежливенько: что, мол, за работа вам предстоит, вам знать не надо. Во-первых, мы хорошо за нее заплатим, во-вторых, так спрячем вас после ее завершения, что не только полиция, Гауснер вас не найдет.
– Но все же нашел? – перебил Гард. – Как он узнал ваш адрес, вам известно?
– Спросите о чем-нибудь полегче, комиссар.
– Ладно, дальше.
– И
– Он? – Гард показал Аль Почино фотографию, вынув ее из бокового кармана пиджака.
– Точно, комиссар! Этот! С бородавкой!
– Дитрих, – коротко сказал Гард Честеру. – Я так и думал. Работа тонкая, умная, острая и беспроигрышная. Ну, что дальше?
– Я уж было прицелился вмазать ему по этой бородавке, раздавить заколку, и пока его дружки ломали бы дверь, уйти по карнизу или позвонить своим, у нас ведь не хуже организовано, чем в полиции: вы в течение десяти минут приходите на помощь друг другу, а мы – и двух не проходит, кто всех ближе, сразу бегом… Вмазать ему, конечно, не выход из положения, но уж очень я не люблю, комиссар, когда меня грубо берут за горло. Но этот дьявол будто читал мои мысли. А телефончик, говорит, у вас не работает, и через окошечко вам не уйти, мы и это предусмотрели… Я хвать за трубку, а он смеется. Что, мол, убедились? Вот так и подписал я этот проклятый контракт…
– На приключение без гарантии? – сказал Гард.
– А я и жил без гарантии, – небрежно ответил Аль Почино. – На это мне было плевать. Меня бесило другое, что я так дешево на крючок накололся. Соглашусь, думаю, а там посмотрим. Но посмотрела щука, когда ее на сковородку клали… Дайте еще сигарету.
Руки Аль Почино прыгали, когда он закуривал, и это так не вязалось с нарочито небрежной речью гангстера, его борцовскими мускулами, что лучше всяких слов говорило о пережитом.
Честер вообще не проронил ни одного слова, да и Гард не торопил Аль Почино. Закурив, тот хрипло сказал:
– Вы когда-нибудь видели собачьи бега, комиссар? Не те, о которых пишут в газетах, а те, что устраивают мальчишки, которые учатся нашему делу? Берут собак, одним привязывают под хвост жестянку с дробью, другим поджигают фитиль – и пускают! Это не пес бежит, это страх, ужас его бегут… Вот и я так бегал.
– Буквально?
– И буквально тоже. Я почему о собачьих бегах вспомнил? Сажают тебя сначала в кресло и показывают фильмы…
Взгляд Аль Почино остановился, на лбу проступила испарина. Ни Гард, ни Честер не решались перебить это молчание. В камеру не доносилось ни звука, как будто все трое были в вакууме. Аль Почино вздрогнул, когда огонек сигареты коснулся его пальцев, и выронил окурок.
– Понимаете, на голого человека спускают псов. Догнав его, они вырывают то, без чего мужчина – не мужчина… Его крик!
Аль Почино судорожным движением рук прикрыл лицо.
– Успокойтесь, – сказал Гард. – Все в прошлом, успокойтесь.
– Я спокоен. Я слышал и видел все это, но даже меня напугали пояснения, которые давал какой-то человек, который сидел рядом со мной во время фильмов. Обратите внимание на этих собак, говорил он, это ротвейлеры. Видите симметричные светлые пятна у них на груди и на морде? Через десять минут мы выпустим их на вас, но у вас будет фора – шестьдесят метров. А вся дистанция – полкилометра. Успеете, мол, добежать – вы целы, не успеете… вы видели, что будет…