Франческа
Шрифт:
– Ты всегда была терпимее к своей маме, чем я к своим родителям, – продолжала Сюзанна. – Ты так о ней заботилось, просто… просто сердце разрывалось смотреть. Помню, я задумалась над этим уже тогда – типа странно, что ты можешь быть настолько понимающей, в смысле – Бетти же… она была вроде моих предков, но у меня не было того терпения, как у тебя.
– Бетти оказалась куда хуже.
– Что ты хочешь сказать?
– Я хочу сказать, что она… она совсем не такая, как я думала.
Чарли тут же пожалела, что начала этот разговор, но затормозить уже не могла.
– Моя мама и мама Аннабель дружили в детстве, – проговорила она.
– Нора Роос? – удивилась Сюзанна. –
– Они убили маленького ребенка.
Сюзанна уставилась на нее.
– Не поняла, – пробормотала она. – Что-то я не догоняю, Чарли.
– Мама и Нора убили двухлетнего мальчика, когда были детьми.
– Что ты такое говоришь? Как это?
– Задушили его – вернее, по словам Норы, его задушила Бетти.
Сюзанна побледнела. Бросила взгляд на стену, украшенную фотографиями, где все ее мальчишки еще были щекастыми младенцами, лежащими на овечьих шкурах.
– Зачем?
– Если верить газетным статьям того времени, они заигрались и не смогли остановиться.
– Боже мой, Чарли. А что с ними случилось потом?
– Учреждение для малолетних преступников, приемная семья, новые личные данные. А потом… потом Нора стала странной мамашей, которой не удалось защитить свою дочь, хотя она положила на это всю жизнь. А Бетти – сама знаешь, что стало с Бетти.
Они долго сидели молча, то и дело отпивая по глотку напитка.
– Даже не знаю, что сказать… – проговорила, наконец, Сюзанна, – Представить себе не могу… какая чудовищная жестокость…
Она потрясла головой. Чарли заметила, как подруга морщит лоб, пытаясь свести воедино портрет Бетти – и хладнокровного убийцу детей.
– Я тоже себе не представляю, – сказала Чарли.
– Но почему? – спросила Сюзанна. – Почему она это сделала?
– На этот вопрос нет ответа. Гены? Трудное детство?
– У кого, черт подери, оно было не трудное? – буркнула Сюзанна. – Разве это оправдание?
Они опустошили стаканы.
– Как с таким жить? – спросила Сюзанна. – Как, черт подери, свыкнуться с мыслью, что твоя мама… я хотела сказать – Лола совсем не подарок, но чтобы она могла сотворить такое… Совершенно невероятно.
– Приходится с этим справляться так же, как люди поступали во все времена.
– А как люди поступали?
– Терпели. Проживали секунду за секундой, потом минуту за минутой, потом час за часом, день за днем – просто ждали, пока пройдет время.
– Тебе это помогает?
– Иногда.
– Единственное, что помогает мне снять страх и что не разрушает организм, – это живопись, – сказала Сюзанна.
Чарли кивнула на Сюзаннины картины по стенам.
– Ты должна снова начать рисовать, – сказала она.
– А кто тебе сказал, что я забросила это дело?
– Я просто подумала…
– Пошли, покажу, – сказала Сюзанна.
Она поднялась и вышла в прихожую. Чарли последовала за ней. Сюзанна надела деревянные башмаки и придвинула такие же Чарли.
– Это башмаки Исака, так что они могут быть тебе велики, но нам недалеко.
– Куда мы идем?
– Увидишь.
– А если дети проснутся?
– Они знают, где я.
Они пересекли двор и вошли в старый хлев.
Сюзанна повернула выключатель. Здесь все было не так, как прежде. Денники, загончики для овец и кормушки – все исчезло. Весь хлев представлял собой единое огромное пространство, а на белых стенах и по всему полу – картины Сюзанны.
– Боже мой! – воскликнула Чарли. – Боже мой, Сюзанна!
Она принялась обходить помещение. Сюзанна уселась на деревянный стул, заляпанный краской.
Чарли остановилась
3
Песня Лесли Гор «It’s My Party» («Это моя вечеринка»): Никто не знает, куда ушел мой Джонни, Но Джуди исчезла в то же время (англ.).
Прищурившись, Чарли увидела, как она сама на картине повернулась и посмотрела на гостей, отплясывавших среди вишневых деревьев, Бетти в красном платье, за которой бегает мужчина – но не Маттиас.
It’s my party, and I’ll cry if I want tocry if I want to, cry if I want to [4]Бетти отламывает с дерева ветку с полуувядшими бело-коричневыми цветами и вставляет себе в волосы.
4
Это моя вечеринка, и я буду плакать, если захочу, если захочу, если захочу (англ.).
– Узнала, кто это? – спросила Сюзанна.
Чарли кивнула. Она подошла ближе.
– На мне что – мамина ночная рубашка?
– Да, та самая, которую ты без конца брала напрокат у Бетти.
– Прямо как фотография, – пробормотала Чарли. – Не пойму, как у тебя это получается.
– Я просто нарисовала так, как мне запомнилось, – ответила Сюзанна, словно бы сама не понимала, что большинство людей не способны создать ничего подобного, как бы точно они не помнили событие во всех подробностях. – Помнишь ту ночь?
5
Ты бы тоже заплакала, если бы это случилось с тобой (англ.).
Чарли попыталась вспомнить, как они сидели в ночных рубашках на каменной стене – но воспоминания не приходили.
– Не похоже на ночь, – проговорила она. – Ведь светло?
– Ночь праздника середины лета, – ответила Сюзанна. – На рассвете. Это видно по тому, что уже выпала роса.
Она показала на картину. Подойдя еще ближе, Чарли разглядела крошечные капельки на траве.
– В ту ночь пропал Маттиас. Самая последняя вечеринка в Люккебу.
Чарли не сводила глаз с картины. Ночь середины лета, последняя вечеринка в Люккебу.