Фокусник
Шрифт:
«Почему, — говорят они раздраженно, — ты не претворяешь на практике шаг за шагом то, чему научился в тюрьме? Старый Да Сильва не глупее многих. Когда он тебя в тот вечер увидел — как ты приосанился в новой куртке, — то испугался. И теперь в башке у него постоянно горит маленькая лампочка, и он все время будет начеку с тобой. Черт возьми! Сколько раз тебе нужно повторять одно и то же!»
Лекюийе и не осмеливается возражать. Он покорен, боится, что демоны бросят его на произвол судьбы. Хорош он будет, оставшись в одиночестве. В таком состоянии он работает особенно добросовестно, старается быть вежливым и смиренным с клиентами:
— Да, месье, нет, месье, я сделаю все возможное.
Все идет хорошо — вплоть до пяти часов вечера. Он только что вышел от своих предпоследних заказчиков — их дом расположен на углу бульвара
Лекюийе словно обезумел, он не знает, что ему делать. Он смотрит в правое зеркало: ребенок продолжает медленно двигаться дальше. Ему хочется выйти из машины. Сразу же, немедленно. Раззадоренные демоны подстрекают его к этому. «Черт возьми, давай, паркуйся же где-нибудь, скорее!» Из этой нерешительности его выводит яростный вой автомобильных клаксонов и нервные крики: «Давай, придурок, поехали!»
Лекюийе сразу же понимает, что бросить машину негде. Если он двинется направо, по улице д’Аврон, то наверняка потеряет мальчишку. Ругань сзади становится все яростнее. Но не она толкает Лекюийе к действию. Он включает правый поворотник. Улица Марешер. Он готов застонать от досады. Ни одного свободного места на протяжении нескольких сотен метров. Так что приходится ехать дальше, стараясь делать это как можно быстрее, но при этом соблюдая ограничение скорости. Маленький человек, сидя в машине, буквально топает ногами от ярости. Он нервничает. Бьет кулаком в руль. И долго-долго ни одного правого поворота — все поперечные дороги, по которым можно было бы вернуться на улицу д’Аврон, односторонние, с движением в противоположном направлении. В конце улицы ему все-таки удается дважды свернуть направо, и он снова оказывается в начале той улицы, где должен сейчас находиться мальчик. Он вклинивается в плотный поток машин. В зеркале заднего обзора он видит трех полицейских на велосипедах: они проезжают, не обращая на него ни малейшего внимания. Этот эпизод заставляет его немного понервничать, но недостаточно для того, чтобы отказаться от своего замысла. Просто надо быть осторожнее, вот и все.
Лекюийе едет еле-еле, и это позволяет ему сканировать взглядом тротуары с обеих сторон улицы. Ладони его вспотели, в горле пересохло. Глаза бешено вращаются. Демоны в своей башне управления полетами пока молчат. Светящиеся вывески магазинов частично разгоняют тень на тротуарах. Места для парковки по-прежнему нет. Он точно знает, что у него есть все необходимое, чтобы перейти к действию. «Нужно просто заманить мальчика в машину», — поясняют демоны. «Не так-то это просто», — возражает он. Но демоны одним махом развеяли все его сомнения: «Кто может противиться тебе?»
Он лихорадочно ищет ребенка. Издалека различает светофор, на котором стоял несколько минут назад. Лекюийе уверен, что ребенок где-то там. Он не мог далеко уйти. Перед больницей Круа-Сан-Симон образуется пробка.
В нескольких десятках метрах впереди улицу пересекает железнодорожный мост. Под ним темно, а рядом большой контейнер для бутылок. Две тетки с сумками, остановившиеся поболтать, полностью закрывают от него эту часть улицы.
