Формула Жизни
Шрифт:
– Если б у нас был хотя бы час... Он уже почти умер...
– глухо ответил кто-то.
– Здесь ему невозможно помочь...
Дэн неожиданно затих, словно успокоился, услышав мой голос. Глаза приобрели осмысленное выражение. Он заметил меня.
– Майкл...
– прошептал он, почти не двигая губами.
– Всё кончено... Они подонки... Ты был прав... прости....
– Помоги нам, - попросил я дрожащим голосом.
– Где Тейла? Кто Магистр? Как его найти?
– Не знаю. Ничего... не знаю... Ларри сказал... получил приказ... устранить нас... после задания, если... заметит
Дэн затих, видимо, собирая последние силы. Потянулась томительная минута...
– Мы еле успели, - негромко сказал мне Билл.
– Он бы добил его.
– Ларри и Ковбой...
– выдохнул Дэн и захрипел.
– Что?
– Важное... В Нью-Йорке... жилой квартал... Бар "Адам и Ева"...
– Когда, Дэн, когда?!
Он начал задыхаться, рот раскрылся. Дэн поглядел на меня. Глаза его расширились.
– Четыре...
– почти неразборчиво выдохнул он.
Это было его последнее слово. Тело Дэна судорожно изогнулось и, дёрнувшись, вытянулось. Ярко-алая кровавая лужа под ним расползлась вширь.
– О нет, нет!
– я в отчаянии сжал кулаки.
Дэна не стало. Медленно разгибаюсь. Мгновенье стою, в отчаянном порыве напрягая все мышцы тела, впиваясь ногтями в собственные ладони.
– Друг, - бормочу, содрогаясь от горя.
– Мой надежный, храбрый друг...
Я думал: "Как он хотел жить! Жить, чтобы бороться! И вот, когда он прозрел... Но Дэн умер не зря. Он успел помочь нам..." Я утёр лицо рукавом. "Я расквитаюсь за тебя, будь спокоен... За всех...".
– Пойдем, Майкл, - Билл обнял меня за плечи.
– Ему уже не помочь, надо спасти других... У нас осталось мало времени... Станция разрушена, теперь ИИ почти беззащитен.
Знал бы он, что я сейчас испытываю... Умер человек, который был моим другом; даже временно став врагом, он не смог перейти последней черты. Умер исключительно честный и прямой, открытый и добрый человек, которого все любили и всегда ждали. Умер тот, кто ради дела отрёкся от невесты, от личного счастья, умер тот, кто, не дрогнув, рисковал собой, спасая меня. Дэн умер...
Мы шли по улице. Билл и я. И осталось нам пройти сто шагов...
Глухие удары каблуков, словно метроном, отстукивают время. Тук-тук...
В этот тихий послеобеденный час народу на улицах немного, но теперь стало совершенно пусто. Всего несколько минут назад район был перекрыт, а дом и прилегающие к нему улицы незаметно оцеплены. На этот раз никакой самодеятельности - мы проводим операцию совместно с войсковыми подразделениями ИИ. Ларри и Ковбой в западне, живыми им не выбраться. Но желательно обойтись без лишних жертв. Как профессионалы высокого класса, мы решили пойти на задержание лично.
Тук-тук... Пятьдесят шагов...
Внутреннее напряжение нарастает, и уже кажется, что ботинки громыхают невыносимо, что эхо шагов гулко разносится по улице, залетает в открытую дверь заведения с названием "Адам и Ева" и, поведав о нашем приближении врагам, снова вырывается наружу, а затем, успокоившись, замирает где-то вдали...
Пока мы ехали сюда, Билл рассказал мне, что, когда я выполнил требования шантажистов и приземлился в промзоне, недалеко
Конечно, спутники видели и эту машину, и людей, сидящих в ней. Беда только в том, что подобной информации поступает слишком много, и даже специализированный ИИ справляется с её обработкой не сразу. Задержка в пятнадцать минут оказалась роковой для судьбы важнейшего объекта.
Тук-тук... Десять шагов...
Снимаю пистолет и автомат с предохранителя. Пистолет с усыпляющими ампулами и автомат с разрывными пулями. Главное - взять хоть кого-нибудь из них живым. Можно отстрелить им руки, ноги, но с черепной коробки не должен упасть и волос! Я скорее позволю продырявить себя, чем допущу подобное! В этом ключ к успеху. Шанс на спасение Тейлы - это раз; данные, которые, возможно, позволят изловить опасного маньяка-гения Магистра - это два, - всё это можно выковырять из их завихнутых мозгов.
И никакая фанатичная преданность делу того же Ларри не помешает нам это осуществить. Установка для сканирования мозга не спрашивает у своего подопечного разрешения, она просто методично перелопачивает всё содержимое серого вещества.
Тук-тук... Протопали мы в открытую дверь и замерли на пороге.
Внутренне сжавшись от пронизавшего мою душу волнения, я стоял, готовый к молниеносным действиям.
Взглядом я сразу нащупал нужную нам двоицу. Они сидели у стойки, на высоких табуретах, полубоком к нам, но больше спиной, и о чём-то негромко беседовали.
Из-за прикрытых тяжёлых портьер на окнах, в баре было так сумрачно, что всё вокруг словно плавало в тумане. Из правого угла до меня долетали обрывки человеческой речи, но в этих звуках почему-то было мало человеческого - скорее они напоминали невнятное урчание каких-то чудовищ или бессмысленные выкрики дегенератов. И, вкрапливаясь в этот шум, то заглушая его, то пробиваясь в щели между фразами, подобно скабрезной шутке, тихо, но настойчиво дребезжало пианино.
Всё вокруг здесь было выполнено под старину, и обстановка мало чем отличалась от убранства какого-нибудь заурядного бара нашего времени. Вот разве что бокалы... Они были круглые, без ножки, в виде яблока с листочком.
Пройдя в центр зала, мы выхватили оружие.
– Вы арестованы!!!
– жёстко проорал Билл.
– Медленно поднимите руки вверх!
На долю секунды они замерли. Ковбой исполнил требуемое, но вот Ларри... Его точно ветром с табурета сдуло, он метнулся низом и мгновенно скрылся за дверью, ведущей к внутренним помещениям.
– За ним! Брать живьем!
– приказал я Биллу, а сам остался с Ковбоем.
– Здесь хорошая выпивка, приятель, - он пристально смотрел на меня. Глаза его были холодны, как лёд.