Франция. 300 жалоб на Париж
Шрифт:
Арина (Лион, Франция): Кроме мамы и Карельского перешейка ничего в голову не приходит. Я из тех, кто хорошо интегрировался здесь.
Юля С. (Лондон, Великобритания): Ответ, наверное, будет банальным – я оставила дома беззаботность и легкость бытия. В Питере было именно так. Настоящая взрослая жизнь, бытовые проблемы, карьера, самоутверждение на работе, ипотека, интеграция в британское общество, работа над личными отношениями, преодоление кризиса – все произошло уже здесь. А там, в Питере, все было мягко, сладко и просто. Винить эмиграцию в том, что мы стали взрослыми тетками… Это просто этапы внутреннего роста синхронизировались с этапами пути. Еще скучаю по сырокопченой зернистой Брауншвейгской колбаске.
Глава восьмая
Будьте здоровы
Ночью
Во Франции просто прийти в аптеку и что-нибудь попросить невозможно. Вы можете здесь купить без рецепта гору гомеопатических шариков от всего или «долипран» – парацетамол, но тоже от всего, а нормальное лекарство, даже если это слабительное или валерьянка, вам просто так никто не продаст. А вдруг вы его выпьете не по инструкции? Это раздражает.
Вообще раздражает, когда тебя считают идиотом. Приходишь, бывало, в салон мобильной связи и говоришь: я вот купила у вас модем, не включала его ни разу, а тут включила, а он не работает – нет интернета. А они тебя спрашивают:
– Вы точно его не включали? А то, может быть, вы просто нажали и уже потратили его?
– Точно, – говоришь ты.
– Точно-точно? – спрашивают они. И смотрят на тебя так: дебилушка ты наш.
И хочется им сказать: слушайте, это у вас модемы появились вчера и вы думаете, что это космическая разработка, а у нас дачники в огороде петрушку сажают с модемом примерно с 2007-го, может быть, вы поверите, что я знаю, как им пользоваться?
Но это слишком сложная для перевода фраза. Приходится отвечать на все эти вопросы – раз за разом – и сатанеть.
То же самое: допустим, мне уже больше 30, и я точно знаю, что мне нужно купить от того или иного несложного заболевания – например, я уже болела, и опыт мне подсказывает, но тут это не прокатит. Все фармацевты в сговоре с врачами общей практики – сначала сходите через дорогу и попросите у врача рецепт – он выпишет его без всяких проблем за 23 евро, а потом уже с рецептом покупайте: система отлажена.
…Во Францию я приехала немножко беременной. Почти сразу закончились таблетки, которые для профилактики выписывают в России всем беременным. Я не знаю, хорошо это или плохо, но я верю в таблетки, люблю плацебо, мне с ними как-то спокойнее. Разумеется, во французской аптеке мне ничего не продали, хоть я и трясла пустой пачкой и еще отсутствующим животом. Видя мое отчаяние (я почти постоянно здесь выгляжу так), фармацевт сжалилась и попросила хотя бы русский рецепт. Это сработало: я взяла русское заключение с УЗИ чего-то там, внизу приписала латинское название необходимых таблеток и принесла в аптеку. Таблетки мне продали. Лайфхак.
По местным правилам в середине беременности я должна покинуть частного гинеколога и приписаться к роддому. Я тогда жила в деревне, поэтому выбрала ближайший: маленький католический роддом Святой Анны (или, допустим, Святой Евгении). В аккуратных кустиках среди лавандовых полей туда-сюда сновали маленькие монашки в сером и белом, не знаю, было ли у них медицинское образование, но на всех постах сидели именно они. Я зашла в кабинет к монашке номер один от входа, строгой, с большим крестом на груди. Лет ей было около девяноста пяти, но она ловко внесла мои данные в компьютер. Стоимость родов составила бы 5 тысяч евро, и я подписала бумажки.
