Фракс-ловкач
Шрифт:
Маги восстанавливают силы, сидя за столом, уставленным самыми разными деликатесами и прекрасным набором напитков из винного погреба Лисутариды. Сама Лисутарида, как мне кажется, слегка на взводе, так как давно не тянула наркотический дымок из своего кальяна. Однако в присутствии члена королевской семьи волшебница не хочет демонстрировать чрезмерное пристрастие к фазису. Не думаю, что желание Лисутариды немного расслабиться после мятежа, пожаров и всего такого прочего возмутило бы принцессу. Однако маг, желающий продолжать свою службу при дворе, должен в любых обстоятельствах соблюдать приличия. Принцесса
Солнце печет сильнее, чем вчера. Ветви деревьев - или то, что от них осталось, - усеяны неистребимыми птичками сталами. После прохлады винного погреба пережить подобную жару невозможно.
– Припекает, как в преисподней у орков, - говорю я и спрашиваю:
– А куда вы, собственно, направляетесь, принцесса? Назад в темницу?
Ду-Акаи полагает, что путь ее лежит именно туда. Когда началось всеобщее безумие, пленница, оказавшись в полыхающем крыле дворца, решила, что надо бежать как можно скорее. Однако после того, как все закончилось, добровольное возвращение представляется принцессе наилучшим выходом. Она поняла, что далеко ей не убежать. Слишком много людей знают ее в лицо.
– Меня снова запрут в моих покоях. Но все же, как мне кажется, это лучше, чем тюрьма.
Ландус медленно катится по усыпанной обломками улице. Элегантные плиты мостовой растрескались и почернели. Специально выведенные деревья, способные хранить зелень даже в испепеляющий летний зной, обгорели и частично сломаны. Вдруг я замечаю, как из какого-то потрепанного особняка возникают две знакомые мне фигуры. Каллис и Джарис - мои клиенты из эльфов. За эльфами следует пара юных и весьма унылых магов.
Мы останавливаемся, чтобы поздороваться. Эльфы говорят, что им повезло: во время безумия они оказались недалеко от аллеи "Истина в красоте" и успели спастись у ближайших магов. На эльфов Заклятие Восьмимильного Ужаса прямого действия не оказывает, но даже недолгое пребывание среди тысяч обезумевших людей привело моих клиентов в шоковое состояние. Короче, клиенты по горло сыты городской жизнью и решили отправиться домой с первым подходящим судном. Я весьма огорчен тем, что не смог им помочь, но сказать мне нечего. Я был рядом с Пурпурной тканью, а вернуть ее мне так и не удалось. Близость к решению задачи клиентов. как правило, не удовлетворяет. Так же, как, впрочем, и меня. На этой - не очень веселой ноте - мы расстаемся.
Как только мы снова пускаемся в путь, Ду-Акаи говорит, что разочарована моей беспомощностью.
– Ткань я, увы, не вернул, - успокаиваю я принцессу, - зато мне удалось выяснить, кто вспорол брюхо дракону и увел ткань.
Затем я рассказываю ей о роли, сыгранной в этой интриге лично епископом Гжекием и всей Истинной Церковью.
– Конечно, в суде я доказать все это не смогу, но у меня имеется достаточно рычагов воздействия на епископа, чтобы он сделал все, что необходимо для вашего оправдания. Если вы будете оправданы, о его гнусной роли никто не узнает. В противном случае у меня не будет иного выбора, кроме как передать полный отчет о его деятельности в "Достославную и правдивую хронику всех мировых событий". Это издание просто обожает церковные скандалы.
Принцесса выражает мне свою признательность. Еще бы! Не будь меня, бедняжке пришлось бы провести остаток жизни затворницей в горном монастыре.
– Прошу вас, - говорит она, - передать мою благодарность Макри за те усилия, которые ей пришлось предпринять ради моего блага.
– Обязательно передам, принцесса, - заверяю я ее.
– Эта ткань, Фракс, принесла нашему городу большие беды, - говорит она.
– Появление в Турае любой вещи ценой в тридцать тысяч гуранов принесло бы нам точно такие же неприятности, - философски замечаю я.
– Интересно, у кого же она в конце концов оказалась?
Перед нами открывается дворец. Он еще дымится, но здания, похоже, сохранились. Или - почти сохранились.
Приходится признать, что я не знаю. у кого в конечном итоге оказалась ткань.
– Последний раз я видел Пурпурную ткань в руках одной профессиональной убийцы, но ее кто-то ударил по голове и отнял ткань. Преступник не принадлежал к человеческой расе.
– Не был человеком?
– Именно. И это сужает круг подозреваемых. Это мог быть орк или агентполукровка. Или...
И тут я ощутил, что на меня накатывает вдохновение. Подобное случилось со мной в самом начале расследования, когда мне пришлось бежать из сада Аттилана. Я тогда тоже что-то почувствовал, но не смог понять, что именно.
– Или тот, кто славится способностями тайком подбираться к людям. Тот, кто хорошо умеет красть.
– Кто же это?
– Кто-то, похожий на эльфов. Проклятие! Эльфы!! Они были здесь с самого начала. Неудивительно, что они возникали то тут, то там! Наняли меня, чтобы я им помогал! Как бы не так! Принцесса, не могу ли я позаимствовать ваш ландус?
Она кивает, выражая согласие. Мы уже находимся на территории дворца, и со всех сторон к нам мчатся солдаты дворцовой стражи, чтобы арестовать принцессу. Я быстро занимаю место возничего, беру в руки вожжи и гоню лошадей туда, откуда только что прибыл.
У меня мелькает мысль, не потребовать ли у Цицерия выплаты причитающегося мне вознаграждения, но я тут же от этой идеи отказываюсь. С оплатой можно повременить. Я забыл и не могу вспомнить, когда наступает срок моей выплаты Братству. Сегодня? Завтра? Этот провал в памяти - не что иное, как результат чрезмерных волнений, которые мне пришлось испытать за последнее время.
Эльфы отправились в путь с аллеи "Истина в красоте". Я гоню ландус по ухоженным газонам к дому Лисутариды и бешено стучу в дверь. Когда слуга отзывается на стук, я, едва не сбивая его с ног, бегу к Лисутариде, которая наслаждается своим кальяном. По счастью, забалдеть сильно она еще не успела.
– Лисутарида, мне нужна твоя помощь! И как можно быстрее.
– Слушаю.
– Не могла бы ты определить для меня местонахождение пары эльфов?
Я описываю ей наружность моих бывших клиентов, Лисутарида закрывает глаза и сидит так несколько минут. По ее лицу разливается блаженство. Я морщу нос от невыносимого запаха фазиса. Похоже, волшебница все же отпала.