Фрактальные бусины
Шрифт:
– Хочешь сказать, что во мне чип? – спросил я.
Ром поморщился.
– Чип – это, очень примитивное понятие. Живой металл! Сотворцы создали неорганическую нить ДНК, способную входить в симбиоз с человеком и брать на себя функции по защите организма. От царапины до общей нейросвязи. Не переживай, это пройдёт – Ром сделал паузу, – или через кожу выйдет! Это как повезёт! – Ром улыбнулся, – Шучу.
Он нервно потеребил свою лысую бороду и поправил очки. Видимо, он не очень хотел говорить о Вивиен.. или не знал с чего начать.
– Что касается Вивиен, – он сделал паузу. – Тут надо начинать с начала. Когда-то очень давно, трое учёных нашли возможность как перекодировать психическую часть кода ДНК. Ещё через пару лет, у них получилось привить одноклеточному организму поведение многоклеточного. Это создало огромный скачок в эволюции материи. Само понятие эволюции перешло в понятие управляемого развития. На то, что у эволюции уходили тысячи лет, теперь решалось в считаные дни. Когда одноклеточное стало вести себя как многоклеточное, оно преобразилось в новый вид многоклеточного. Вивиен назвала этот вид – Ромукулус.
Ром замолчал, подошёл к окну, поправил очки и продолжил рассказ:
– Также, она обнаружила, что такие же одноклеточные вне эксперимента, также эволюционировали. Знаешь, что произошло дальше? – спросил он.
– Смею предположить, что преображение одноклеточных породило экологическую катастрофу? – ответил я.
Ром хитро улыбнулся.
– А вот что случилось на самом деле. В экологической нише появился новый вид одноклеточных. Природа не терпит пустоты. Она восстановила пустое место явив новый вид! – Ром торжественно улыбнулся.
– И назвали его "Ромукулус второй" – засмеялся я.
– Вот видишь, ты всё таки, знаешь Вивиен!
– Что? Серьёзно? – в приступе смеха, я осознал над чем смеялись Тима с Димой. Ром подозрительно смотрел на меня, от этого мне становилось лишь смешнее.
– Фракталы, реальности, импульсы, всё это так серьёзно! – смеялся я. Не смотря на мой смех, Ром продолжил.
– Однако, на этом наши эксперименты в прямом импульсном воздействии остановились. Мы занялись изучением поведенческих генов между одними видами, воздействуя импульсами только на психический код. Когда мы добились стабильно-контролируемых результатов, мы перешли на межвидовое воздействие.
– Например, Игуану с повадками собаки? Доходы, наверное, хорошо выросли!
– Да эти доходы ели покрывали расходы, – недовольно ответил Ром. – На каждое импульсное воздействие, уходило огромное количество энергии. К тому-же, мы искали возможность избавить людей от болезней.
– И тут, вы изобрели Живое Железо! – я легко угадал ход мысли. – Про него я уже слышал. Как фракталы появились?
Ром походил туда-сюда, почесал подбородок.
– Я толком не знаю, некая определённая последовательность импульсов. В процессе ускорения эволюции, Вивиен заметила выделение огромного количества энергии, и назвала это потоком. Не знаю, чем она вдохновилась, но она подобрала ключ к потоку фракталов. Разработать устройства под этот вид энергии не составило труда. Перемещаясь по потоку фракталов, в ближайших от нашего, мы увидели появления нашего нового вида "Ромукулус".
– Изменения в одном фрактале, влекут за собой изменения в другом, – задумчиво произнёс я.
– Да! Все фракталы взаимосвязаны, развиваются от одного к другому. По единым правилам. Хоть реальности в них могут отличаться.
– Это как?
– Если взять один фрактал, в нём множество реальностей. Например: луковица – это фрактал, а её чешуйки, это реальности. Вот прямо сейчас у тебя одна реальность, а соседний слой реальности будет совсем немного отличаться от твоего. Чем дальше слой от стержня, тем сильнее меняется реальность. По краям от центра – противоположные реальности. Если в одном крае ты можешь быть Светочем, то в другой будешь демоном.
– И от чего зависит в какой стороне находишься? – спросил я.
– Твой собственный выбор, куда направишь внимание, там и окажешься.
Повисла тишина, я задумался… Если принять за действительность всё сказанное, то в другом фрактале существует моя самостоятельная копия, которая была Сотворцем и разрушителем некой важной башни.
– При каких обстоятельствах обрушилась башня?
– Последнее записи показали бой двух сотворцев. Евгений напал на Вивиен. В результате боя, оба пропали, а башня разрушилась.
– Как пропали? – вздрогнул я.
– А вот так! Были, взрыв, и нету. Нету их, нет энергии, нет импульсной генетики. Без потока живое железо перестало работать, осталось всего несколько рабочих кодеров перехода…
– А как вы тогда перемещаетесь в свой фрактал? – недоверчиво спросил я.
– До отключения, точнее до падения башни, – поправился Ром, – на альтернативной энергии, мы соорудили мост между нашей и этой реальностью. Туда-сюда ещё работает.
– Так мне приснилось, или я переносился в твой фрактал?
– Что ты там видел? – спросил Ром.
– Я оказался на улице перед этой клиникой. Видел диковинных животных с необычными повадками, потом пытался позвонить и меня вернуло сюда.
Об Илье я промолчал.
– Это всё?
– Нет! Мне позвонили из службы безопасности, задавали вопросы о Вивиен. Что говорила, когда видел?..
Я замолчал.
– И?
– И что? Не видел. Не помню. Не знаю. А что мне говорить, если так оно и есть.
Ром нервно теребил бороду.
– Вивиен пропала, а без её ключа поток не заработает. Вот если тебя переместить, то может получится добыть ключ у неё.
– С чего это? – возмутился я, – Во-первых, она пропала. Во-вторых, она меня не знает. В-третьих, с какой радости она отдаст ключ?
Ром поправил очки, его зрачки бегали туда-сюда. Он подошёл ближе и тихо заговорил: