Фонтаны рая (сборник)
Шрифт:
Меньше всего проблем было с десертом. Он состоял из разнообразных фруктов. Большинство названий Дункан даже не слышал. Одни фрукты были слишком терпкими или приторными, другие просто таяли во рту. Но главное — они не несли угрозы его желудку. Вкуснее всего оказалась клубника. Хозяева ели ее со сливками. Тактично расспросив, откуда берутся сливки, Дункан последовал их примеру.
Он чувствовал себя вполне сытым, когда миссис Вашингтон преподнесла завершающий сюрприз ланча — деревянный ящичек с восковыми сотами. Само слово «соты» было хорошо знакомо Дункану.
— Мы совсем недавно завели пасеку, — рассказал ему профессор, — Пчелы — удивительные создания, хотя мы с женой сомневаемся, стоит ли эта затея затраченных усилий. Думаю, вам понравится мед. Особенно со свежим хлебом.
Хозяева с некоторым волнением смотрели, как их гость намазывает на хлеб тягучую янтарную жидкость. Гостю эта жидкость напоминала смазочное масло. Дункан искренне надеялся, что вкус у меда все же другой, хотя внутренне приготовился к любым неожиданностям.
Хозяева молчали. Дункан осторожно откусил маленький кусочек. Потом второй, третий…
— Ну и как? — не выдержал Джордж.
— Просто потрясающе. Ничего вкуснее я в жизни не пробовал.
— Я очень рада, — улыбнулась миссис Вашингтон. — Джордж, обязательно пошли хорошую порцию меда в отель, где остановился мистер Макензи.
А мистер Макензи неторопливо жевал хлеб с медом. На его лице застыла несколько отрешенная улыбка, которую польщенные хозяева наверняка сочли признаком истинного гастрономического наслаждения. Но едва ли они догадывались, почему он улыбается.
В еде Дункан всегда был весьма неприхотлив. У него не возникало желания попробовать что-нибудь редкостное из импортируемых на Титан деликатесов. В тех редких случаях, когда это все же приходилось делать, пищевые изыски не доставляли ему особого удовольствия. Он до сих пор с содроганием вспоминал, как попробовал черную икру. А ведь те же Хелмеры с ума сходили по ней. Что касается меда — этот земной продукт ни разу ему не встречался.
Тем не менее, оказавшись в гостях у Вашингтона, он сразу узнал мед. Но это было лишь половиной загадки. Словно имя, которое вертится на кончике языка, но ускользает от любых попыток его вспомнить, где-то в подсознании лежала память
об ином, куда более раннем знакомстве с медом. Очень, очень давнем. Но когда и где это могло быть? На мгновение он почти поверил в перевоплощение. Он, Дункан Макензи, в одной из своих прежних земных жизней был пасечником…
Возможно, он ошибается, думая, что ему знаком вкус меда. Возможно, эту ассоциацию спровоцировала «утечка сигнала» из другой мозговой цепи. Вряд ли вообще это имеет хоть какой-нибудь смысл.
Нет, имеет! Со вкусом меда связано что-то очень важное. Оставалось вспомнить, что именно.
Глава 21
КАЛИНДИ
Посылку доставили в номер, когда Дункан находился на одной из запланированных
Дункан покачал цилиндр на ладони. Тяжеловат, но явно не металлический. Тот был бы тяжелее. Дункан постучал по бумаге. Внутренности цилиндра отозвались глухим, быстро гаснущим звуком.
Хватит пустых гаданий! Он вскрыл конверт, обернутый вокруг странной посылки.
Ферма Маунт-Вернон
Дорогой Дункан!
Просим извинить за вынужденную задержку. У нас произошел небольшой казус. Нашего Шарлеманя ночью занесло на пасеку. К счастью или нет (это зависит от точки зрения), наши пчелы не жалятся. Однако соты пострадали серьезно.
Помня, как вам понравился наш мед, мы с Кларой внимательно осмотрели то, что удалось спасти, и собрали эту посылочку.
С наилучшими пожеланиями,
Джордж
Дункан мысленно поблагодарил чету Вашингтонов и стал снимать упаковку. Внутри оказалась прозрачная пластиковая банка, полная золотистой жидкости. Крышка имела довольно хитрый запор: вначале ее нужно было нажать, после чего раздавался щелчок, и она послушно отвинчивалась. Невзирая на объяснение, Дункан промучился несколько минут, прежде чем крышка соизволила открыться.
По номеру расплылся восхитительный запах меда. И вновь Дункан ощутил что-то пронзительно знакомое. Как мальчишка, он ткнул в мед палец, а затем принялся слизывать янтарное лакомство.
И тут в его памяти включилась цепь, бездействовавшая долгие годы. Она пробудила самое примитивное и могущественное из чувств, каким наделен человек.
Тело вспомнило быстрее разума. Дункана обдало теплой, блаженной волной желания. Сильного, почти животного желания. И он вспомнил, вспомнил мгновенно и отчетливо.
Мед имел вкус… Калинди.
Рано или поздно он все равно нашел бы ее координаты. Но ему требовалось время, чтобы хоть немного приспособиться к земной жизни и освоиться на Земле (в той мере, в какой это возможно). Так Дункан говорил себе. Однако это была не единственная причина.
Логическая часть его разума не желала, чтобы он снова нырнул в пучину, где уже побывал подростком и едва не захлебнулся. Но в сердечных делах логика всегда оказывалась побежденной стороной. В конечном итоге ей оставалось лишь твердить: «Я тебя предупреждала». Но к тому времени все самое неприятное или непоправимое уже случалось.
Тогда он познал тело Калинди, но был слишком молод, чтобы познать ее любовь. Теперь он — мужчина, и ни Карл, ни кто-либо другой не сможет ему помешать.
Но прежде всего требовалось найти Калинди. Дункану было досадно, что она сама не откликнулась, ведь о его прибытии на Землю сообщалось очень широко. Может, ей все равно? А может, ошеломлена? Такое тоже нельзя сбрасывать со счетов.