Флиртующая с демонами
Шрифт:
— Еще что-нибудь хочешь спросить? Например, кто я и откуда во всем этом разбираюсь?
— Оу, ну… ты столько всего знаешь про демонов, ты как-то извлек из меня эту суккубиху, все твои свечи и жаровни… наверное, ты охотник на демонов?
Он развел руками:
— Верно.
— Что? — я вскочила, и простыня поползла вниз. — Это была всего лишь догадка, то есть шутка!
— Значит, удачно пошутила, — усмехнулся Цезарь.
— Но… как ты вообще нашел меня?
Он пожал плечами:
— Да я не искал. Скорее это ты нашла меня.
— Нет, я не…
Он
— Конечно, специально не искала. Просто демона в тебе безотчетно тянуло ко мне. На охотнике остается ментальный след, и демоны ощущают нас как нечто более вкусное, чем обычные люди, понимаешь? — он скупо усмехнулся. — И, сами того не осознавая, выбирают такие пути, чтобы пересечься. А теперь давай я спрошу, потому что это важно. Что было в твоем медальоне? Как ты развоплотила суккубу? Ты ведь новичок, совсем новичок Ты была слишком удивлена, когда демон вышел из тебя…
— Не то слово! Я до сих пор в шоке, если честно. Только поэтому спокойно разговариваю с тобой, а не бьюсь головой об стену и не ору от страха. — Я все-таки почувствовала дрожь в коленках и присела на край кровати, вновь оборачивая вокруг себя простыню. — На самом деле все вышло случайно, и я понятия не имею, что сделала. Это бабулин медальон, она мне его подарила перед смертью. Я даже не знала, что внутри что-то есть. Какие-то травки…
Цезарь с сомнением покачал головой.
— А ну-ка расскажи о себе. Хочу все же понять. Ты откуда?
Я сказала ему название родного города и что живу с мамой и отчимом. То есть жила до поступления в универ.
— А отец? — спросил Цезарь.
— Умер, — ответила я. — Давно, мне было семь.
— Ладно, а медальон?
— Бабулин, она мне его подарила перед смертью. Мама часто отправляла меня к ней, пока занималась личной жизнью… то есть когда за ней отчим ухаживал.
— Твоя бабушка была ведьмой, — уверенно заявил Цезарь.
— Да нет же! Скорее травница. Такая деревенская знахарка, ведунья.
— Если она снабдила тебя этим медальоном, значит, подозревала в тебе талант. И хотела обезопасить внучку от суккубов. То есть знала про них.
— Но она никогда не говорила про…
— Она могла даже не слышать этих слов: суккуба, инкуб. Но наверняка знала про темные сущности и то, что они могут сделать с людьми. Жаль, что твоя бабушка умерла, интересно было бы пообщаться с ней насчет этого медальона и травки в нем.
— Темные сущности, — повторила я устало.
— Ага. Хотя некоторые называют их разноцветными.
— Как это, почему?
— Ну… — Цезарь помолчал, размышляя. — В общем, опытный охотник может понять сущность демона по его оттенку. Низшие демоны одноцветные, но среди высших каждый имеет свой оттенок, их около пятидесяти. У каждого направления магии, каждой стихии — свой оттенок. Есть целый свод, где все это описано, его называют Спектр.
Я положила цепочку на кровать, собрала свою одежду.
— Можно принять душ?
— Да, конечно, не стесняйся. Чем сама занимаешься?
— Студентка психфака, первый курс.
— Черт, а зовут-то
Мы переглянулись и засмеялись.
— Анна.
— Ванная по коридору направо. И что хочу сказать, Анна: не судьба тебе стать студенткой психфака. Наверное, сейчас ты не поверишь мне, но я знаю точно. Быть тебе охотницей на демонов.
Часть вторая
СОБЛАЗНЯЮЩАЯ
1
— Удачи! — подумала я, подходя к знакомым дверям. Мне очень нужно немного удачи…
Цезарь так и не появился. Прошло две недели, а он как в воду канул: ни звонка, ни эсэмэски. Я уже начала сомневаться в собственной памяти. Было ли странное приключение с суккубой? Появлялся ли в моей жизни этот чертовски привлекательный мужчина? И та сцена в квартире Цезаря — не моя ли эротическая фантазия? В конце концов я бросила гадать и после занятий поехала к нему домой. Адреса не знала, но помнила дорогу.
Вот и сталинский дом на Московском проспекте, где располагались роскошные апартаменты Цезаря и его спальня… о которой я грежу каждый вечер. В страхе и сомнениях я приблизилась к металлической двери, нажала вызов на домофоне. Из динамика над новой панелью с кнопками понеслись долгие гудки. Они все длились и длились. Я отступила на шаг, поглядела наверх. Было или не было? Может, просто кто-то подсунул мне в том клубе наркотик какой-нибудь, и меня накрыла качественная галлюцинация?
Сигнал ответа заставил броситься обратно к дверям.
— Кто?
Заспанный голос был женский! И совсем не молодой…
Чтобы не застонать от разочарования, я до крови закусила губу. Промашка! Или я неправильно запомнила дорогу, или ничего не было, или Цезарь приводил меня не к себе домой, как он сказал.
— Эй, але? — взывал в домофоне старческий голос, но я, вздохнув, развернулась и пошла прочь. С поиском Цезаря не сложилось.
Последняя ниточка, тянувшаяся от той истории, — странная фраза, брошенная суккубихой. «Дщерь Марбаса» — это ведь его дочь, так? Я почти не вспоминала про те слова, но теперь, когда других зацепок не осталось, они сами собой то и дело всплывали в памяти. Я присела на лавочке в чахлом скверике и задумалась.
Как разобраться в этой бессмыслице? Ведь я не дочь Марбаса! Папу я хорошо помню, несмотря на то что погиб он, когда мне было семь. И он был не Марбас, а Александр. Да и откуда бы суккубихе знать что-то про моего отца? Глупости ведь.
Может, имеется в виду, что я не дочь, а вообще потомок? Высокий слог такой — например, евреек в Библии называют «дщерью Израиля». Дочь своего рода, так сказать. И Марбас был мой… ну, не знаю, дедушка. Про деда по папиной линии я ничего не знаю, бабуля никогда его не упоминала. Хотя… я засомневалась. Вряд ли дедушка. Мама ни про что такое никогда не говорила. Сама она совершенно обычная женщина, и с ее стороны бабка с дедом — тоже обычные люди, никаких странностей никто за ними не замечал никогда. Так что если и копать, то все же по папиной линии.