Формула смерти
Шрифт:
– Ну что ж, вы нас немного успокоили, – холодноватым голосом произнес изрядно уставший генерал ФСБ Потапчук, – я вам верю.
– Как же вы можете мне не поверить, уважаемый Федор Филиппович? Вот оно, все перед вашими глазами.
Генерал Потапчук не любил, когда его ловят на неведении.
– Для меня формулы, значки, крючки, плюсы, минусы, скобки похуже армянской грамоты. Вы мне объясните практически, как для дилетанта. Обладание дисками меняет ситуацию? Имея их в наличии, можно наладить в кустарных условиях производство субстанции, описанной Смоленским?
Горелов вздохнул, он-то надеялся, что Потапчук понял суть произошедшего.
– Свое открытие академик сделал еще девять лет назад. Принципиальное открытие. Под его руководством была изготовлена
– Вполне.
– В дисках описание технологий, но не самих формул. Они что-то вроде правил дорожного движения, но чтобы поехать, к ним надо добавить автомобиль… Или.., нет.., еще проще. Есть автомобиль, но нет бензина.
Сиверов засмеялся, его настроение улучшилось. Тот разговор в кабинете Горелова Глеб помнил в малейших подробностях, мог воспроизвести интонацию разговора двух мужчин, находившихся тогда с ним в кабинете.
– Что ж, может быть, Потапчук прав, – вставая с кресла, подумал Глеб, – пора отдыхать. Его люди возьмут террористов, сфотографируют, получат вещдоки, захватят с дисками на руках. Масштабные операции – дело Потапчука. Мавр свою работу выполнил и может отдыхать.
Глеб взял трубку телефона, набрал номер Ирины Быстрицкой. Она ответила не сразу.
– Добрый вечер, – сказал Глеб.
– Привет, – воскликнула Ирина, и в ее голосе прозвучала неподдельная радость. – Ты откуда?
– Я неподалеку. Ближе, чем ты надеешься. Ты чем занята, что так долго к телефону добиралась?
– Руки в тесте.
– Мне иногда трудно представить тебя у плиты, – изумился Глеб.
– Печь собралась.
– Пирог или пиццу?
– Пирог. Ты же знаешь, пицца – это не мой коронный номер. Вот моя тетушка пиццу делает замечательно, а я не умею.
– Так выведай у нее секрет, военную тайну.
– Она мне пару раз рассказывала, но у меня равно ничего не получается. Может быть, ты попробуешь? Это же ты у нас мастер секреты выведывать, – Ирина рассмеялась. – Так что пирог тебя ждет.
– Приятно слышать, я голоден как собака.
– Люблю голодных мужчин, – тихо произнесла в трубку Быстрицкая. – Они едят и становятся добрыми.
– Хочу тебе радостную новость сообщить. Сейчас середина августа, не махнуть ли нам с тобой, родная, куда-нибудь далеко-далеко? Отдохнуть, поплавать, в ресторане покутить, в казино поиграть.
– Не верю, – сказала Ирина коронную фразу Станиславского, – не верю, – еще раз повторила она, но голос ее при этом дрогнул.
– Так вот, поверь, я свободен как птица. Хоть завтра можем расправить крылья и рвануть куда подальше.
– Куда?
– Это ты у нас любишь проспекты смотреть, географические атласы и водить по ним своим пальчиком.
– Есть у меня одно местечко, давно держу
– Вот и прекрасно, дома расскажешь.
«Вся жизнь – театр, – как говорил Шекспир, – а люди – актеры». Операции спецслужб – это еще и больший театр, в котором ставят не классическую пьесу, а хепенинг, исполнители, как правило, – замечательные актеры. Иногда они играют, не зная концовки пьесы. Режиссеры выводят их на сцену, заставляют говорить заученные фразы или на ходу импровизировать, а затем уводят со сцены, на нее выводят других. Но как в настоящем театре, так и в жизни всегда случаются непредвиденные обстоятельства. И как бы четко режиссер ни отстроил спектакль, каким бы подробным и точным ни обладал расписанием, жизнь вмешивается, и тогда пьеса либо срывается, либо получается абсолютно новое произведение, неожиданное, зачастую более яркое, чем задуманное.
Было все просчитано, перепроверено, уточнено и отрепетировано, и вдруг выясняется – главный актер заболел. Шел на спектакль, поскользнулся, сломал ногу. Или во время спектакля колонна, сделанная декоратором, взяла и рухнула. И тогда все на мгновение замирают, сердце режиссера сжимается, актеры каменеют, как соляные столбы, зрители закрывают глаза. Возникает вынужденная пауза, тягостная и страшная.
Глеб Сиверов знал, что против Потапчука работают профессионалы экстракласса – американские спецслужбы, пытающиеся отследить, каким путем из России могут попасть в Америку и на Восток компоненты оружия массового уничтожения. Не доверяя русским коллегам, они затеяли опасную игру, сами вели арабских террористов, чтобы потом взять их с поличным, а заодно и заполучить секреты академика Смоленского. Беда Глеба была в том, что они приняли его за одного из охотников за секретами, потому и стремились уничтожить. Когда против тебя действуют спецслужбы – это полбеды. По негласной договоренности профессионалы стараются не переходить опасную грань, уважая, насколько можно, закон, и ликвидируют иностранных коллег лишь в безвыходном случае. Тут как с рыцарями в средневековье, в сражениях рыцари старались не убивать друг друга, куда выгоднее было взять противника в плен: тогда и выкуп получишь, и возможного союзника. Глеба волновало другое. Люди, которых привлекли к операции американцы, их невольные помощники – террористы, вот эти уже не гнушались ничем. Их не останавливали ни убийства, ни кражи, ни шантаж, плюс – весь арсенал шпионских средств был в их руках. Они умны, им нужны компакт-диски с формулами. Диски сейчас у генерала, уж он-то придумает, как ими распорядиться. Генерал тоже не первый день на свете живет, не один десяток лет в разведке работает, так что ему и карты в руки.
«А я поеду отдыхать. Потом генерал Потапчук расскажет, как да что, прав ли был я в своих предположениях и догадках».
Ренат Ибрагимович обладал блестящим аналитическим умом, был жесток и безжалостен. Ради выполнения поставленной цели он шел до конца, не останавливаясь ни перед чем. И вот сейчас, когда до получения последнего диска ему оставалось совсем немного, Ренат понял, что цель ускользает, что против него играет очень хороший игрок – возможно, такой же, как и он. Может быть, этот игрок выступает не на стороне ФСБ; вполне возможно, что этот странный тип, чье имя он даже выяснить не смог, – двойной агент и работает на английскую разведку, немецкую, израильскую, китайскую, иракскую…
Генерала Потапчука Ренат высчитал, смог добыть о нем довольно исчерпывающую информацию как по каналам американских спецслужб, так и от подкупленных сотрудников ФСБ. Он изучил методы работы генерала Потапчука, и его по большому счету он не опасался. А странного человека, о котором в ФСБ никто ничего доподлинно не знал, Ренат побаивался.
Попытка устранить Федора Молчанова, а под таким именем и знал Ренат Сиверова, не удалась – ни первая, ни вторая. Оба раза кончилось провалом, оба раза были жертвы, и американцы и Ренат потеряли своих людей. Человек, называвшийся Федором Молчановым, его злил, выводил из привычного равновесия.