Флот Людовика XV
Шрифт:
У мола Брэтт обнаружил человек 50 негров, которые не оказывали сопротивления и сидели в сторонке, уныло жуя табак. За небольшую плату они согласились снести все сокровища из таможенного склада к прибрежному форту и далее – на корабли. Серебро на сумму в 6000 фунтов стерлингов грузили на «Трайал», который из-за своей небольшой осадки мог подойти близко к пирсу, а потом перегружали на корабли, дрейфовавшие примерно в 10 фатомах [68] к югу от города. Погрузка длилась три дня, 15 ноября Энсон приказал Брэтту перед уходом поджечь город, что и было сделано. Но вот закоулки английской души – в Паите решили сгрузить всех испанских пленных, поскольку охранять их было, по большому, счету некому. Общая сумма призов к этому времени достигла 57 тысяч песо.
Ночью к «Центуриону» подошел «Глостер», производивший рейд к северу. С собой он привел два маленьких нао (от лат. слова «нау» – судно. – Примеч. ред.) с грузом хлопка. Энсон все же приказал внимательно проверить груз, и оказалось, что под наваленным сверху хлопком были спрятаны серебряные слитки и монеты на сумму около 12 000 фунтов. Кроме того, испанские капитаны, напуганные проницательностью коммодора, рассказали ему, что вскоре из Акапулько (Мексика) к Филиппинам выходит так называемый манильский галеон – большое, 1200-тонное судно, доверху груженное серебром и колониальными товарами для торговли в Китае и Индии [69] . Этот корабль обычно делал в год два рейса: в январе – феврале он, забитый песо под завязку, отплывал из Акапулько в Манилу, а в июле с Филиппин возвращался с колониальными товарами в Новую Испанию. Чаще всего испанские моряки после выхода из Акапулько (16 градусов 51 минута северной широты), спускались вдоль центральноамериканского побережья до широты в 13–14 градусов, где дули пассаты и плыли по маршруту: остров Коиба – остров Гуам – Манила. Энсон, как и все британские моряки, знал об этом, поэтому сполна оценил уникальную возможность атаковать и при удаче захватить большой галеон из Акапулько с трюмами, полными серебра.
Сразу же был взят курс к побережью Панамы, к острову Коиба. 3 декабря впередсмотрящие увидели берег, а 5-го числа корабли бросили якорь у Коибы. На острове англичане пополнили запасы свежей воды и очистили днища своих кораблей, а также произвели неотложный ремонт. Энсон устроил своим командам небольшой отдых – матросы нежились на золотых песчаных пляжах, охотились за черепахами, опивались кокосовым молоком, в общем – расслаблялись, как могли.
12 декабря англичане крейсировали у мыса Корриентес в ожидании «манильского галеона», но ни в этот день, ни в последующие так и не смогли его обнаружить. Коммодор начал беспокоиться, что испанцев все-таки упустили, ибо надвигалось время штормов. К концу месяца беспокойство достигло такой степени, что в Акапулько послали небольшой бот, выкрасив паруса в черный цвет, чтобы разведать, стоит ли еще на якоре «манильский галеон». Бот так и не смог пробиться к гавани, но призовая команда сумела захватить рыбацкий баркас с тремя рыбаками на борту, которые были допрошены и рассказали, что вице-король Новой Испании отложил выход галеона до 14 марта.
Весь февраль и начало марта британцы провели в ожидании. Очень не хватало воды и рабочих рук. 7 апреля Энсон решил сжечь фрегат «Трайал» (испанский приз), а команду перевести на «Глостер», который испытывал большие проблемы с численностью экипажа. Тем временем слухи об английской эскадре дошли до вице-короля Новой Испании, и выход манильского галеона был в очередной раз отложен. Издерганный коммодор решил спускаться до 13 градусов северной широты и идти к Китаю, надеясь, что там он все же сможет перехватить испанский корабль. Во время этого перехода из-за порывистых ветров «Глостер» потерял грот-мачту, что сильно замедлило скорость движения отряда. 20 мая эскадра поймала пассат и пошла курсом на юго-запад. 26 июля, в 300 лигах от острова Ладронес (Марианские острова) на «Глостере» открылась большая течь. Корабль полностью исчерпал свои ресурсы. Героические усилия команды помогли протянуть ему еще почти месяц, и все же 15 августа, свезя все самое ценное на «Центурион», англичане затопили корабль.
23-го числа Энсон достиг Марианских островов. Через три дня на Тиниане англичане закупили провизию и пополнили запасы питьевой воды. Коммодор решил дать измученной команде передышку (только на берег сгрузили 128 человек больных, в том числе и самого Энсона), моряки отдыхали на островах до середины сентября 1742 года. В это же время произвели и ремонт «Центуриона».
18 сентября корабль вышел в море, но тут начался жестокий шторм, который снес судно на 20 лиг к югу. Энсон с упорством повернул назад, на север и 9 октября подошел к Гуаму. В поисках «манильского галеона» коммодор пошел к Формозе (Тайвань), а потом в португальский порт Макао на побережье Китая. Португальцы приняли англичан холодно – губернатор впрямую заявил британцам, что расценивает их вояж как пиратский, поскольку не только испанские, но и португальские, китайские, японские, голландские торговцы с нетерпением ждут галеона из Акапулько. Торговля в результате совсем заглохла, и он не видит в этом ничего хорошего.
