Формирование новых государств: внешнеполитические концепции

Мигунов Евгений

Отдельно стоит остановиться на экономическом кризисе в государстве. Учёный верно подмечает, что социальная напряжённость и тяжёлая экономическая ситуация заставляет граждан активно искать ответчиков. При наличии острых социально-экономических проблем в регионе лидеры сепаратистского сообщества направляют недовольство местного населения на центральное правительство, которое представляется ими в качестве главного виновника произошедшего. Вместо того, чтобы искать конструктивные решения на региональном уровне, они всячески стараются создать образ некоего «внешнего врага» в лице государства, отделение от которого якобы позволит быстро избавиться от всех трудностей.

Как отмечает К.С.Пузырёв, сепаратизм изначально не возникает в чистом виде, в его основе лежит «агрессивно-избыточная этнополитическая активность». Это означает, что представители соответствующей этнической группы не сразу переходят к энергичной борьбе за территориальное отделение и создание нового государства. В нормальных условиях, то есть при отсутствии радикально настроенных общественно-политических лидеров и организаций, вполне возможно конструктивное урегулирование разногласий сепаратистского сообщества с центральными властями государства. При этом вопрос о территориальном отделении может вообще не стоять на повестке дня. Однако

если этническая группа становится агрессивной в результате подрывных действий радикальных элементов и провокаторов, то достижение компромисса становится крайне затруднительным.

В своём исследовании К.С.Пузырёв указывает на то, что сепаратизм отвергает «исторически сложившиеся реалии» и «не считается с интересами, потребностями и заботами сожительствующих общностей и групп». С данным утверждением отчасти можно согласиться, но практика показывает, что подобная эгоистическая позиция, как правило, не приводит к желаемым результатам. Дело в том, что даже в случае успешного территориального отделения, новому государственному образованию в первые годы необходимо будет подтверждать свою состоятельность и демонстрировать международному сообществу способность эффективно функционировать в качестве независимого государства. В этом контексте, пренебрежение сепаратистами историческими фактами и нанесение ущерба соседним сообществам в процессе борьбы за независимость может сыграть весьма пагубную роль. В частности, провозглашённое сепаратистами новое государство не будет признано в качестве такового, поскольку для этого не будет разумных, исторически обусловленных оснований. Под натиском враждебно настроенных соседних сообществ, пользующихся поддержкой третьих стран, новое государство может быстро прекратить своё существование. Поэтому даже радикальные сторонники сепаратизма будут вынуждены считаться с историей и интересами других социальных (этнических) групп, если их конечной целью является сохранение полностью независимого и жизнеспособного государства.

К.С.Пузырев верно подмечает, что сепаратизм является по своей сути противоправным, поскольку подрывает территориальную целостность соответствующего государства, как правило, закреплённую в главном законе страны – конституции. Сепаратизм также вступает в противоречие и с нормами международного права, в рамках которого отражена нерушимость государственных границ. По мнению автора, во всех других случаях территориальное отделение может быть правомерным. Здесь необходимо отметить следующее. Очевидно, что заинтересованные внешние акторы, поддерживающие отделение определённой территории, отдают себе отчёт в том, что отождествление данного процесса именно с сепаратизмом неизменно вызовет недовольство международного сообщества, представители которого могут различными способами воспрепятствовать территориальному отделению. Поэтому в данном случае они будут стараться избегать этого и обозначать процесс территориального отделения иначе, даже если происходит очевидное нарушение законов базового государства и норм международного права. С другой стороны, внешние акторы, которые выступают за сохранение территориальной целостности базового государства, то есть не допускают возможности отделения, будут доказывать, что все действия в этом направлении имеют признаки сепаратизма, экстремизма и даже терроризма. Следующие аспект связан с поиском ответа на вопрос о том, когда считать сепаратизм оправданным с точки зрения международного права, если такое возможно в принципе. Как будет показано в ходе настоящего исследования на конкретных примерах в одном случае территориальное отделение может полностью противоречить нормам международного права, но, тем не менее, поддерживаться подавляющим числом государств, в другом – быть правомерным и абсолютно оправданным в рамках международного права, но осуждаться другими государствами.

