Физрук-5: назад в СССР
Шрифт:
Похоже, я ошибся в оценке расстановке сил в этом семействе.
— Григорий обещал мне встать на путь исправления, — сообщил я. — А если он не выполнит свое обещание, я приму меры.
— Дай-то бог, дай-то бог, — проговорила Лидия Антоновна. — Попьете чайку?..
— Не откажусь.
Я снял дубленку, шапку и прошел на кухню. Здесь уже чаевничала Разуваева. Тянула чай из блюдца, как монахиня в каком-то фильме, да и вид у нее был монашеский. Хозяйка квартиры налила и мне, и сама присоединилась к нам. Некоторое время мы швыркали горячий, но не слишком крепкий напиток. Не прошло и получаса,
— Все нормально, Юрик, — сказал я. — Мы с Антониной Павловной зашли узнать, как ты живешь.
— А-а, ну ладно… — откликнулся пацаненок. — Мам, я пятерку принес!
— Вот молодец! — расцвела его мамаша.
И в это время на кухне появился глава семейства. Узнать его было затруднительно. Он умылся, побрился, натянул чистые треники и свитер с оленями. Домочадцы уставились на него, как на привидение. Похоже, они давно не видели его в презентабельном облике, да еще и трезвого. Правда — поневоле. Посмотрел на всех заискивающим взглядом, не проговорив ни слова. Жена и его усадила за стол, полезла в холодильник, достала из него кастрюлю. Стало понятно, что начинается семейный ужин.
— Ну мы пошли! — сказал я, поднимаясь. — Спасибо за чай!
— Куда же вы! — закудахтала хозяйка. — Поужинали бы с нами!
— Спасибо, конечно, — отозвался я, — но у нас дела.
И потянул за локоток Антонину Павловну, которая сидела на табурете, как пришитая. Мы вышли в прихожку. Веретенникова вышла нас провожать.
— Спасибо вам за мужа! — сказала она.
— Пока не за что…
Ладно, с этими разобраться еще можно. А вот что мне делать с Тигрой? Ее же узнать нельзя! Интересно, о чем они говорили с мамашей Юрки, покуда я выуживал из окрестностей пивнушки его папашу? А что! Надо об этом и поспрашивать!.. Вот сейчас сядем в мой тарантас и поговорим!.. И пока не пойму, с чего у нее этот заскок, из машины не выпущу. Буду хоть до утра катать! И выведя «Волгу» со двора, я погнал ее к Круговой дороге.
— Ну и какие у тебя впечатления от этого семейства? — спросил я.
— Неправильно живут, — последовал ответ. — Этому семейству поможет только вера.
— Слушай, Павловна, что ты так странно выражаешься?.. — спросил я. — Раньше была такая бедовая девчонка, на вписку ходила, в джинсе щеголяла. Я думал, татуху набьешь скоро, а сейчас…
— Это все в прошлом. Не напоминай мне об этом.
— Ну ладно, это — в прошлом, а что у тебя в будущем?
— Я надеюсь, что — очищение.
— От чего?.. Шлаки будешь выводить из организма?
— От греховной жизни.
— Ну хорошо! А как ты будешь очищаться?
— Меня проведут через очищение во время обряда.
— Что это еще за обряд?
— Я пока не знаю, потому что не посвящена.
— А кто тебя должен посвятить?
— Учитель.
— Кто он такой? Откуда взялся?
— Он послан богом!
Мда-а… С кем поведешься, от того и заразишься. Тяжелый случай. И почему она так откровенна со мной? Доверяет? Угу… Или тоже обратить хочет?
— Ну а, если я захочу пройти это очищение-посвящение, что должен буду сделать? — спросил я.
— Ты правда хочешь сделать это? — оживилась Разуваева.
— Ну, а что? Я хуже других что ли?..
— Я знаю, ты хороший! — обрадовалась Тигра. — У тебя сильная воля и ты сможешь стать достойным обряда!
— Спасибо на добром слове, но с чего мне начать?
— Тебе нужно встретиться с Учителем. Он поговорит с тобой, узнает — истинно ли твое желание пройти очищение.
— Ну вот, отлично! Как мне с ним встретиться-то?
— Приходи завтра вечером на бдение, там Учитель на тебя посмотрит и решит, готов ли ты к уединенной беседе с ним?
— К уединенной? — хмыкнул я.
— Да, он проводит ее со всеми братьями и сестрами, прежде чем принять их в общину.
— Понятно, — кивнул я. — Ну, говори адрес и время?
— Овощная семь, в шесть вечера.
— Спасибо! Буду! Только ты Учителю этому про меня заранее не говори, ладно!
— Я еще не достойна того, чтобы обращаться к Учителю по собственному желанию. Нужно ждать, когда он сам обратится ко мне.
— М-да, равноправием у вас там и не пахнет…
— Мы все равны, — возразила Разуваева. — И Учитель всех нас любит одинаково, никому не отдавая предпочтения, но каждый должен сам почувствовать, достиг ли уже он такой степени духовного совершенства, чтобы осмелиться отвлечь Учителя от его погружения в молитвенное созерцание.
— Что ж, тем лучше, — пробормотал я и повернул тачку в направление того района города, где жили Разуваевы.
Высадив Тигру возле ее подъезда, я поехал к себе. Мне уже ясно было, что директорская дочка вляпалась в какую-то доморощенную секту. Вряд ли это были баптисты. Конечно, я о них почти ничего не знаю, но мне кажется, что у тех все устроено как-то иначе. Ведь баптистская церковь — та же христианская, только со своими закидонами. А здесь явно что-то самопальное. И откуда только взялся в здешних палестинах этот самопальный Учитель? Как бы там ни было, надо эту шоблу разгонять. Нечего народ дурить. Чую, подвязавшись на ниве божьей, Учитель этот скоро богатеть будет.
Сегодня мне не удалось поужинать, так сказать, за чужой счет — не объедать же семью, которая живет на одну зарплату? Правда, Борисовых я тоже объел, но во-первых, они мои родичи, хоть и не знают об этом, а во-вторых, им-то уж я точно расходы компенсирую с лихвой. Так что пришлось поужинать тем, что завалялось в холодильнике.
А утро субботы я опять начал с пробежки, а потом подъехал к «Литейщику». Там меня встретила счастливая Ниночка. Она, оказывается, уже вплотную пообщалась с нашим режиссером, Женей Красильниковой, и та ее утвердила на роль доны Оканы. Ну и хорошо!
Отработав занятие в секции, я заскочил в ресторан, чтобы пообедать. До посещения молельного дома или как это там у них называется, оставалось еще несколько часов, и я решил потратить их с пользой. Попросту проехался по магазинам, накупил разного и помчал к Борисовым. О том, как объяснить им свою щедрость, я не думал. Какого дьявола я должен выкручиваться, даже если не могу рассказать всей правды? Вот так и скажу прямо — хочу отплатить за оказанное гостеприимство. Хотя, конечно, прозвучит глупо.