Флинн при исполнении
Шрифт:
— Да, имеет, — кивнул Флинн. — К сожалению, очень даже имеет. Столько смысла, что даже возведенная вокруг этих акров четырехметровая изгородь уже не покажется столь уж бессмысленным сооружением.
Глава 11
Флинн постучал в дверь комнаты номер 11.
— Кто там? — спросил женский голос.
Флинн не ответил.
Через некоторое время дверь приоткрыл небольшого роста мужчина лет за тридцать в пиджаке модного покроя и в слаксах. У него были тоненькие, словно нарисованные карандашом, усики.
— Да?
И
На одном из пластиковых стульев сидела молодая женщина. Лет под тридцать, в пошитом на заказ дорогом костюме. Сидела, выпрямив спину и положив ногу на ногу. На столике между двумя стульями стояли пустые кофейные чашки.
— Кэрол Хаттенбах? Позвольте представиться, инспектор Флинн. Я из полиции. А это детектив-лейтенант Конкэннон.
— Макс Харви, — сказал мужчина с усиками и подошел ко второму стулу. — Это я привез сюда Кэрол.
— Позвольте выразить вам соболезнования, миссис Хаттенбах.
— Спасибо… Я вынуждена просить вас присесть на кровати. — Руки, лежавшие на коленях, были сжаты в кулаки. — Здесь такой ужасный холод.
— Должен признаться, — гнусаво протянул Макс Харви, — что, когда я говорил с шефом местной полиции Дженсеном, у меня создалось впечатление, что штат у него не столь уж велик. А потому не ожидал увидеть здесь инспектора и детектива-лейтенанта.
— Собираетесь вернуться сегодня же? — спросил Флинн.
Никакого багажа в комнате видно не было.
— Да. Дети… Мы ждем, когда похоронное бюро…
— Понимаю.
— Управляющий поместил нас в эту комнату, чтоб не докучала пресса.
— А кто-нибудь из вас говорил с прессой?
— Я говорил, — ответил Макс. — От имени друга семьи.
— Да и о чем тут говорить? — заметила Кэрол Хаттенбах. Голос у нее был низкий и слегка дрожал. — Трагический несчастный случай на охоте…
Флинн стоял посреди маленькой комнаты, не вынимая рук из карманов пальто.
— Почему бы в таком случае не рассказать мне все, что вы знаете?
— Почему бы вам, инспектор, не рассказать мне все, что вы знаете? — резко парировала Кэрол.
— Кэрол… — начал было Макс.
Флинн выждал секунду-другую. Он ждал от вдовы вопросов, в которых отразилось бы ее презрение ко всему, что она здесь услышала. К тому, что ей показали.
Но миссис Хаттенбах смотрела в стену невидящим взором и молчала.
— Я не о том, — мягко заметил Флинн. — Просто хотелось бы услышать, что за человек был ваш муж. Хотя бы в общих чертах.
— Мой муж? Он мертв, — резко ответила она.
— Часто ли он сюда приезжал? — спросил Флинн.
— Да, часто. В эту дыру. Это сырое холодное болото! Брал свои чертовы ружья и удочки, свитера и болотные сапоги и приезжал сюда. В это… место! «Хижина лесоруба», клуб «Удочка и ружье»! Нет, вы только посмотрите, что за убожество! Здесь даже сандвича негде купить!
— А сами вы здесь в первый раз, да?
— Да. Конечно. И в последний.
— Ваш муж всегда приезжал сюда один?
Она покосилась на Макса, затем вздохнула и отрицательно покачала головой.
— Все
— Так вы не верите, что ваш муж ездил сюда один, верно, миссис Хаттенбах?
Кэрол Хаттенбах хотела что-то сказать, потом передумала.
— Все в порядке, Кэрол, — повторил Макс Харви. — Инспектор Флинн не из газеты. Он полицейский. И знает, что, если проболтается прессе хоть словом, хотя бы намекнет на то, что ты ему здесь рассказала, ему грозят нешуточные неприятности. Верно, Флинн? Ведь мы скоро уедем, а полиции надо знать. И лучше уж быть с ними честными и откровенными, чтобы потом никаких вопросов уже не возникало… Богом проклятое место.
Флинн снова выждал, не совсем понимая, чем вызван прилив раздражения у миссис Хаттенбах.
Коки присел на постель возле двери.
— Где она? — выпалила миссис Хаттенбах.
— Кто «она»? — спросил Флинн.
— О боже!.. — пробормотала женщина. — Этот мир… он предназначен только для мужчин!.. Управляющий мотелем…
— Карл Моррис, — подсказал Макс Харви.
— Потом этот козел, сельский фараон…
— Шериф Дженсен, — снова вставил Макс.
— А теперь вы двое! И собираетесь сказать мне, что Дуайт вышел среди ночи на улицу чистить ружье и что оно якобы нечаянно разрядилось и снесло ему половину черепа! С каждым может случиться, скажете вы. Особенно с таким, как Дуайт. С жутко самоуверенным типом, беззаботным, словно младенец в памперсах. Что вы, мужчины, сделали с той женщиной, которая с ним была? Просто отослали ее упаковывать вещи среди ночи, да? Просто потому, что Дуайт мужчина, и все вы тоже мужчины, и ого-го! какие молодцы? Мужчина всегда остается мужчиной, у них, у ребят, свои мелкие слабости… А потому стоит ли упоминать о том, что один из них приехал сюда с женщиной? Боже упаси, к чему это! Лучше уж поскорее выпроводить эту дамочку до того, пока не заявилась законная жена, верно?
Флинн обернулся и покосился на Коки. Затем перевел взгляд на Макса Харви и снова взглянул на Кэрол Хаттенбах.
— С чего это вы взяли, что он был с женщиной?
— Да с того, что мой муж всегда был с какой-нибудь женщиной, инспектор… как вас там…
— Фараон, — улыбнулся Флинн. — Он же козел.
— Мой муж был безнадежно развращенным человеком. Сексуально развращенным! Красивый, молодой, богатый! Обладал властью, обаянием, известностью. Не мужчина, а просто секс-символ с журнальной обложки! Ему даже не надо было дуть в свою чертову трубу! И без того в хвост пристраивалась целая толпа женщин.
Макс Харви подался вперед и положил ей руку на плечо. Она сердито отмахнулась.
— Дуайт всегда все делал по-своему. Всерьез считал, что внимание, которым его окружают все эти дамочки, вешающиеся на шею, словом, все радости жизни по праву ниспосланы ему Господом Богом.
Флинну не впервой доводилось сталкиваться с гневом родных, направленным в адрес покойного. Глядя на Кэрол Хаттенбах, он пытался оценить подлинность и глубину этого гнева.
— Почему бы не спросить, что именно тут произошло? И с чего это он вдруг отправился на улицу чистить ружье?