Все же португальцы разрешили Энсону воспользоваться ремонтными мощностями Макао, к середине марта 1743 года корабль был полностью отремонтирован и готов к выходу в море. 5 апреля коммодор вышел в море и стал крейсировать у Батавии, ожидая «манильский галеон». По расчетам Энсона, выходило, что в этом году будет два подобных корабля, поскольку отправку первого он сорвал осенью прошлого года. Мысли, как захватить 50-пушечный большой галеон, который наверняка имел 500–600 человек экипажа (тогда как у англичан осталось всего 227 человек, из которых 30 – юнги), не заботили командующего экспедицией.
«Центурион» бороздил океан в треугольнике Батавия – Формоза – Макао. Энсон был уверен в успехе. Наконец 20 июня 1743 года около полудня у мыса Эспиро-Санту (остров Самар) был обнаружен «манильский галеон». Увидев незнакомое судно, испанцы подняли все паруса и взяли курс на сближение. Как позже признавался капитан галеона дон Жерониму де Монтеру (португалец по происхождению, перешедший на испанскую службу), никто не ожидал увидеть здесь англичан. На расстоянии между кораблями около лиги британцы открыли частый ружейный огонь (Энсон специально разместил на марсах 30 отборных стрелков) и дали два выстрела из носового орудия. Испанцы начали неумело разворачиваться оверштаг и открыли огонь из орудий левого борта, тогда как «Центурион» повернул на два румба и давал залп за залпом из пушек опердека. Подойдя к галеону вплотную, британцы из пушек на вертлюгах палили холостыми зарядами, вылетавшие пыжи зажгли у галеона паруса на бизани, и корабль почти лишился хода. Команда «Нуэстра Сеньора де Ковадонга» [70] (так называлось судно, которое неожиданно оказалось сильно меньше «обещанного 1200-тонника») быстро справилась с пожаром, поставила дополнительные паруса, на палубу выскакивали солдаты, готовясь к отражению абордажа. В этот момент Энсон приказал пройтись по верхней палубе неприятеля картечью. Двумя залпами англичане буквально залили кровью верхнюю палубу испанца, но галеон вырвался вперед и меткими залпами из ретирадных орудия повредил «Центуриону» бушприт. Жерониму де Монтеру взял курс на филиппинский порт Яллапай, находящийся в семи лигах к северу. Энсон же, предугадав эти действия испанца поставил все паруса и начал прижимать судно к берегу. Англичане нагнали галеон и вновь зазвучали частые залпы картечи, а также раскаленных на жаровне ядер. Такое положение оставалось в течение часа, испанцы по мере сил отвечали, но решило дело одно британское ядро, сбившее брамсель. На грот-мачте галеона взвился белый флаг и Энсон спустил шлюпки с призовой партией.
Прибывшие на борт «Нуэстра Сеньора де Ковадонга» англичане обнаружили, что из команды в 550 человек потери испанцев составили 36 человек убитыми и 83 – ранеными. Галеон обладал тринадцатью орудиями крупного калибра, а также двадцатью восемью пушками калибром от 4 фунтов и меньше [71] . В трюмах было загружено серебро на сумму 1 313 843 испанских песо, а, кроме того, серебряные слитки общим весом в 35 682 унций, кошениль и другие колониальные товары. От пленных англичане узнали, что второй галеон (тот самый, который они блокировали в Акапулько) неделю назад удачно дошел до Манилы.
Потери англичан в этом бою составили 2 человека убитыми и 16 – раненными. Но радость победы чуть не затмилась горечью поражения – на «Центурионе» (который, как мы помним, вел огонь раскаленными ядрами) начался пожар в непосредственной близости от крюйт-камеры. Благодаря грамотным действиям экипажа пожар удалось локализовать, а позже и потушить.
На приз Энсон отправил лейтенанта Джона Самареца с 18 матросами, назначив его капитаном «Нуэстра Сеньора де Ковадонга». 30 июня англичане были у Кантона (Гуанчжоу), где взяли на борт двух китайских шкиперов, а 11 июля бросили якорь в гавани Макао. Там были отпущены все испанские военнопленные и продан призовой корабль (за очень низкую цену – 6000 песо), британцы вернулись в Кантон, где был отремонтирован «Центурион». Китайцы, извещенные о захваченном судне, безбожно задрали цены на провиант и ремонтные работы, англичанам приходилось платить фунт стерлингов за фунт мяса, и коммодору пришлось вести долгие и сложные переговоры с правителем Гуанчжоу. Лишь 15 декабря 1743 года «Центурион», наполнив трюмы всем необходимым и отремонтировавшись, поднял паруса и взял курс на мыс Доброй Надежды. 11 марта 1744 года он достиг Кейптауна, где бросил якорь. Здесь Энсон нанял 40 голландских матросов, пополнил запасы воды и провизии и 3 апреля взял курс домой. 19-го числа «Центурион» миновал остров Святой Елены, 10 июня был недалеко у входа в Канал. От встреченного голландского судна англичане узнали, что между Францией, Испанией и Англией вовсю идет война и что англичане постоянно блокируют Флот Океана в гавани Бреста, однако французские крейсера довольно часто орудуют в Ла-Манше. «Центурион» осторожно пошел вдоль берега Южной Англии и 15-го июня прибыл в Спитхед.
Из 1900 человек, отплывших из Англии, в живых обратно прибыло, совершив кругосветное плавание, только 188 человек, всего оставшихся в живых вместе с командами вернувшихся ранее «Северн» и «Перл» 500 человек. За время вояжа были потеряны три корабля, отбились от эскадры и вернулись домой ранее окончания плавания – два.
Добыча, захваченная Энсоном, была выставлена на всеобщее обозрение на улицах Лондона [72] . Сумма ее, включая колониальные товары, исчислялась суммой в 400 тысяч фунтов стерлингов, из них серебра – на 242 тысячи фунтов.