«Фрам» в Полярном море (с иллюстрациями)
Шрифт:
Это был огромный самец. Есть что-то допотопное и фантастическое в этих животных. Невольно вспоминался сам дедушка водяной и тому подобная нечисть, когда морж, высунув из воды башку, подолгу сопел и фыркал, тараща на нас свои круглые стекловидные глаза. Спустя некоторое время он, однако, исчез так же неожиданно, как и появился, и мы, закончив трапезу, могли беспрепятственно продолжать путь, радуясь, что и на этот раз не были опрокинуты или уничтожены моржовыми клыками.
Наиболее удивительным во всем этом странном происшествии было, впрочем, то, что морж появился совершенно нежданно-негаданно, словно он вынырнул вдруг из самой бездны. Иохансен, правда, вспомнил, что незадолго до появления моржа он слышал позади сильный плеск и принял его за шум большого тюленя; возможно, это и был морж.
Узкое разводье вдоль берегового припая мало порадовало нас; оно оказалось совсем затянутым молодым льдом, и пробиваться сквозь него было не под
Оставалось только протащить нарты по береговому припаю подальше от кромки и расположиться там на стоянку. Пытаться продолжать путь по этому отвратительному льду, хуже которого, кажется, еще не встречали, не было смысла. За день мы все равно не успели бы уйти далеко, а пробираться по всем этим ледяным хребтам и нагромождениям на своих укороченных, обрубленных нартах значило подвергать слишком суровому испытанию наши каяки. И вот мы остались здесь, сидим сутки за сутками в ожидании, что ветер уляжется или изменит направление. Но он продолжает дуть не прекращаясь все с той же стороны, не меняя направления. Не улучшил, конечно, положение и выпавший глубокий снег, – лед стал теперь совершенно непроходимым.
Положение создавалось неприятное: прямо перед нами лежал тяжелый исковерканный морской лед, и одни боги знали, вскроется ли он снова в этом году; на порядочном расстоянии находилась земля [355] , которая отнюдь не прельщала нас перспективой зимовки; вокруг, куда ни обернись, лежали неприступные льды, а в довершение всего продовольствие было на исходе.
Настоящим Ханааном [356] и землей обетованной представлялся нам теперь южный берег земли и гавань Эйры [357] . Кажется, если бы нам только удалось добраться туда, и всем тревогам пришел бы конец. Там есть хижина Лей-Смита или, по крайней мере, какие-нибудь остатки ее, и будет где жить. Можно было рассчитывать встретить там достаточно много открытой воды и, следовательно, дичь.
355
Мыс Хелланда. Мыс Хелланда лежит на северо-западной стороне острова Джексона.
356
Ханаан – библейское название земли, заселенной евреями, по обе стороны реки Иордан (современная Палестина). Название применяется иногда иносказательно, как название земли обетованной, изобилующей природными богатствами.
357
Экспедиция шотландского яхтсмена Лей-Смита с участием натуралиста В. Гранта и врача Нила на деревянной паровой яхте «Эйра» работала на Земле Франца-Иосифа в 1880 и 1881 гг. На острове Белль (в юго-западной части архипелага, под 80° северной широты и 49° восточной долготы) в бухте, названной в честь корабля, была устроена основная база. Экспедиция Лей-Смита провела обширные работы, открыла многие острова, в том числе самые крупные, получившие названия «Земля принца Георга», «Земля Александры» и ряд других, а также второй крупный пролив архипелага, названный «Британский канал». Лей-Смит и его сотрудники собрали ценные геологические, ботанические и другие коллекции. В 1881 г. яхта «Эйра» была раздавлена льдами вблизи мыса Флора (у острова Нордбрук), а члены экспедиции после трудной, но благополучной зимовки на четырех лодках в 1882 г. добрались до Новой Земли, где стояли суда, разыскивавшие экспедицию.
Как сожалели мы теперь о том, что не убили хотя бы одного тюленя, пока их было много. В ночь, когда мы покидали последнюю стоянку, их виднелось немало. Когда Иохансен стоял у кромки льда и втаскивал на нее свой каяк, прямо перед ним вынырнула голова тюленя. Иохансену показалось, что такого тюленя он еще не видал прежде; и он стал звать меня.
