Формула Жизни
Шрифт:
– Ты сам изменился, Дэн, - поцокав языком, явно придуриваясь, вмешался Билл.
– Ударился в непонятную религию. Высшие силы... "Бог есть любовь...". Снюхался с Ларри, что ли? Он известный фанатик!
Дэн не ответил на этот выпад. Он смотрел сквозь оконный проём на выхватываемые прямоугольником света словно встающие из-под земли перед самым носом и мгновенно пролетающие кусты и деревья. Вокруг уже почернело. Почти всё, что мы могли сегодня сказать, уже было сказано. Он ждал моего последнего слова.
– Да, Дэн. Мы не исчезнем без следа в этом мире, - пока
– Но зачем же понимать всё так буквально? Жить так, как сейчас, мы уже не будем. Нас не станет. Но мы будем "жить" в наших делах; продвинувших, пусть даже на ничтожно малую долю, организацию материи, "жить" в наших детях и их потомках...
"Проклятие, - подумал я.
– Как мало осталось времени! Ну, какие аргументы заставят их хотя бы засомневаться?" И чем больше я ощущал свою правоту, тем сильнее закипало во мне глухое раздражение от бессилия её доказать.
По коротким репликам, а главное, по выражению лиц друзей я догадывался, что их теперь уж ничем не проймешь. И пытаться-то бессмысленно. Они завелись, а в таком состоянии эмоции экранируют рассудок. И не достучишься, куда там!
И всё же я должен снова и снова, пока есть время, стараться сделать всё возможное. Надо изменить тактику: упирать не на разум, а, скорее, на чувства...
- Вот ты, Дэн, говоришь: "предать человечество", - начал я.
– А кто это твоё так называемое "человечество"? Ты к нему зачем-то причисляешь всякое отребье и наиболее тёмную его часть. Посмотри внимательно на Сопротивление - это же шайка бандитов, авантюристов, наркоманов, бездельников! Конечно, есть здесь и честные люди. Тот же Ларри или Ковбой. Но если они не авантюристы, то фанатики! Хрен редьки не слаще. Некоторые просто одурачены. Они искренне заблуждаются.
Пока я скитался по тылам ИИ, встречал действительно достойных людей. Они почему-то к нам не пришли. Более того, помнишь Ренделла? Он сознательно отдал жизнь за ИИ!
– Еще один фанатик!
– заметил Стив.
– Он учёный, не имеющий к ИИ никакого отношения, - ответил я.
– Мог бы жить и жить... С Лейном Джагером так вообще всё ясно - мафиози, и этим всё сказано.
– Я достал уже не знаю какую по счёту за сегодняшний день сигарету и закурил.
– Задумайтесь, пока не поздно. С кем вы? Куда идете? Хватит играть судьбами человеческими! Неужели вам мало гибели миллионов людей, двух ИИ? Неужели необходимо ещё и разрушение всей цивилизации, чтобы, наконец, понять... Нет, пора поставить точку!
На некоторое время повисло тягостное молчание. Воздух в салоне стал словно наэлектризованным. Внутреннее напряжение в каждом из нас достигло опасной отметки.
– Не понимаю, - хмуро проговорил Дэн.
– Впервые в жизни я по-настоящему тебя не понимаю...
И он, громко вздохнув, повернулся вместе со всем креслом ко мне боком; откинул голову, опершись затылком о спинку сиденья, и прикурив сигарету, закрыл глаза.
– Постой, постой...
– раздался вдруг вкрадчивый голос Стива.
– Что значит "пора ставить точку"?
Кажется, он заподозрил неладное.
Дальнейшие разговоры бесполезны. Пришло время сказать всю правду.
И, чувствуя, что у меня что-то сжимается в горле, тяжело ворочая языком, я выложил всё...
Друзья ошеломлёно уставились на меня. Дэн не сделал ни одной затяжки и только машинально держал между пальцев тлеющую сигарету. В его руках она так и превратилась в довольно длинный столбик светло-серого пепла. Вид у него был настолько отрешённый, что он вполне сошел бы за манекен. Стив, тупо опустив взгляд, застыл истуканом...
На лице Билла читалось изумление. Пытаясь разобраться в сказанном мной, он как будто не верил своим ушам и в недоумении переводил взгляд с меня на Тейлу и обратно.
С ними сейчас происходило нечто похожее на сильнейший шок. Мой поступок, наверно, расценивался как предательство. Вероятно, мне всё же следовало посоветоваться с экипажем... А мог ли я так рисковать? Пожалуй, всё-таки не мог... Есть вещи выше дружбы, важнее конкретных личностей. Но сейчас я почувствовал, какой эффект произвели на них мои запоздалые откровения. Хотя ведь должен был понимать - не маленький уже.
В их глазах я в одночасье стал предателем.
– Это измена...
– сказал Дэн неожиданно тихо деревянным голосом. На нём лица не было, так он весь побелел и осунулся.
Медленно, очень медленно, как в замедленной видеосъемке все поднялись со своих мест.
– Мы должны тебя арестовать, - едва шевеля губами, закончил он.
На мгновение я стиснул зубы. Услышать от него такое!
Билл вдруг тревожно подался ко мне и жёстко проговорил:
– Я так не считаю!
– и уже для меня добавил.
– Спокойно Майкл, я с тобой.
Стив положил руку на свой болтающийся на боку автоматический пистолет и замер. У меня зазвенело в ушах, дрожали колени. Нервы напряглись, достигнув окончательной критической точки, за которой следует срыв. Мы балансировали на краю бездны.
– Одно неосторожное слово, жест - и всё!
– Арестовать?
– бессмысленно повторил я гвоздем засевшее в мозгу слово.
– И ты собираешься меня арестовать?
Я громко, как глухой, без интонаций, выговаривал каждую фразу. И, переведя взгляд на руку Стива, лежащую на зеркально поблескивающем оружии, неожиданно рассмеялся. Не совсем, впрочем, нормально, каким-то фальцетом. Но кризис, судя по всему, миновал.
– Поздно, - постепенно приходя в себя, выдавил я.
– Теперь поздно...
Мы с Дэном встретились глазами. Его зрачки расширились, в самой их глубине словно сверкнули искры, и я осознал, что навсегда пролегла между нами дымно-огненная непроходимая черта, что теперь мы по разные стороны баррикад, и что он не остановится, а пойдет дальше, сквозь разрывы, пыль и грязь неведомых мне дорог, растворится в ядовито-огненном зареве, и не приведи господь пересечься с ним случайно на одной тропинке.