Форс-мажор – навсегда!
Шрифт:
– Если наврал, вернемся к… – посулил Токмарев «спецсредство», болтающееся на тоненьком гвоздике.
Закивал бравый ястреб: дескать, не на-а-адо возвращаться к… не наврал, не наврал!
Полевой командир Къура, любивший распинать федералов (христианин? Принимай смерть по образу и подобию Господа твоего!).
Полевой командир Къура, отрезавший федералам детородные органы (ты, пес неверный, и на том свете детей не заделаешь!).
Полевой командир Къура, вспарывающий федералам животы, набивая их глинистой грязью (землю нашу захотел?! возьми!).
Полевой
Какой невыносимый кошмар навообразил Даккашев по поводу дурацкого деревянного кольца с дурацким куском брезентового ремня?! И ведь самое обидное – не спросишь у него: слышь, расскажи, а? нет, просто профессиональный интерес! вдруг в дальнейшем пригодится… Не спросишь. Раскрываться при блефе негоже.
Пусть уж пуганая ворона Къура, будучи обменен на пару-тройку наших пацанов-первогодков, распускает проверенный на своей шкуре слух: среди урусов есть один капитан, волк! берет деревянное кольцо на ремне, к стене прибивает и…
Да что «и…»?! Что «и…»?!
Не спросишь…
Развязывать языки – тонкое искусство. И не меньшее искусство – при этом свой язык прикусить.
Петя Сидоров (Сидор Иванов, Ваня Петров) дурака не валял и несгибаемого партизана из себя не корчил. Он – всю правду! Он – как на духу! Паспорт там, сличайте, сличайте.
Ёханный бабай! Действительно, Петр Сидоров. Еще Иванович к тому же. 1978-го. С-сопля призывного возраста! «Грозный тембр»! Почто не в армии? Закосил? Здоровьишком слаб?
Здоровьишком верзила на данный момент был и впрямь слаб: прокушенное запястье кровоточило изобильно и безостановочно… другой неповрежденной рукой он прижимал в паху – уй, блл…льно! ну фингал – мелочь, а неприятно, и затылком изрядно дюбнулся, когда рухнул.
Совершенно разучилась группироваться нынешняя молодежь – не в бандформирования, а при падении.
«Сначала научись падать, потом тебе покажут, как ронять других…» – азы единоборств, преподанные Артему на учебной базе в Красноярске. Истинно, истинно!
Язык, главное, у Пети не отнялся с переляку?!
Паспорт паспортом, но прописка в нем по Красным Фортам, не по Сибирской. И что Петя забыл-потерял в чужой (в чужой! понял, пацан?!) квартире? Слушаю тебя, парень, слушаю. Или «спецсредство» по новой применить? Как?
– Н-н-н…
Притихший-затаившийся Архар пострашней колечка с обрывком. Малолетний верзила то и дело непроизвольно озирался на чудо-юдо в футляре. Архар, без спросу прыгнувший в подъезде из сумки, не стал от этого более опознаваемым для гражданина Сидорова – чудо-юдо, короче… неизвестное.
Неизвестное пугает…
Потому Токмарев поверил на слово.
Да, квартира продана и куплена с соблюдением всех возможных и невозможных формальностей.
Да, Петя Сидоров здесь лишь охранник за двести баксов в месяц и ни малейшего понятия не имеет о
Да, с владельцем бывшего токмаревского гнезда сейчас никак не связаться, только завтра, где-то поутру, часов с одиннадцати-двенадцати.
Да, но!..
Артем не вчера родился, он в курсе, насколько чисты сделки по недвижимости. De jure комар носа не подточит. De facto бандитский грубый наезд или мошеннический мягкий подход. Но с одинаковым исходом: в лучшем случае прежний хозяин кубатуры – бомж, в худшем – потеряшка, то бишь труп, но не обнаруженный… а то и обнаруженный, но труп.
Артем не вчера родился, он в курсе, насколько щепетильны бандюки при выборе как объекта, так и субъекта. Объект – желательно в старом фонде. Субъект – желательно спившийся и одинокий, вариант – доверчивая дура без мужа, материально отчаявшаяся вдова.
Артем не вчера родился, он в курсе, насколько недосягаемы-неподсудны фирмачи, расширяющие жизненное пространство под свои офисы. Вздумай бывший хозяин обратиться в суд за восстановлением статус-кво, противостоять ему будет организация, укомплектованная юристами-крючкотворами высокой квалификации. И останется истец не только обделенным, но и обделанным.
При всем при том Наталья никак не доверчивая дура и… не вдова. Чтоб бандюки покусились на жилье действующего сотрудника правоохранительных органов? Пусть и в отсутствие оного… Вернется ведь рано или поздно и бездействовать будет? На то сотрудник и действующий, чтобы… не бездействовать. И совсем необязательно через суд, не только через суд…
Капитан Токмарев ранее значился в спецназе Главного управления исправительно-трудовых учреждений (ГУИТУ). Функции те же, что у роты оперативного реагирования.
Братва, мотающая срок, между собой именовала тот спецназ – «хоккеисты». Именовала с ненавистью и со страхом.
Пусть ненавидят, лишь бы боялись.
Боялись…
Случись в местах лишения свободы бунт, подразделение тюремного спецназа реагировало оперативно, влетало на зону в устрашающих масках-шлемах с во-от такими дубинами-«клюшками» и безжалостно плющило невменяемую массу, вменяя: ведите себя хорошо, урки туберкулезные! Дюжины «хоккеистов» хватало на усмирение тысячи остервеневших зэков. Еще неизвестно, кто там кого переостервенит.
…Один? Без дураков?! А «крыша» твоя?
Оклемавшийся страж Петя пытался выяснить минимум, необходимый по понятиям. Ладно, наехал бычара, силу показал – теперь объявись, кто за тобой стоит, командиры «стрелку забьют», перетрут тему и… уж как поладят между собой.
Токмареву бандитский новояз претит больше, чем вайнахское горловое бульканье. Говорите по-русски! Не по-новорусски! И насчет понятий – они у Артема коренным образом разнятся с бандитскими.
Да, он один. И здесь, сейчас – без дураков, если не считать поверженного верзилу. А крыша токмаревская – вот она, над головой, в квартире, доставшейся от родителей. И здесь, под этой крышей, должны быть жена и сын Артема Токмарева. Где они, засранец?!