ФИВЫ. Падение Голиафских гор (СИ)
Шрифт:
Агва кивнула, отступая к мистифу.
— Им не справиться, — сказала она, наблюдая, как из колодца продолжают выползать мертвецы, словно этому полчищу нет конца и края. — Нужно либо отступать, либо…
Снова вступив в бой, Агва подобралась к Таросу, залитому с головы до ног гноем. Использовать кнут в ближнем бою было невозможно, поэтому ведьма обнажила изогнутый, похожий на серп клинок.
— Нужно натравить на мертвецов мантикору! — сказала она Таросу.
— Зачем? — спросил он, увлеченный сражением. — Мы справляемся.
— Нет. Не справляетесь. Мертвецов слишком много.
— Мы
— С чего ты взял… — Агва была вынуждена прерваться, чтобы отрубить руки мертвеца, схватившего ее за плечи. Следующим ударом она отсекла ему голову, ловко, пользуясь гибкостью голиафцев, избегая потоков гноя, фонтанами хлынувшими из ран. — С чего ты взял, что мантикора может пострадать? Помнишь, как она разделалась с орлом?
Тарос налег на меч, желая разделаться с дюжиной собравшихся возле него мертвецов, чтобы взять паузу и все обдумать. Но едва он расчленил своих противников, как на их месте появилось в два раза больше зомби.
— Уф — ф! — телеб выругался сквозь зубы, готовясь к новой схватке. — Мы можем использовать Кераспа, — сказал он Агве. — Думаю, еще один голиафец придется сейчас к стати.
— Сейчас не хватит и дюжины голиафцев, — ведьма в теле укротительницы попятилась, выскальзывая из схватившего пустоту кольца мертвецов.
Взмахнув кнутом, она разрубила их на части одного за другим, но гарантии, что в следующий раз удастся провернуть такой трюк, не было. Оставалось попробовать заклинание воспламенения, доступное всем игрокам. Агва достала порошок, приготовленный из праха строительных червей класса «мбои — ассу», прокладывавших тоннели в скалах выжигая породы, и, прочитав несложное заклинание, распылила порошок, стараясь не попасть на Тароса и других сражавшихся.
Прах огнедышащего минхочао осел на десятке мертвецов, затем вспыхнул. Гниющая плоть разгоралась плохо. Черная копоть наполнила воздух зловонием жарящейся гнили. Объятая пламенем плоть пузырилась, лопалась. Шипел жир. Черви и личинки мух падали на булыжную мостовую, оставляя горящие тела, как крысы тонущий корабль.
Мертвецы продолжали двигаться, но движения их явно потеряли агрессивность. «По — моему, неплохо», — подумала Агва, повторяя процедуру.
Отступая к мистифу и мантикоре, она успела запалить еще десятка три мертвецов. Какое-то время они продолжали двигаться, затем упали. Горели их внутренности. От копоти и вони стало трудно дышать.
— Какого черта ты делаешь? — заорал Тарос, проклиная ведьму и одновременно разрубая одним ударом сразу двух мертвецов.
Развалившись на половинки в районе пояса, зомби упали на мостовую, но продолжили тянуться к ногам телеба, пока он не отсек им головы. Две отрубленных руки, продолжая жить, цеплялись к спине Тароса, но он не замечал их.
— На помощь! — закричал Гедер.
Его голос прозвучал из груды мертвецов. Зомби окружили его. Он продолжал рубить их, но шансов спастись без потусторонней помощи не было.
Бросив своих противников, Тарос и Ха — Райя побежали спасать телеба. Не хотела стоять в стороне и Агва, тем более что пользоваться кнутом на расстоянии было безопасно и удобно. Она не считала, сколько всего расчленила мертвецов — главным было не попасть по своим.
Странно, но Гедеру каким-то чудом удалось устоять на ногах. Гной мертвецов, заливавший его с головы до ног, не позволял зомби как следует ухватиться за него. Если не считать кучу синяков и укусов, телеб был в порядке. Но силы начинали кончаться.
С трудом выбрался из завала разрубленных мертвецов, он, тяжело дыша, поблагодарил друзей и поднял над головой клинок, начавший казаться в десятки раз тяжелее, чем вначале боя.
— Не знаю, сколько еще продержусь, — сказал Гедер, однако отступать к мистифу отказался.
Впрочем, отступать было практически некуда. Чернокнижник и мантикора, продолжая пятиться, не вступая в схватку с хлынувшим из колодца морем мертвецов, забились в дальний угол площади. Пройдет еще минута — другая, и они будут вынуждены ввязаться в бой.
Тарос попытался разглядеть за армией гниющих мертвецов, продолжают ли зомби выбираться из колодца, но не смог. Хотя и тех, что находились на площади, уже было выше крыши.
— Бриск! — заорал лидер диверсантов, устремляя взгляд к мистифу. — А ну-ка, натрави мантикору на этих тварей!
На мгновение у Тароса появились сомнения, что плененный монстр станет сражаться с мертвецами, но мантикора, давно готовая сорваться с привязи, так стремительно бросилась на противников, что от сомнений не осталось и следа. Мощные лапы разрывали громадными когтями гниющую плоть. Усеянная зубами пасть отгрызала головы и конечности. Число жертв мантикоры быстро перешагнуло один десяток, второй, третий…
— Она, как машина, — пробормотал Гедер, зачаровано наблюдая за похожим на льва монстром.
— Это и есть машина, — буркнул Тарос, устало отмахиваясь от нападавшего на него мертвеца.
— Думаю, будет лучше, если вы уйдете подальше от мантикоры, — сказала Агва, очарованная мощью монстра.
Мертвецы, почувствовав нового противника, стали стягиваться к мантикоре. Они пытались действовать против нее так же, как действовали против Тароса и его группы — окружали и пытались подмять под себя, устроив кучу малу, разрывая жертву на части. Но с мантикорой этот трюк не работал. Она была настолько быстрой, что движения ее сливались: вот мощные лапы уничтожают двух мертвецов спереди, а вот, не прошло и мгновения, как монстр отрывает зубами голову зомби, пытавшемуся подкрасться со спины… Еще секунда — и мантикора прыгает в самую гущу, приминая противников. Задние лапы давят головы упавших, превращая в зловонную желто — зеленую слизь.
Хвост, увенчанный жалом скорпиона, превратился в кнут, который разрубал мертвецов на части не хуже, чем кнут Агвы. Хотя иногда мантикора использовала кнут, как пику — протыкала сразу нескольких мертвецов и швыряла в окружавшие площадь дома. Гниющая плоть, врезаясь в каменные стены, взрывалась, будто наполненные гноем сосуды.
Увлеченные сражением мертвецов с мантикорой, диверсанты не заметили, как добрый десяток полуразложившихся зомби окружили чернокнижника. Казалось, что он в ловушке и не знает, что делать.