В исследовании К.С.Пузырёва имеются ряд заслуживающих внимания моментов, в частности упоминание определения сепаратизма, данного американским политологом Д.Горовицем, которые обозначает его как «выход группы и её территории из под юрисдикции более крупного государства, частью которого она является». Данное определение представляется не совсем верным. Во-первых, в современном мире у группы (этноса, сообщества) не может быть «своей» территории, поскольку вся территория в рамках государственных границ уже принадлежит этому государству в целом. Во-вторых, социальная группа не может являться частью государства, она является частью населения этого государства, а точнее его гражданами. Представители населения могут выйти из под юрисдикции государства только в одном случае – если они лишаются его гражданства. Таким образом, лица, которые незаконно объявляют часть территории государства своей собственностью, требуют её отделения, при этом остаются гражданами этого государства и тем самым используют его ресурсы, нарушают установленные правовые нормы в ещё большей степени.

К.С.Пузырёв совершенно верно утверждает, что зародившаяся в 1960-х годах концепция государства-нации с течением времени доказала свою несостоятельность, но, как представляется, не из-за неспособности определённых этнических групп и народностей к самостоятельному государственному управлению, а скорее по причине высокой конфликтогенности, что приводило к многочисленным человеческим жертвам и нарушало региональную стабильность. Кроме того, многое зависело и от политической воли мировых держав: одни, исходя из собственных национальных интересов, поддерживали создание конкретного «государства-нации», а другие – нет. В этом контексте правовые ограничения сепаратизма в рамках ООН, о которых упоминает автор, вряд ли позволили бы искоренить сепаратизм, тем более путём признания прав наций на самоопределение. Последнее, так или иначе, подразумевает территориальное отделение, поскольку без территории самоопределение, если под этим понимается получение социальной группой или сообществом суверенитета и политической независимости, невозможно в принципе. Опять же необходимо чётко отличать сепаратизм от вполне законных требований этнических групп, представители которых компактно проживают на определенной государственной территории, касающихся расширения полномочий институтов местного самоуправления, сохранения культурно-религиозных ценностей, уважении обычаев, традиционного уклада жизни, языка и т.п.

Интересен взгляд на данный вопрос Н.Фонсеки, аспиранта Кафедры социологии и политологии Воронежского государственного университета. В своей статье¹⁶ она верно подмечает, что, хотя сепаратизм и является по своей сути внутренней проблемой отдельно взятого государства, тем не менее практически во всех случаях в её решении принимают

участие заинтересованные внешние акторы. Однако утверждение о том, что факт наличия сепаратистских движений подрывает авторитет государства, на территории которого они появляются, вызывает некоторые сомнения. Если говорить собственно о подрыве авторитета, то это характерно не для государства в целом, а скорее для самого сообщества (этнической группы), представители которого решили вести борьбу за территориальное отделение, находясь при этом в составе базового государства. Проявления сепаратизма действительно могут являться камнем преткновения в межгосударственной политике, но опять же в зависимости от того, какую позицию по этой проблеме занимают различные представители международного сообщества, особенно великие державы. Правительство государства, на территории которого появляются сепаратистские движения, стремится заручиться поддержкой ведущих стран мира в борьбе с данной угрозой и соответственно пытается противодействовать целенаправленным действиям поддерживающих сепаратистов государств или международных организаций. В этом контексте, возможны даже кардинальные изменения во внешней политике в случае, когда опасность территориального отделения настолько велика, что базовое государство готово пойти на любые уступки и принять любые меры для его предотвращения.

