Флот
Шрифт:
– А вы нет?
– резко возразила она неожиданно властным голосом.
– Ххха!
– Она засмеялась, но теперь это был смех неприятный и безрадостный.
– Вы, капитан Джон Робертс, занимаетесь этим каждодневно! А что еще хуже вместе с телом продаете свой разум и душу? Иди туда, иди сюда. Убей того, разрушь вот это. Разве честь состоит в том, чтобы видеть, как твои друзья на твоих глазах распадаются на атомы? Разве достоинство состоит в том, чтобы устраивать мясорубку для других, точно таких же существ, вся вина которых состоит в том, что их собственное правительство послало их с той же целью, с какой и нас - наше? Посмотрите, - она насмешливо махнула рукой, -
Лицо Робертса вспыхнуло.
– Думаю, вам лучше идти, капитан, - сказала Джереми, грациозно встала с кушетки и провела руками по черному шелку.
– Да вас же отдадут под военный трибунал!
– хрипло выкрикнул Робертс, вскакивая на ноги. Комната медленно поплыла у него перед глазами.
– Возможно, - сказала Джереми и вновь засмеялась булькающим смехом. Неужели вы полагаете, что им удастся найти хоть одного офицера Верховного Суда, который бы не был моим...
Шагнув вперед, Робертс схватил ее и заключил в крепкие объятия. Откинув голову Джереми, он страстно приник к ее губам. Она уступила его порыву с профессиональным мастерством. Его рот блуждал от ее губ до глубокого выреза платья - и обратно, а пальцы тем временем добрались до первой - из тридцати девяти - пуговок.
В этот момент он почувствовал, что пальцы капитана Джереми нащупали его брючный ремень и тоже принялись за работу...
Ловко и искусно эти тонкие пальчики подхватили офицерский патент и одним движением засунули его в брюки молодого капитана.
– Любви и сексу - да, войне и страху - нет!
– промурлыкала она.
– Вот так-то, капитан.
– Черт побери!
– оттолкнул ее разъяренный Робертс.
– Вы передадите Адмиралтейству мой ответ - не правда ли, капитан? спросила она. Теперь ее голос был холодным, темным и гладким, как черный шелк ее платья.
– Проклятье!
– задохнулся он от возмущения и вытащил из брюк офицерский патент.
– Неужели вас и в самом деле ничто не волнует?
– тяжело дыша, закричал он.
– Неужели все это ничего не значит для вас? Служба? Жизнь тех людей, о которых вы столь проникновенно говорили?
Он хотел упомянуть и свою собственную жизнь - все, ради чего он жил и трудился. Неужели все это и в самом деле ничего не стоит?
– Да, конечно, - мягко ответила ему Джереми.
– Кое-что значит. Медленно и томно она провела сверху вниз белой рукой по всем изгибам струящегося платья.
– Неужели вы и в самом деле не обратили внимание на это, капитан? Почему их именно тридцать девять?
Робертс ответил ей лишь долгим взглядом. Пол вновь мягко уплыл под его ногами, а кровь прилила к голове.
– СКОЛЬКО ПУГОВИЦ НА ПОЛНОМ ПАРАДНОМ МУНДИРЕ ОФИЦЕРА ФЛОТА, КАДЕТ? властным голосом строевого командира поинтересовалась она. Этот голос напомнил Робертсу голос его инструктора и первые дни во Флоте.
Нужные слова уже вертелись у него на языке, но он их не произнес. Медленно развернувшись, Робертс направился к подъемнику; заботливый сервисный робот проводил его до самых дверей, помогая ему не сбиться с пути. Он даже помог ему попасть внутрь с материнской заботой и нажал нужную кнопку. Двери закрылись,
– Тридцать девять, сэр... тридцать девять, - бормотал он под нос, безвольно осев на пол, крепко сжимая измятый офицерский патент своего кумира.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Типичный поздний вечер в Порту. Плафоны в коридорах бросают красноватый свет, которого как раз достаточно, чтобы видеть, куда идешь. Порой Джил сторонился, давая дорогу патрулю. Он заметил, что десантники вооружены не просто парализаторами, обездвиживающими мишень, но зарядометами. Видимо, кто-то объявил военное положение в Порту.
Кроме патрулей мало кто бодрствовал в этот час. Тем более в самом сердце комплекса. Обычно Джил встречал только других перемещенных лиц из колоний вроде него самого, когда посещал солнечный сад. Те, кто вырос в Порту, казалось, не замечали унылости его металлических коридоров и не испытывали потребности отдохнуть от нее.
В окутанном темнотой солнечном саду координатор по связи с гражданским населением оглядел верхнюю часть города Порта, единственного человеческого поселения на планете Порт. Уже наступила ночь, и источниками света были только звездопорт в отдалении да нерегулярные вспышки автоматических лазеров, окольцовывавших город. А за его пределами густые джунгли порой багровели в отблесках лазерного огня.
Найдя укромный уголок, свободный от влюбленных, Джил обхватил колени руками и задумался.
Он даже себе не признавался, насколько то, что он раскопал днем, вывело его из равновесия. Та часть его натуры, которая не желала смиряться со взвешенным цинизмом, изначально заложенным в пропагандистской стороне "связи с общественностью", так же не желала расставаться хоть с чем-то из своего пантеона. Ситуация смещала его эмоции на неустойчивую орбиту.
Прошло три часа, прежде чем измученный координатор наконец наметил более или менее безопасное начало своей пропагандистской кампании и пошатываясь побрел спать.
Утром он шокировал всех, явившись на свой пост с получасовым опозданием. Во имя дисциплины Джил напустил на себя виноватый вид, но в душе его вновь взбадривало сознание, что наконец-то он делает что-то стоящее.
Несколько минут он просидел перед своим комм-пультом, перебирая в уме слагаемые выбранной стратегии. Вместо того чтобы представить героем какого-то одного мужчину или героиней одну какую-то женщину, он предпримет массовое наступление по всем средствам массовой же информации, демонстрируя высочайшую компетенцию Флота. Он будет внушать веру во Флот, пока у широкой публики не возникнет непреодолимое стремление так или иначе причаститься к действиям этой замечательной организации - хотя бы безропотно уплачивая увеличившиеся налоги.
Он даже уже выбрал свой первый объект. (А они должны быть подлинными почти все омнишакалы только и ждут, как бы изловить Флот на обмане). Он закажет специальную омнипрограмму о деятельности адмирала Эсплендадоре адмирала Великолепного. Идеально! Былой герой руководит эффективной постройкой жизненно важной базы! Сценарий, не чреватый никакими осложнениями.
Роберт Шекли. КЛАКСОН
Седьмого генерия 932 года по местному стилю вскоре после полудня загремели набатные колокола на башне ратуши. Когда прошла десятая секунда, а они не смолкли, мы поняли, что это не профилактическая проверка, Значит, радарная сеть обнаружила вторгнувшийся в нашу стратосферу космолет, и не сомневаюсь, что в городе подумали одно и то же: халианские налетчики явились вновь после почти двадцатисемилетнего перерыва.