Фрактальный принц
Шрифт:
Охотники стаей хищных рыб окружают судно, тысячи и тысячи крохотных звездочек облепляют корабль и проходят сквозь него. Загрузочные лучи опутывают центральную каюту смертоносной паутиной, но на этот раз действуют намного деликатнее — ничего не прожигают. Они оставляют «Перхонен» и гигантской стрелой направляются к маршрутизатору.
Он исчезает в ослепительной вспышке антиматерии, хищные существа рвут в клочья свадебный букет. В космосе бушуют вихри пи-мезонов и гамма-лучей. В мгновение ока конструкция зоку прекращает свое существование, и на ее месте медленно расплывается облако осколков и обломков.
Вскоре вокруг «Перхонен» снова воцаряется темнота и безмолвие. Пробудившиеся вякив ее стенах снова начинают испускать голубовато-зеленое сияние.
Миели,говорит корабль. Я по-прежнему принимаю сигнал Жана. Он где-то здесь.
Все еще чувствуя оцепенение во всем теле, Миели сворачивает крылья и модули «Перхонен» в более компактную фигуру и посылает корабль в облако обломков, прожигая себе путь антиметеоритным и лазерами. Вскоре они поднимают на борт ку-сферу, в которой заключен вор, в скафандре и шлеме и все еще прижимающий к груди небольшую черную шкатулку. Он не двигается.
Миели отдает мысленный приказ снять шлем. Пузырь из метаматерии исчезает, а под ним оказывается лицо, чуть раньше воспроизводимое роем бабочек.
Ублюдок.
Миели извлекает из своей руки кинжал из ку-частиц и приставляет его к горлу захватчика…
— Постой!
Голос принадлежит вору. Но это ничего не значит.
— Миели, остановись, это же я!
Он говорит точно как вор. Миели замирает, но не убирает кинжал.
— Что произошло?
Покрытое шрамами лицо трансформируется в блестящее от пота лицо вора с угольно-черными бровями и впалыми висками.
— Я заполучил Коды Основателя Сумангуру. А песнь, внедренная в камень зоку, была тем же трюком, что и в случае с Ченом, с той лишь разницей, что на этот раз он сработал. Вир, изображавший небесную твердь, служил ловушкой. И охотники, как мне кажется, тоже принадлежали ему. Я велел им оставить меня, и все получилось.
Вор говорит торопливо, едва переводя дыхание.
— Ты ничего не добился, негодяй, — отзывается Миели.
— Неважно, — отвечает вор. — Мы победили. И у меня есть план.
Несколько мгновений Миели молча смотрит на него. Затем берет из его рук Ларец. Вор не сопротивляется. Она медленно разламывает шкатулку. Черные обломки разлетаются во все стороны, как на негативном снимке крошечной медленной новой звезды.
— Ты использовал в качестве приманки «Перхонен», — бросает она.
— Да.
— Ты едва не убил нас всех. Или еще хуже.
— Да.
Она отталкивает его. Вор уплывает на противоположный конец каюты, на его лице выражение вины.
— Убирайся от меня к черту! — восклицает она.
Измученная Миели скрывается в рубке. Она упивается своим гневом и проверяет все системы «Перхонен», желая убедиться, что не осталось никаких следов бога из Ларца.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает она у корабля.
Странно. Отдельные мои фрагменты взбунтовались.
— Мне очень жаль, — говорит Миели.
Но это еще не самое худшее. Куда страшнее было видеть, как ты чуть не отказалась от борьбы. Дважды. Ты едва удержалась, чтобы не выпустить странглетовый снаряд, Миели. И это не было блефом.
Миели молчит.
Ты слишком себя извела. Ты переусердствовала, стараясь сдержать свои обещания, защищая меня и позволяя Пеллегрини изменять тебя. На этот раз ты чуть не сорвалась. А меня не было рядом, чтобы тебя поддержать.
Какое-то время Миели не в силах вымолвить ни слова. Она привыкла постоянно ощущать присутствие «Перхонен» и ее поддержку с первого же дня, как только создала ее. Но сейчас в голосе корабля звучат суровые нотки.
— Вор виноват в том, что с тобой случилось, — заявляет Миели. — Он зашел слишком далеко. Я собираюсь…
С вором я сама разберусь,говорит «Перхонен». Тебе незачем делать это вместо меня. То, что ты меня сотворила, еще не означает, что я не существовала раньше. Ты вернула меня из небытия, и за это я никогда не перестану тебя любить. Ты подарила мне новую жизнь и тем завоевала мою вечную преданность. Но я не только твоя песня. Не все можно выразить словами или песней, как делал Карху, когда лечил тебе зуб, пока ты была маленькой. И не всю вину можно свалить на вора.
Голос корабля эхом отзывается в сапфировых стенах.
А что, если Пеллегрини захочет сделать из тебя гоголов? Ничего не изменится. Они будут такими же сильными, как ты. А ты останешься той же Миели.
— Ты никогда не говорила со мной подобным образом, — замечает Миели.
В этом не было необходимости. Но я не желаю смотреть, как ты себя уничтожаешь. Этим тебе придется заняться без меня.
«Перхонен» расправляет крылья, простирающиеся на несколько миль, — магнитные поля и ку-точки, блестящие, словно роса в паутине. Гигантские паруса подхватывают солнечный ветер и возвращают корабль на прежний курс — к Магистрали, к Земле.
Вот что мы должны сделать. Мы поговорим с вором, отправимся на Землю и осуществим его план, хоть вор и чуть не скормил меня тигру. Мы вернем Сюдян и наконец все обретем свободу. Дай слово, что ты не сдашься.
Миели охватывает стыд. Куутар и Ильматар, [21] простите меня.
— Я обещаю, — шепчет она.
Вот и хорошо. А теперь, пожалуйста, оставь меня. Мне надо залечить раны.
21
Героини финского эпоса. Куутар— дочь Луны, Ильматар— богиня воздуха, сотворившая мир.