Флетч и Мокси
Шрифт:
– Я тоже. Пойду за покупками. Как хорошо, когда в доме много народу. И какие люди! – миссис Лопес закатила глаза. – Этот мистер Муни! Какой мужчина! Какой джентльмен!
– Вы слышали об убийстве?
Миссис Лопес пожала плечами.
– Вчера вечером убили еще одного человека. В соседнем квартале, – она махнула рукой на юго-запад. – Тоже пырнули ножом. Но гиды почему-то об этом не упоминают.
– За что его убили?
Вновь миссис Лопес пожала плечами.
– Он что-то сказал.
– А может, он был кем-то?
– Tambien <Может и так (исп.)>. Купить что-нибудь особенное?
– Хорошие фрукты. Рыбу. Сыр.
– Естественно. На сколько дней делать закупки?
– Рассчитывайте на три-четыре дня. Как минимум.
ГЛАВА 15
Флетч читал 81-ю страницу сценария «Безумия летней ночи», когда раздался женский вопль. Он сидел во дворе Голубого дома. Услышав вопль, поднял голову, посмотрев на окна второго этажа.
Оторвал его от чтения вопль Эдит Хоуэлл. Теперь она орала. Что-то неразборчивое.
Флетч перешел к странице 82. Его тянуло ко сну.
Когда он добрался до страницы 89, из-за угла появился Фредерик Муни.
– Некто в моей постели заявляет, что она – дама, – сообщил он Флетчу.
– Вы жалуетесь? – осведомился Флетч.
– Я бы предпочел женщину, – признал Муни.
– Это Эдит Хоуалд.
– Так вот кто она такая. Я подумал, что узнал ее по какой-то знакомой сцене... Сейчас вспомню... Ну, да, «С первым ударом часов».
– Что последовало?
– Эдит Хоуэлл, не дама и не женщина, – Муни нетвердой походкой направился к Флетчу. – Хотя и в женском обличье.
– Она справилась о вас, как только приехала.
Муни осторожно опустился на стоящий в тени металлический стул.
– Кажется, мы вместе играли в какой-то пьесе. Какой точно, не скажу. Я помню, что видел ее каждый вечер определенный период времени. Вы понимаете, это также привычно, как видеть ванну в отеле.
– Пьеса называлась «Пора, господа, пора». Шла на Бродвее.
– О, да, это чертов мюзикл. Как я вообще в него попал? Столько месяцев мучений... Публике, правда, он нравился. И кто мне только присоветовал участвовать в нем? Вы – поклонник театра?
– Как и многие другие.
– Меня всегда изумляло, сколь много знают люди о спектаклях и фильмах, в которых я играл и снимался.
Флетч улыбнулся.
– Вы же знаменитость, мистер Муни.
– Я лишь выполнял порученную мне работу. Как любой актер. Если я не ошибаюсь, мистер Питеркин, вы говорили, что не имеете никакого отношения к индустрии развлечений.
– Совершенно верно. Не имею.
Муни попытался прочесть заглавие сценария,
– »Мечта летней ночи»? Почти что Шекспир.
– »Безумие летней ночи», – поправил его Флетч. – фильм, в котором снимается Мокси.
– О, понятно. Шекспир в современной обертке. С учетом последних открытий психоаналитиков.
– Нет, – Флетч покачал сценарий на колене. – Вроде бы эти две летние ночи никак не связаны <Имеется в виду комедия Шекспира «Сон в летнюю ночь».>.
– Просто слямзили название? Интересно, никто еще не написал пьесу «Пиглет» <Пиглет (piglet) – поросенок (англ.). Фредерик Муни рифмует это слово с Гамлетом.>, о парне, которому привидился призрак вчерашнего ужина. О, бедный ужин, я съел тебя с таким аппетитом...
– Разве Мокси не говорила с вами о сценарии?
– Мокси никогда не говорит со мной, – Муни икнул, прикрыв рот рукой. – Мокси более не спрашивает моего совета. Я ее отец-пьяница. И, должен признать, это справедливо. Долгие годы я был вынужден не обращать на нее ни малейшего внимания.
– Почему?
Муни вперился взглядом в лицо Флетча.
– Потому что на первом месте всегда стоял талант. Многие могут поиметь женщину и зачать ребенка. Редко кому удается овладеть миром и творить для него чудеса.
Флетч кивнул.
– А вы не будете возражать, если я обращусь к вам за советом?
Муни не ответил. Но взгляд его обежал землю у ног. Он не принес с собой сумку с бутылками. Но при этом все утро провел в барах Ки-Уэста, общаясь с местным населением.
– Почему снимают плохие фильмы? – спросил Флетч.
– Как и в любой другой сфере деятельности люди допускают ошибки. Нет. Я выразился неточно. Столь большой вероятности ошибки, как в киноиндустрии, нет нигде. Могли бы вы, мистер Питеркин, вести свое дело, принимая девять ошибочных решений из каждых десяти?
– Как такое может быть?
– Хороший фильм можно снять лишь соединив талантливых исполнителей с подобранным именно под них сценарием. Это сложно.
– Я этого не понимаю. Ни одна фирма, не говоря уже о целой отрасли, не может функционировать, если девяносто процентов решений будут ошибочными.
– Разве вы не знаете, что слава и большие деньги привлекают куда больший процент некомпетентных людей, а то и просто шарлатанов.
– Вам такие встречались?
– На каждом шагу. Мешали мне работать, давали плохие советы, грабили меня...
– Пожалуйста, не горячитесь. День и без того жаркий.
Муни глубоко вдохнул через нос. Повернулся к Флетчу боком, медленно выдохнул.
– И все-таки мне представляется, что и киноиндустрия не может существовать при столь высоком проценте ошибок.