Но тут безмолвно и тихо стали появляться из воды одна голова задругой, всего десять – двадцать и, окружив Иохансена кольцом, уставились на него круглыми глазищами. Иохансену даже жутко стало – уж не наваждение ли какое-то все эти диковинные головы, появившиеся, а затем исчезнувшие столь же неожиданно и бесшумно? Я успокоил его, объяснив, что это были действительно тюлени такого вида, какого мы за время нашего
Прикованные к месту, мы всячески коротали время, стараясь сделать это как можно лучше, но преимущественно спали. В ночь с 21-го на 22-е, уже под утро, когда я проснулся и размышлял о том, что с нами будет, если в ближайшее время лед не поредеет и не удастся раздобыть новый запас мяса, вдруг послышался снаружи какой-то шорох и шум за стенками палатки. Это мог быть просто шум обычного сжатия льдов, но больше он походил на чьи-то шаги.
Я вскочил и сразу услыхал сопение у самой стенки. Выглянув в дыру, я ничего не увидел. Стал смотреть в дыру покрупнее по другую сторону – так и есть! У самой палатки расхаживал огромный зверь. В ту же минуту и он заметил меня в дыру и хотел было улизнуть, но остановился, таращась на палатку. Мигом схватил я висевшее на шесте, поддерживавшем палатку, ружье, просунул дуло в дыру и послал пулю медведю прямо в грудь.
Он упал носом в землю, но поднялся и заковылял прочь. Тогда я пустил ему другую пулю в бок. Он сделал еще несколько шагов, пошатываясь, и свалился между торосами, невдалеке от нас. Это был необыкновенно крупный самец. На некоторое время заботы о пище были устранены. Зато ветер неослабно продолжал дуть все в том же направлении. Место, где мы расположились вначале, было плохо защищено от ветра, и, кроме того, мы находились в неприятно близком соседстве с кромкой льда и ледяным барьером, в котором то и дело происходили сжатия. Поэтому мы переселились подальше в глубь берегового припая, где находимся и по сие время. Прошлой ночью снова поблизости от нас ходил медведь, но он уже не подходил так близко к самой палатке.
Вчера побывали на земле [358] , чтобы проверить, каковы виды на будущее, если придется зимовать здесь. Я надеялся встретить подальше в глубине берегового припая более гладкий лед, но чем ближе к земле, тем он становился хуже. У самого мыса лед был выперт кверху сжатиями и стал почти непроходимым. Нагромождения морского льда доходили до самой стены ледника. Поднялись немного по склону ледника, чтобы обозреть окрестности.
Невдалеке в проливе [359] , к северу от мыса, лед казался более ровным, похожим на фьордовый, но нигде не было полыней, которые бы говорили о возможности удачной охоты на тюленей. На этой стороне мы не обнаружили подходящего места для хижины. Зато на южном берегу мыса нашлось очень привлекательное местечко с довольно ровным грунтом, где пробивалась травка и где было достаточно камней и моха для постройки хижины.
358
На мысе Хелланда.
359
То, что Ф. Нансен принял за пролив и на своей карте назвал проливом Бака, на самом деле является глубоким заливом, вдающимся в остров Джексона (носит название залива Де-Лонга). Остров Лей-Смита, на карте Нансена отделенный этим проливом от острова Джексона, является полуостровом и частью последнего.
Но вокруг был настоящий ледяной хаос; только по направлению к проливу или фьорду, глубоко врезавшемуся в землю на юго-востоке, лед был немного ровнее и скоро переходил в фьордовый; но и там тоже не было ни одной полыньи, в которой можно было бы ожидать появления тюленей. Утешало обилие здесь медвежьих следов; в случае необходимости медведи могли, конечно, быть поставщиками пищи и одежды.
На утесах над нами гнездилось множество люриков. Немало было их и на тех утесах, мимо которых мы проезжали раньше. Видели также песца.
Горные породы состояли здесь из крупнозернистого базальта, но в одном месте, у края ледника, наткнулись на вершину, состоящую из рыхлого, полувыветрившегося глинистого сланца, в котором, однако, не могли найти никаких окаменелостей. Кругом рассыпаны отдельные глыбы, имеющие большое сходство с гранитом [360] . Везде вдоль берега ледники покрыты розовым снегом, особенно великолепным при солнечном освещении.
Мы оба пришли к заключению, что перезимовать здесь можно, но надеялись все же, что ступили на эту землю в первый и последний раз в жизни. Путь к ней был так труден, что никак нельзя было представить, каким образом мы перетащим туда каяки и нарты.
360
Я собирал образцы различных горных пород, а также мхов, лишайников и прочего, что встречалось нам во время путешествия. Зимой эту коллекцию утащили песцы, и поэтому из области, лежащей к северу от нашей зимней хижины, я привез лишь немногое.