Флоту - побеждать!
Шрифт:
– Конечно, конечно. Но всё-таки?
– Вы имеете в виду корабль линии?
– Именно его.
– Хорошо. Итак: несколько более двадцати тысяч тонн водоизмещения...
– Сколько?
– слегка ошалел Молас.
– Вы разрешили мне мечтать, Михаил Павлович, - широко улыбнулся Макаров.
– Дослушайте уже. В такую махину можно будет впихнуть весьма мощную энергетическую установку, так что узла двадцать два корабль давать должен.. Пять двухорудийных башен с пушками в двенадцать дюймов установленных в диаметральной плоскости, по две в носу и корме одна над другой и одна в середине корпуса.
– Простите, Степан Осипович, но вы придумали какого-то страшно дорогого и нереального монстра, - не удержался начштаба.
– А я ещё не закончил. Надёжное бронирование всех жизненно важных участков, как то погребов боезапаса или машинного отделения, противоминная защита на уровне самых лучших французских образцов... Ну вот так, если вкратце...
– Насколько я помню, вы были сторонником вообще безбронных линейных судов.
– Мир меняется, любезный Михаил Павлович. И я меняюсь вместе с ним. Каюсь: находился под впечатлением японо-китайского сражения в устье Ялу, где именно небронированные скороходы японцев решили исход битвы. Но наша последняя баталия с противником показала, что броня в генеральном сражении, безусловно, необходима. И броня надёжная. Нужно не 'помазать' судно бронёй, а надёжно защитить все его участки борта, попадание в которые чревато выводом корабля из строя или вообще его гибелью.
– Прошу прощения, ваши превосходительства, - подошёл к адмиралам Щенснович.
– Телеграмма с 'Новика'.
– Что там?
– немедленно повернулся к командиру броненосца Макаров.
– Наблюдают на норде японский крейсер. Почти наверняка - 'Адзума'.
– Если почти наверняка - значит наверняка. Этого трудно спутать с кем-то ещё в дальневосточных водах.
Силуэт броненосного крейсера 'Адзума' действительно был легко узнаваем - третья труба стояла на нём в значительном удалении от первых двух.
– Передать на 'Новик': 'Продолжать наблюдение. Идём к вам. Сообщать о ситуации каждые десять минут'. Какой у нас ход, Эдуард Николаевич?
– Четырнадцать узлов, ваше превосходительство.
– Увеличить до шестнадцати.
– Слушаюсь!
– козырнул каперанг и отправился передавать распоряжения командующего.
– Как думаете, Степан Осипович, - с сомнением в голосе промолвил Молас, - этот 'Адзума' пришёл сюда один или японцы перебросили к нам всю эскадру Камимуры?
– Просто с языка у меня сняли вопрос, - усмехнулся Макаров.
– Только что собирался вас спросить о том же самом. Но, в любом случае, по возвращении в Артур необходимо телеграфировать Иессену, о приказе сбегать своими крейсерами до Цусимы. Нужно показать нашим узкоглазым друзьям, что Японское море оставлять без присмотра для них чревато серьёзными неприятностями. Однако об этом потом - вон Щенснович снова к нам спешит...
– С 'Новика' передали: 'Наблюдают ещё три дыма. Направлением к нам'.
– О типе судов не сообщили?
– Всё, что передали, я вам доложил.
– Телеграфируйте: 'Отходить к эскадре, не теряя визуального контакта с противником. Доклады продолжать'.
– Есть, ваше превосходительство!
– откозырял командир броненосца и снова оставил
– Как думаете, Степан Осипович - 'собачки' к нам спешат или сам Того с броненосцами?
– Думаю, что и те, и другие. Хотя чего гадать - не пройдёт и получаса, как узнаем.
– А если и сам Камимура сюда из Японского моря пожаловал? Можем и сбежать не успеть, и отбиться не способны...
– Оставьте, Михаил Павлович - 'Новик' ведёт разведку...
– Прошу прощения, ваши превосходительства, - подбежал к Макарову и Моласу лейтенант Скороходов.
– Командир просит передать, что связь 'Новиком' потеряна - эфир забит искрой.
– Дым с норда!
– раздался крик сигнальщика.
– Значит, скоро сможем сообщаться флагами, - спокойно резюмировал Макаров.
– Пойдёмте, господа, пора уже готовиться быстрому реагированию на изменение ситуации.
Учитывая, что русская эскадра шла навстречу 'Новику', скорость сближения была весьма солидной, так что уже через четверть часа на 'Ретвизане' получили информацию о том, что преследуют русский крейсер три 'собачки', дымы которых тоже стали различимы.
– Ну что же, адмирал Дева лезет на рожон... Нам есть, чем его встретить. Передайте на 'Баян': 'Больше ход. До полного. Идти к 'Новику'.
Сигнал немедленно подняли и единственный броненосный крейсер артурской эскадры, на удивление быстро стал ускоряться. Вирен явно ожидал подобного приказа и был готов к его немедленному выполнению.
Конечно, вдвоём с 'Новиком', самым всё-таки слабым крейсером этого театра военных действий, связываться с тремя лучшими бронепалубными крейсерами японцев даже броненосному 'Баяну' было небезопасно, но учитывая, что в самое ближайшее время к месту боя приблизятся три русских броненосца, можно, вполне можно атаковать зарвавшегося противника...
– Что с 'Новиком'?
– обеспокоено крикнул Степан, увидев, что крейсер совершенно очевидно сбавляет ход. Хотя чего было кричать...
– 'Новик' передаёт: 'Имею повреждения в машине', - немедленно донеслось с марса фок-мачты.
Командующий флотом отозвался на данное сообщение столь сложносочинённоматерно, что обомлели все находящиеся на мостике - Макаров всегда старался избегать нецензурной лексики, а тут...
– Полный ход!
– выдохнул Степан, как только смог перейти к употреблению словами допустимыми к использовании в литературе и в общении между людьми с каким-никаким образованием. - Передать на 'Баян'... А, впрочем, не надо уже. Молодец Вирен.
Было совершенно очевидно, что 'Баян', на котором сигнальщики тоже разглядели сигнал с 'Новика', и так дал 'самый полный', чтобы выручить своего 'младшего брата'.
Степан не отрывал бинокля от глаз. Главный и единственный разведчик-скороход эскадры находился если и не под угрозой гибели, то имел все шансы нахвататься таких попаданий, которые придётся исправлять очень и очень долго.
Как в подтверждение опасений командующего флотом, рядом с 'Новиком' взметнулся всплеск от падения крупного снаряда. Почти сразу ещё один. 'Баян' немедленно ответил из баковой башни, судя по всему он уже достаточно хорошо различал корабли преследователей.
– Как некстати эта авария у 'Новика', - с досадой в голосе тряхнул своим биноклем Щенснович.