В первый раз Лекюийе нарушает правило безопасности, причем хорошо сознавая, что делает. Сначала он удостоверяется в том, что поблизости уже нет тех полицейских на велосипедах. Потом включает правый поворотник. Ставит машину на тротуаре у входа в больницу и выскакивает на тротуар. Он хочет найти этого ребенка, разыскать, снова увидеть его, приблизиться к нему. Он хочет! Он хочет! Он хочет! Он пересекает улицу туда и обратно, пытается взять себя в руки, не бежать. Секунд через двадцать он понимает, что магазины, расположенные поблизости, не представляют никакого интереса для ребенка. Бары, уцененные товары, универмаги, пункты продажи
Лекюийе, встревоженный, разочарованный, возвращается к машине. Ремень безопасности, зеркало заднего обзора, поворотник — и снова на дорогу. Он отъезжает, предварительно посмотрев направо и налево. И покидает улицу, так и не увидев больше свою вожделенную добычу. По пути он составляет план. Он вернется сюда же завтра, во время обеденного перерыва. Найдет место, чтобы припарковать машину, не нарушая правил. Обойдет квартал пешком, попытается узнать, какое здесь есть заведение, привлекательное для детей. Данный пункт самый сложный, Лекюийе отдает себе в этом отчет. Потом он как следует изучит местность, не привлекая к себе внимания. Рослая уроженка Антильских островов в униформе и в кепи, из-под которого выбиваются волосы, заплетенные в косички, регулирует переход через перекресток. Следует оставаться серым и невидимым, вести себя так, чтобы обитатели квартала не обращали на тебя внимания. Если ребенок не покажется, он вернется на это же самое место, в то же время. Завтра нужно будет поторопиться с выполнением заказов, чтобы в пять часов вечера оказаться на улице д’Аврон. Необходимо сделать для этого все возможное и продолжать попытки до тех пор, пока мальчик не обнаружится. Именно этот, и никакой другой. Во всяком случае, на данный момент план именно таков.
А пока что ему предстоит заменить несколько прокладок в водопроводной магистрали одного из баров на улице Пиреней. Прибыв на место, он сразу понял, что эта операция займет больше часа. Хозяин несколько раз предлагает ему выпить. Лекюийе его даже не слышит — настолько занят подготовкой ловушки для мальчика с улицы д’Аврон. Ну вот. Ремонт наконец-то закончен. Он молча вытирает руки, потом собирает инструменты, не поднимая глаз. Кладет на стойку квитанцию и собирается покинуть бар. «Выпей немного, — советуют демоны, — иначе твое поведение покажется подозрительным. Только представь себе: парень целый час вкалывает в баре — и не соглашается на бесплатную выпивку!»
Хозяин бара в последний раз предлагает ему опрокинуть стаканчик — завсегдатаи бара, сидящие за стойкой, смотрят на него с любопытством: уж они-то не заставили бы лишний раз просить себя, согласились бы сразу.
— Светлое пиво с лимонадом, пожалуй, — отвечает Лекюийе.
Клиенты бара удрученно качают головами на такой несерьезный выбор. Когда вам предлагают выпить за счет заведения — не заказывают лимонад, даже если в него добавлено немного пива. Учитывая время дня, следовало бы отдать предпочтение паре порций пастиса. В крайнем случае хорошую кружку пива! Лекюийе медленно потягивает освежающий напиток. Хозяин задает ему несколько вопросов, он отвечает. Лекюийе выходит из бара с двумя евро чаевых.
Оказавшись наконец в машине и захлопнув за собой дверцу, он испытывает насущную необходимость отдышаться. Мальчик не выходит у него из головы. Он плавно трогается, направляясь в сторону дома. Добравшись до своего квартала, он паркуется на бульваре Бланки, возле перекрестка с улицей Сен-Диаман. Арно Лекюийе поднимается по улице Мулен-де-Пре, входит в бакалейный магазин, покупает там себе готовое мясное рагу, кусок сыра и круглый хлеб в целлофановой упаковке. Если бы в этот момент кто-нибудь обратил на него внимание, то сказал бы: вот маленький, задавленный жизнью человек, затоварившись продуктами, бредет, опустив голову, по улице Жерар в сторону улицы Самсон. Если бы тот же самый случайный прохожий мог прочитать мысли этого «маленького задавленного жизнью человека», он бы в страхе метнулся прочь. Лекюийе беседует с демонами. Они думают лишь об одном — об убийстве.
Физически Арно Лекюийе изменился с момента своего выхода из тюрьмы. Прежде всего он постепенно перешел от состояния общего отупения к иному ритму жизни: теперь он всегда настороже. Он стал гораздо более уверен в себе. Еще он постоянно следит за собой, стремясь контролировать свое поведение, выглядеть незначительным и нерешительным. При этом он знает, что взгляд выдает его и ему следует прятать его за солнцезащитными очками, а также нужно контролировать манеру речи, говорить всегда тихим голосом и извиняющимся тоном.