Француженки не верят джентльменам
Шрифт:
Джоли подняла руку без кольца и успокаивающе погладила Габриэля по груди прямо над сердцем. Через секунду она кивнула медленно, торжественно, не произнеся ни слова. Понятно.
Его взгляд вернулся к кольцу, застрявшему на первом суставе ее пальца. Он смотрел на него с некоторой опаской, будто оно могло быть тем волшебным кольцом, которое управляет ими всеми.
– Помнишь, ты всегда говорила, что я иду за тем, что хочу получить, и не умею сдерживаться? Я и не подозревал, как мне будет трудно ждать твоего «да».
– Я знаю, ты отдал мне свое сердце без сомнений, – очень нежно сказала Джоли. –
– Возможно, поживем-увидим, – сказал он тихо. Его пальцы сдвинулись и обхватили ее левую руку, а большой палец начал играть с кольцом, двигая его взад и вперед около первого сустава. – Лет так шестьдесят или семьдесят. Я постараюсь. Было бы легче, если бы ты могла каждый день уверять меня в своей любви. Тебе даже не придется ничего говорить, просто смотри на меня так, как ты иногда смотришь. Знаешь, так… с манящей улыбкой.
– Обещаю улыбаться тебе по крайней мере два раза в день, кроме тех случаев, когда буду на отдыхе, – ответила Джоли и притянула руки к своим губам так, что теперь могла целовать его пальцы. – Я планирую ежегодно уединяться на пляже, чтобы на две недели скрыться от требовательного мужа. Не думаю, что в остальные пятьдесят недель будет так уж трудно сообщать, что я люблю тебя. – Она улыбнулась. – И если я когда-либо уступлю своему желанию размозжить тебе голову, то обещаю взять кувалду из поролона.
Его большой палец протолкнул кольцо чуть-чуть дальше по ее пальцу.
– Ты и вправду считаешь, что я хорош для тебя? – едва слышно прошептал он.
– Ну, тебя можно терпеть, – ответила она. Одна его бровь немного поднялась. Черт возьми, это же просто трагедия, когда мужчина с таким необыкновенным сердцем удивлен тем, что кто-то другой понял это. – И да, ты невероятно хорош. – Ее голос стал очень нежным. – Спасибо, что поделился своим большим сердцем со мной.
– Не думаю, что это можно описать словом «поделился», – сказал Габриэль с осторожностью. – Подразумевается, что я сохраняю часть моего сердца для себя.
– Лея предупреждала меня, как важно быть немного эгоистичной, – вспомнила Джоли. – Чтобы оставить лакомый кусочек себе.
– Ты можешь взять на себя ответственность за часть наших отношений? – поинтересовался Габриэль. – Я просто не знаю, как это делается. Я знаю, как присвоить все, до чего смогу добраться… Я умею быть эгоистом, просто не научился сдерживать свои желания. И я… я не хочу учиться этому. Думаю, чтобы я изменился, потребовалось бы что-то такое, что и увидеть-то жутко.
Она наклонилась вперед и крепко обняла его, просто чтобы заслонить и нанести упреждающий удар чему-то плохому, что могло бы случиться в его жизни. Чему-то такому, что и увидеть-то жутко. Вдобавок она подозревала, что химеры в его воображении появлялись, когда он думал о Джоли.
Он сразу же обнял ее, и в промозглой кладовке она ощутила самую уютную в мире теплоту.
– В самом деле? – спросил он после недолгого молчания, и голос его опять прозвучал приглушенно. – В самом деле в моем сердце хватит места двоим?
– О, Габриэль.
Внезапно ей захотелось посильнее отлупить хлыстом всех тех, с кем Габриэль когда-либо был на свидании, и из-за кого ему было так трудно верить ей. Но, впрочем, ей уже давно хотелось отлупить всех его бывших женщин.
– Ты ведь не сбросишь мое кольцо? – спросил он сдавленным голосом, хотя Джоли не хватило бы силенок сдавить его настолько, чтобы удушить в объятиях. Ведь он был таким большим и сильным!
Она высвободила левую руку и показала ее ему. Палец был слегка согнут, достаточно, чтобы не дать кольцу упасть.
– Я не хочу тебя торопить, Джоли, но не могли бы мы сдвинуть его хотя бы на следующую фалангу? Оно же упадет, если ты попытаешься держать его в таком положении еще лет так шестьдесят или семьдесят.
– Габриэль, – внезапно с полной ответственностью заявила она. До нее вдруг дошло, как ужасно должен себя чувствовать человек, который готов отдать себя без остатка вечно отступающим, мятущимся избалованным неженкам, – я не сомневаюсь в тебе, ты знаешь. По моему мнению, ты самый невероятный, удивительный, прекрасный мужчина, которого мне только посчастливилось встретить на жизненном пути. – Ее губы изогнулись. Она положила голову ему на плечо и прошептала: – Наша близость больше похожа на прелюдию. Понимаешь, нужно время, чтобы приспособиться.
Его смех прозвучал хрипловато.
– Джоли, мне нравится, когда ты вот так одержима сексом. Сейчас мы здесь, в кладовке Люка Леруа, и я прошу тебя стать моей женой, а вот там толпа людей и твой отец, но тебя ничто не может отвлечь от мыслей о сексе. – Он усмехнулся. – Конечно, ведь я на самом деле большой, удивительный и чертовски сексуальный.
Она улыбнулась и укусила его за шею, но очень нежно.
Он одобрительно пророкотал что-то и посадил ее себе на колени. Это тоже было очень приятно. Пустого пространства между ними больше не было. Джоли неуклюже попыталась пересечь границы его территории, чтобы посильнее обнять его. Нарушитель из нее получился дурацкий.
– И преданный, – добавила она. – Не забывай!
– Давно надо было сделать тебе Розу, – решительно заявил он. – Если бы я только знал, что она так магически подействует на тебя.
– Да, надо было. Просто ты не был готов. – Она улыбнулась. – А я не хотела торопить тебя. Всему свое время.
Габриэль откинулся назад, чтобы Джоли всем телом опиралась на его руку, а он мог взглянуть ей в лицо. И увидев ее блаженное выражение, сам засветился от счастья.
Потом приподнял ее левую руку.
– Я не хочу откладывать в долгий ящик и надену кольцо тебе на палец, ладно? Чтобы не потерялось ненароком. Так будет удобнее.
– Мне тоже хочется, чтобы ты это сделал, – промурлыкала она. – Раз уж мы начали, нет никакого смысла останавливаться на полпути. Никогда не выбирай половину, даже если пытаешься таким образом перестраховаться. Если у тебя есть шанс получить все целиком – хватай!
– Bon sang, ты иногда прислушиваешься к моим словам, – отметил Габриэль.