Каждый месяц я должна была приходить в роддом на проверки, которые заключались в УЗИ, – у меня не брали никаких анализов и отпускали со словами, что все в порядке. Еще я должна была выбрать акушерку. Акушерки здесь не привязаны к роддомам, они привязаны к тебе лично и приезжают на роды вместе с тобой –
Врачи в католическом роддоме Святой Анны (или, допустим, Святой Евгении) были преимущественно мужчинами. Я не помню, как звали моего, но он явно был идиотом. На седьмом месяце мне нужно было лететь оформлять документы в Вильнюс, потому что во Франции я жила по литовской визе. Мой дядя дал мне разрешение на перелет с пересадкой, не колеблясь, даже не взяв анализы (опять).
В Вильнюс я прилетела поздно вечером и первым делом пошла в ресторан есть борщ и пельмени. Чувствовала я себя не очень, но думала, что еда вернет меня к жизни. Из ресторана я прикатилась в отель довольным колобком, но почему-то с неясной ломотой в спине. Через полчаса в отель вызвали скорую, потом, как в тумане: приемный покой одной больницы, давление под 200, бокс, скорая, приемный покой другой больницы, палата, срочное кесарево и два месяца в отделении, которое перевернуло мое представление о больницах, среди людей, которые перевернули мое представление о людях. Тогда-то мне и стало понятно: жизнь не делает ни одного лишнего движения. Случись это во Франции, я бы, может, и не говорила с вами сейчас. А если бы и говорила, то продав одну почку за пребывание в больнице, за которую бы я никогда не расплатилась. Я нигде никогда не встречала столько вежливых, добрых, понимающих, хороших людей, как за эти два месяца в стране, где я не знала до этого дня ни одной живой души.
Эта история с тегом #успех, но французских врачей с тех пор я как-то побаиваюсь. И каждый поход к ним лишь подтверждает, что более некомпетентных специалистов трудно найти. Я знаю много печальных примеров столкновения с местной медициной, я и сама не раз оказывалась в ситуации, когда три разных врача ставят три разных диагноза и лишь четвертый называет верный. Но как каждый раз находить именно этого, четвертого врача?
О том, чтобы вызвать врача домой, если у ребенка температура, не может быть и речи. В платную скорую (вызов – 200 евро) даже не дозвониться, днем нужно ехать к врачу общей практики (23–50 евро, часто бессмысленное занятие), ночью – в приемный покой больницы (100 евро, бессмысленное занятие). Ночных аптек в городе примерно три, каждую ночь дежурят разные. Лекарств в приемном покое не даст никто, езжай на другой конец города да купи. К обычному врачу на выходных и по праздникам не попадаешь – никто не работает. Многие эмигранты ездят лечиться домой – это называется «медицинский трип». Приезжаешь сам, привозишь детей и обходишь всех врачей впрок, закупаешь гору отечественных лекарств и отправляешься обратно – в эмиграцию. У каждого русского здесь – русская аптечка величиной со шкаф.
Но справедливости ради я как любительница плацебо скажу: французская гомеопатия – эти белые шарики от всего за 20 евро пачка – действительно работает. Можете пользоваться. Главное – верить.
Однако не болейте, будьте здоровы и держите себя в руках, как обычно говорит психиатр Бильжо. Чин-чин!
Глава девятая
Не хватает длинноногих
Ладно мифы про красивую французскую жизнь, но миф о красивых французских женщинах, блин, было действительно жаль. Нет, даже не так: о стильных женщинах, которые живут в колыбели моды и красоты. То, что французские женщины в целом от природы не красотки, было понятно давно (посмотрите фильмы), многие из них мне действительно нравятся – они естественны, небрежны, как будто только что встали с кровати, даже не причесавшись у трюмо, очень смелы (короткие юбки и шорты, голые ноги, внизу сапоги, один черт – на улице зима или лето), красиво стареют, никакими вишнями себя не украшая. В этом чувствуется свобода, легкость, приятное высокомерие. Типа ты же можешь себе это позволить. «Лореаль».