Фотостудия Таккуда
Шрифт:
Чеби видела сотни раздраженных пар. Они приходили в студию с милым малышом, чтобы создать прекрасные воспоминания, но в итоге препирались с менеджерами и уходили переполненные негативом. Чеби считала, что студия с самого начала была не права.
– Завлекать клиентов «бесплатными альбомами» неправильно. Почему не пытаются объяснить, что съемки – затратное дело? – делилась девушка своими мыслями с подругой, но та лишь пожимала плечами.
– А когда им это объяснять?
В чем-то она была права. Чеби посмотрела в тарелку, где остался лишь бульон. Кулинария и фотосъемка местами похожи. Предположим, что тарелка рамёна с моллюском стоит семь тысяч вон, но ведь эта сумма складывается не только из стоимости ингредиентов. Чтобы приготовить блюдо, нужны кухня и
– А как давно вы открылись? Как идут дела?
Согён отнес тарелки в раковину, Чеби тут же поднялась и взяла фартук. Фотограф преградил ей путь.
– Не стоит, я помою. Ваш первый рабочий день начнется только завтра. Вот тогда и распределим обязанности.
Чеби кивнула и вернулась на место, а Согён, надев резиновые перчатки, включил воду.
– Работаю уже месяц. Из клиентов пока только местные, и те редко приходят.
Чеби ощутила беспокойство. И как тогда ей будут платить зарплату? У Согёна наверняка на одни выплаты банку каждый месяц уходит несколько миллионов вон.
– А эти фотографии сделали вы? – Чеби указала на снимки, развешанные по залу.
Согён кивнул.
– Парочку снял по прихоти. Например, вот эту, со статуей пальцещупа, и ту, с ныряльщиками на празднике. Остальные для рекламы.
– На каком празднике?
– Каждую весну здесь проходит праздник прощания с пальцещупом, то есть осьминогом. Очень занимательное зрелище. Если проработаете у меня до весны, сможете увидеть сами, Чеби.
Согён назвал ее по имени, но при этом продолжал обращаться на «вы». Чеби заинтриговало такое необычное поведение.
– Фотографии для рекламы моркови и арахиса… Обычно такая съемка стоит дорого. Вам хорошо заплатили?
Согён неуверенно пожал плечами, промывая тарелки под струей воды.
– Я только открылся и не всегда могу требовать определенную оплату. Попросили помочь – я согласился.
– Но ведь так нельзя! – неожиданно для самой себя воскликнула Чеби. – Вы не должны… показывать другим, что готовы работать забесплатно.
Согён кивнул.
– Согласен. Но ведь любое дело требует первоначальных вложений. Блогеры, например, на заре карьеры не получают деньги. Все с этого начинают. Рад уже потому, что меня, приезжего, попросили о помощи. Хочу в дальнейшем предоставлять скидку в 30 % жителям деревни.
Чеби удивленно заморгала.
– А вы не местный?
Согён покачал головой, расставляя тарелки в шкафчике, висящем над мойкой.
– Но вы хорошо находите общий язык с деревенскими…
– Научился. К тому же очень давно жил какое-то время на Чечжудо с родителями… – Согён вдруг замолчал.
Чеби почувствовала, что атмосфера в комнате изменилась, и быстро перевела тему:
– Мне вот интересно, название фотостудии что-то означает? Что-то на японском?
Согён рассмеялся и снял фартук.
– Нет, просто фраза «Так куда?».
– И почему вы так назвали фотостудию?
Чеби слегка нахмурилась, задумавшись. Согён улыбнулся, будто читая ее мысли.
Он наклонился ближе и объяснил:
– Таким образом я приглашаю всех на съемку, чтобы продемонстрировать свое мастерство. Спрашиваю, куда отправимся на этот раз. Можете понимать это так.
Согён закрыл студию и вызвался проводить Чеби до ее нового пристанища. Дом находился близко,
– Тише, Белл.
Согён натянул поводок.
– Кстати, а какой она породы?
Фотограф улыбнулся и, прикрыв рот рукой, словно испугавшись, что щенок может услышать, прошептал:
– Беспородная.
– Как так?
– Папа – сенбернар, а мама породы чечжу.
– Неужели есть такая порода?
– Да, чем-то схожа с корейской лайкой, но находится на грани вымирания. Деревенский староста обожает собак этой породы, прикладывает много усилий для сохранения, даже сам занимается разведением. У него есть любимица Сундок, он считает ее чуть ли не членом семьи. Очень надеялся на потомство, но щенки никак не появлялись, хотя ветеринары заверяли, что никаких отклонений у питомца нет. Каждое утро староста гулял с ней по берегу моря. Однажды он отвлекся на несколько минут, чтобы ответить на звонок, и тогда, видимо, у собаки появился кавалер. Но это поняли уже позже. Сперва, когда узнали о скором появлении щенков, думали, что все дело в вязке. Но когда Сундок ощенилась, потомство целиком оказалось вот таким – пятнистым. А потом староста вспомнил: в тот день на берегу моря он видел сенбернара. Сначала, конечно, мужчина разозлился.
– Потому что потомство нечистокровное?
– Да, он ощущал себя преданным, даже подходить к Сундок не хотел. Спустя время оттаял – все же любимый питомец. Глава деревни ухаживал за ней, варил суп из водорослей [3] . А щенки тем временем подрастали.
– А потом?
– Что потом?
– Ну, что стало с щенками?
– Раздали. Они ведь нечистокровные чечжу, поэтому оказались не нужны.
– А Белл?
– Подарил мне, когда я сделал ему фотографии овощей для рекламы.
3
В Корее во время беременности и после родов принято есть миёккук, суп из водорослей, который содержит большое количество железа и йода. (Примеч. пер.)
– Фотографии моркови? А! Видела их в студии…
– Да, человек на снимке – деревенский староста, – сказал Согён и остановился перед низким домом с лазурной крышей.
Калитки не было, около входа росла пара мандариновых деревьев. Фотограф зашел во двор и негромко спросил, растягивая слова:
– Дя, вы спите?
– Кто еще?
– Согён. Из фотостудии.
– Ишь ты, так поздно?
Дверь в дом открылась, и во двор вышла старушка. Широкоплечая, с длинной шеей. Чеби стала внимательно ее рассматривать, стоя рядом с Согёном. Он объяснил ситуацию, затем расплатился.
– Два месяца, та комната – чиби, – произнесла старушка, указывая на пристройку.
– Чеби? Откуда вы знаете, как меня зовут?
– Да при чем тут имя? Чиби! – возмутилась хозяйка и зашла обратно в дом.
Согён объяснил:
– Чиби значит «ты, твой».
– Местный говор сложно понять.
Чеби печально вздохнула.
– А это не местный говор. Бабуля говорит на диалекте провинции Чолладо. Она приехала оттуда, здесь вышла замуж, – объяснил Согён и вставил ключ в замочную скважину.