Важным аспектом исследования Н.Фонсеки является изучение процессов регионализации, лежащих, по её мнению, в основе сепаратистских движений. Регионализм действительно в определённой степени способствует формированию отдельных государств и регионов, на территории которых проживают представители только одной этнической группы или сообщества. Однако национально-освободительные движения, о которых упоминает учёная, в этом контексте были скорее самостоятельными процессами, которые в большинстве своём протекали в рамках деколонизации. Регионализация началась уже позже, как в бывших колониях, где проживало множество различных племён и народностей, так и в самих бывших метрополиях, состав населения которых стал меняться в результате процессов глобализации, проявившейся помимо всего прочего в свободе передвижения людей и капитала. В этом контексте, весьма примечательным является упоминаемый исследовательницей спор между «сепаратистами и автономистами», при этом последние, по её утверждению, более склонны к поиску компромисса. На этот счёт в научной среде есть несколько мнений. Во-первых, сторонники предоставления автономии конкретному региону могут одновременно выступать и за полное отделение, то есть, по сути, являться теми же сепаратистами. Если на данный момент отделение по тем или иным причинам представляется невозможным или невыгодным, они вполне могут ограничиваться требованиями о предоставлении автономии, которая позволила бы им подготовить базу для последующей борьбы за создание полноценного государства. Во-вторых, найти такую форму автономии, которая смогла бы удовлетворить все заинтересованные стороны, и прежде всего, представителей местного населения, намеренных добиться полного суверенитета, является весьма непростой задачей. В этом смысле автономия действительно представляется компромиссным вариантом, но на ограниченный период времени. Другими словами, без проведения соответствующей работы с сепаратистским сообществом, требования о территориальном отделении могут через какое-то время возобновиться с новой силой.

Весьма весомый вклад в изучение сепаратизма на территории современных государств внёс профессор Кафедры международного права Российского университета дружбы народов, доктор политических наук Н.В.Остроухов. В своей статье,¹⁷ опубликованной в 2013 году, он отмечает, что не все народы и нации имеют право на самоопределение в соответствии с общепринятыми международными нормами. То есть существуют социальные группы, которым по тем или иным причинам не удаётся добиться создания собственного государства из-за отсутствия внешней поддержки. Учёный верно подмечает, что сепаратисты редко добиваются своей конечной цели, а именно полного территориального отделения и формирования собственного государства, но предоставление им взамен автономии действительно является лишь временным решением. Автономия может не отвечать амбициям общественно-политических лидеров, чья власть и авторитет держаться только лишь на обещаниях отделения и независимости территории. Тот факт, что они не смогли осуществить свой план, угрожает им утратой влияния и доверия среди более решительно настроенных жителей сепаратистского региона. По мнению В.Н.Остроухова, источниками сепаратизма являются этнические конфликты и территориальные споры, при этом этнос учёный считает «территориально организованной структурой». Означает ли это, что этносом нельзя назвать социальную группу, представители которой не проживают компактно на каком-либо участке государственной территории и не имеют первичных административных органов? Например, курдские, баскские общины в разрозненном виде проживают на территории нескольких государств, в то время как албанцы, уже имеющие собственное государство (Албанию), компактно проживают в центральной и южной части сербского края Косово.

В.Н.Остроухов справедливо полагает, что этнический конфликт, как таковой, не существует в чистом виде, то есть в международной практике нельзя привести пример, где бы социальные противоречия являлись только следствием нетерпимости одной этнической группы по отношению к другой. Подлинным источником напряжённости он считает проблемы экономического, религиозного и даже экологического характера. Тема «этнитизации» социальных конфликтов в настоящее время широкого обсуждается в научных кругах. Основной вывод, к которому приходит большинство исследователей, заключается в том, что радикальные общественно-политические лидеры исходя из собственных интересов выдают за полномасштабный этнический конфликт обычные противоречия, которые неминуемо возникают в любом нормальном обществе. Тем не менее, открытым остаётся вопрос о том, почему люди подчас с такой готовностью верят в этническую нетерпимость и быстро начинают воспринимать представителей других сообществ, с которыми ещё вчера жили бок о бок в мире и согласии, в качестве заклятых врагов. Одним из ответов на данный вопрос может быть то обстоятельство, что в принципе любая социальная группа (этнос, сообщество) склонна считать себя привилегированной, то есть заслуживающей особого отношения. При этом даже малейшее ущемление прав, особенно малочисленных групп, может вызывать серьёзное недовольство среди их представителей, особенно если подобные случаи уже имели место в прошлом. Как следствие, неблагонадёжные общественно-политические лидеры, радикалы и провокаторы используют негативный общественный настрой и связанные с этничностью ложные предубеждения с целью мобилизации населения региона для выполнения конкретной политической задачи, которая также может включать в себя ведение борьбы за территориальное отделение.