Флоту - побеждать!
Шрифт:
Над ночным морем потянулся вверх след сигнальной ракеты, которая через пару секунд засветилась в небе ярко-красным огнём. В ответ немедленно запшикали огнями выстрелов все одиннадцать минных аппаратов артурских эсминцев. Вернее, пока десять...
– Негатин!
– (опустим матерные выражения, которые старший (он же минный) офицер высказал в адрес матроса, практически слившегося со своим минным аппаратом), - Ты ракеты не видел? Приказа не слышал? Пали, гадёныш!
– Ещё чуточку, вашбродь!
– не оглядываясь на лейтенанта, отозвался минёр.
– Ещё чуть-чуть... Всё! Пошла, родимая!
– матрос дёрнул
Большинство из мин, выпущенных раньше, в 'Якумо' не попали. Одна попала, но, ткнувшись в борт, взорваться не соизволила. А вот та, последняя, с 'Бдительного', всё-таки нагнала уходящий крейсер. И дисциплинированно рванула. Аккурат посередине корпуса...
Двойное дно - неплохая защита от навигационных аварий, но минному взрыву оно всерьёз противостоять неспособно. В разрыв корпуса немедленно устремились тонны и тонны воды, которая очень быстро добралась и до котельного отделения. Как только она коснётся своим холодом котлов, те немедленно разорвёт многими атмосферами пара, который они в себе заключают. Так что его необходимо стравить. Немедленно!
Крейсер, ревя выпускаемым в атмосферу паром, как раненый слон, уходил. Преследовать его не стали - всё равно все мины уже были расстреляны. Перезарядить аппараты - дело небыстрое. К тому же 'Беспощадный'...
'Беспощадный' тонул. Его экипаж видел, как остальные эсминцы отряда всё-таки атаковали 'Якумо', видел и то, что одна из мин достигла цели, но шансов спасти собственный истребитель не оставалось - вода неумолимо вытесняла воздух из корпуса, и запас плавучести оставался совсем незначительным. А заделать здоровенную пробоину от попадания восьмидюймового снаряда было совершенно нереально.
– Тонем, Вениамин Константинович, - подошёл к командиру минный офицер Иениш.
– Из низов доложили: электричества нет, а ручные помпы не справляются. Да и с электрическими не дотянули бы до Артура... Прикажете готовиться команде пересаживаться в шлюпки?
– Погодим немного, - нервно отозвался Лукин.
– Наши возвращаются - может заметят...
– Тень на левом крамболе!
– прервал разговор офицеров сигнальщик. Командир, вместе со своим помощником, немедленно развернулись в указанном направлении - ничего. Но выматерить матроса за ложную тревогу не успели.
– На 'Беспощадном'!
– донеслось из темноты.
– Наши!
– облегчённо выдохнул Лукин и поднёс рупор к губам.
– Здесь 'Беспощадный'! Это кто?
– Здесь 'Бойкий'. Как у вас дела?
– Если без мата, Георгий Оттович, то очень плохо, - отозвался Лукин.
– Погружаемся, ничего не помогает, до базы не дойдём. Примете команду на борт с борта?
Командир 'Бойкого' с не очень благозвучной для русского слуха фамилией Гадд задумался на несколько секунд. Рискованно, конечно, но оставлять на гибель или для японского плена семь десятков своих собратьев-миноносников - да потом же всю оставшуюся жизнь в зеркало плеваться будешь...
– Хорошо! Попробуем! Готовьтесь принять концы!
'Бойкий', замедляя ход, стал осторожно приближаться к борту своего обречённого собрата. Операция, в принципе, не самая сложная, если бы дело происходило днём. Сейчас же тусклого лунного света
– Сколько у вас людей, Вениамин Константинович?
– уже без рупора поинтересовался Гадд.
– Около шести десятков. Из них семнадцать раненых.
– Тогда давайте раненых первыми. Беру только людей. Ну и, конечно, документы с денежным ящиком. Больше ничего ко мне на борт не тащить!
– Разумеется - немедленно согласился Лукин.
– Слышали, братцы? Давайте раненых!
Кто-то из пострадавших от попадания злосчастного японского снаряда перебрался сам, кого-то перевели под руки, ну а самых тяжёлых перетащили на койках...
– Вашбродь!
– подскочил к лейтенанту Йенешу минёр Гуляев, - Христом богом!.. Дозвольте в кубрик сбегать? У меня в рундуке...
– Марш на 'Бойкий'!
– ошалел от такой наглости офицер.
– 'Бегун' нашёлся! Сейчас все за тобой побегут до рундуков свои запасные подштанники спасать. Пошёл!
– Да не подштанники!
– лицо матроса выражало совершенно искреннюю боль.
– Почти червонец скопил!! Неужто пропадать таким деньжищам!?
– Я сказал: на 'Бойкий'!
– хмуро бросил лейтенант.
– И благодари Господа, что заначку свою потерял, а не жизнь. Ещё немного, и пришлось бы нам всем с акулами шуры-муры крутить... Выполнять приказ!
А в это время в низах гибнущего миноносца матросы под руководством инженер-механика открывали кингстоны и клинкеты, перерубали трубы, соединяющие один отсек с другим, чтобы вода быстрее разбегалась по кораблю... Морякам было больно разрушать собственный корабль, ставший для них домом, но они старались не допустить ни малейшего шанса, чтобы 'Беспощадный' достался врагу в качестве трофея.
Лукин, как и положено командиру, оставил борт гибнущего корабля последним. На 'Бойкий' перенесли вахтенный журнал, шифровальную книгу, карты, свод сигналов, денежный ящик, а так же замки и прицелы орудий. Винтовки прихватить не успевали - нельзя было рисковать, ведь в любой момент из темноты могли выскочить японцы, и тогда привязанные друг к другу русские миноносцы оказались бы сверхудобной и почти беззащитной целью для атаки. Поэтому 'Бойкий', как только закончилась эвакуация, немедленно отвалил от борта тонущего истребителя.
'Беспощадный' погружался на ровном киле, без всякого крена, как будто подводная лодка уходила под воду. С его судьбой всё было ясно, поэтому Гадд приказал уходить не дожидаясь того момента, когда море полностью поглотит свою очередную сегодняшнюю жертву.
***
Капитан первого ранга Мацути, слушая доклады из низов своего корабля, уже прекрасно понимал, что 'Якумо' до ближайшего порта не дойдёт - 'жить' крейсеру оставалось, в лучшем случае, полтора-два часа. Имелась, конечно, возможность за это время дойти до берега и выброситься на него, но, учитывая результаты сегодняшнего сражения, этого делать категорически не следовало - хозяевами Жёлтого моря явно стали русские. Так что имеются все шансы, что они сумеют снять сидящий на мели корабль и оттащить его в свой порт, а это станет несмываемым позором, как для всей Японии, так и для него лично.