Французская вдова

Куликова Галина Михайловна

– Слушайте, да мне некогда! – воспротивился Артур, безуспешно пытаясь отодрать от себя пальцы Федора. – Я на концерт опаздываю, машина ждет, ребята…

– А ты в курсе, что я работаю в Федеральной службе санитарного контроля?

– Ну и что? – озадачился сосед.

– Вот возьму и сообщу, что вашего саксофониста укусила крыса, зараженная чумой, и концерт мигом запретят, а вас всех поместят на пару месяцев в карантинный блок, без права свиданий и посылок.

– Я ничего не понял, – широко улыбнулся Артур и пожал плечами. – Какая крыса?

– Которая укусила саксофониста, – повторил Федор.

– Так это я – саксофонист!

– Тем

более, – важно кивнул Федор, продолжая тянуть парня за рукав. – А крыса обычная, серая, с хвостом. Слушай, зайди ненадолго, потом поедешь на концерт.

Заметив на лице музыканта замешательство, Федор с силой рванул его на себя, отчего Артур, перелетев через порог, благополучно приземлился в прихожей. Захлопнув за ним дверь, Буколев гостеприимно произнес:

– Добро пожаловать. Чай и кофе не предлагаю, не до того. Мы оба спешим, поэтому сначала разговор.

– Вы чего, с ума сошли? – закричал Артур. – Марина сказала, здесь ее родственник! А вы какой-то бандит.

– Иногда приходится быть больше чем родственником, – проворчал Федор. – Мне нужно знать только одно – откуда у тебя вещи Виктора и какие конкретно это вещи?

– Так у вас же коробка, – вознегодовал Артур. – Сами посмотрите!

Открыв коробку, Федор увидел мобильный телефон и стандартного размера книжку в кожаном переплете – обычный корпоративный ежедневник. Федор тут же схватил его и быстро пролистал. И на секунду замер, пытаясь скрыть радость, – именно отсюда были вырваны те самые листы, которые он обнаружил в книге.

– Теперь вы меня отпустите? – Артур с подозрением смотрел на довольно агрессивного «родственника Виктора».

– Сейчас отпущу, только расскажи, как все это у тебя оказалось?

– Обыкновенно оказалось. Я к Виктору иногда забегал поболтать – он классный был мужик. У нас столько тем для разговора находилось… Но тут весна, лето, постоянные гастроли, поездки. Я в Москву буквально на день, на два возвращался – и обратно. И вдруг Виктор звонит, просит зайти. А я, как назло, закрутился. Мы улетали в тур по Дальнему Востоку и Сибири, дел навалом, и вот – забыл. Короче, выхожу из квартиры, запираю замки, внизу ждет машина, ехать в аэропорт. Внезапно приоткрывается дверь, и я слышу – Виктор меня зовет. Я быстренько к нему, а он прямо у порога в своем кресле сидит, как будто караулил меня. Стало мне стыдно, говорю – Вить, прости, забыл к тебе забежать, но после этих гастролей обязательно приду, а сейчас времени ни минуты. А он в меня мертвой хваткой вцепился. Смотрит горящими глазами: «Возьми у меня телефон, его в мастерскую надо отдать, починить».

Я удивился, говорю: улетаю, мол, отдай Марине, или еще кого попроси. Он – ни в какую. Марину не буду просить, она ничего не понимает, только все испортит. А друзей настоящих у меня не оказалось, случилось со мной несчастье, и все забыли. Не хочу с ними общаться. А ты, я уверен, поможешь мне. Говорю – сейчас уже не успею, давай потом, когда вернусь. Виктор расстроился, прямо слезы на глазах. Просит – ну, пожалуйста, возьми, а там – как получится. Я спрашиваю, а как же ты без трубы? А он улыбнулся – еще мобильник есть, старенький, но пока обойдусь.

– Очень странная просьба, – протянул Федор.

– Вот и я говорю – странная. Подумал, может, у него не только с позвоночником, но еще и с головой теперь проблемы? Все-таки тяжеленная травма, с такой высоты брякнулся. Вижу – не отцепится. Дальше

спорить не стал, раз он так настаивает, взял телефон. Решил, что уж как-нибудь разберусь. Только собрался уходить, Витя протягивает мне блокнот и говорит: здесь адреса нескольких контор по ремонту, специально выписал, возьми. Зачем, спрашиваю, я и сам знаю, где можно починить, даже знакомые есть.

Он опять за свое – возьми, пригодится. Вижу – дело плохо, опоздаем на самолет, сорвем гастроли. Схватил блокнот и быстро смылся, боялся, он что-нибудь еще придумает – начнет предлагать навигатор, чтобы я не заблудился, когда буду разыскивать мастерскую по ремонту гаджетов, или будильник, чтобы я не проспал к открытию этой мастерской.

– Думаешь, не в себе был? – спросил Федор, озадаченный рассказом.

– Больной человек – он и есть больной. Хотя Виктор приятный мужик, умный, общительный, и держался молодцом… Жалко его.

– Жалко, – согласился Федор. – А что – в еженедельнике в самом деле есть адреса мастерских?

– Конечно, сами взгляните, прямо на первой странице. Только ведь мне это без надобности было.

Повисла короткая пауза. Федор в упор смотрел на незадачливого саксофониста.

– Артур, ты все рассказал, больше ничего не хочешь добавить?

– Да нет, какие тут добавки? Хотя… Знаете что странно? Я прилетел сегодня утром и успел заскочить к знакомому мастеру. Не знал, что Виктора уже нет в живых. И вдруг выясняется, что телефон исправен, работает отлично, вообще очень хороший аппарат. Я так и не понял этого юмора.

– Конечно, ты не понял, – проворчал Федор. – Ладно, беги. И спасибо тебе от Марины и всего нашего дружного семейства. Удачного выступления!

– Спасибо. А насчет крыс и всего прочего вы пошутили? – опасливо поинтересовался Артур, выходя из квартиры.

Вот сущий ребенок! Хотя и длинный как жердь.

– Пошутил, пошутил, – махнул рукой Федор и захлопнул дверь.

* * *

Марина и Федор сидели в полупустом кафе, склонив головы друг к другу. Если бы они сейчас взялись за руки, то стали бы похожи на участников спиритического сеанса, вызывающих дух Наполеона или Достоевского. Однако вместо блюдца и прочих атрибутов мистического действа на столике лежал плоский черный телефон.

Федор только что подробнейшим образом пересказал Марине все, что узнал от Артура, и теперь они сообща взялись за мобильник.

– Очевидно следующее, – тихо говорил Федор. – Ваш брат на время хотел избавиться от мобильного и ежедневника. И не нашел ничего остроумней, чем разыграть комедию с этим заполошным соседом. А что, ход сильный – парня вообще ничего не интересует, кроме собственных музыкальных амбиций.

– На время избавиться или навсегда? – Марина нахмурилась.

Федор задержал взгляд на складочке между ее бровями. И тут же сам себя одернул: «Нет, так не пойдет. Если начинают нравиться ямочки на щеках, кривой зуб или родинка на ухе – это значит, что ты влюбляешься. Никаких складочек! Там муж – известный врач». Перед мысленным взором Федора тотчас возникла фотография, которую он видел в Интернете, – скуластый тип со зверским выражением лица, которое слегка смягчали красивые очки. Надменно сложенные губы, высоченный лоб… Вероятно, Марина чувствовала себя рядом с ним не слишком уютно. По крайней мере, до сих пор про расследование, которое вел Федор, она своей половине ни словом не обмолвилась.