Французский ангел в кармане
Шрифт:
– Я не дура какая-нибудь и не позволю так с собой обращаться! – завопила Нелли, вскакивая со стула и с ненавистью глядя на Климова. – Думаешь, если у тебя не получается в постели, так я в этом виновата? Собираешься срывать зло на мне? Ловко, ничего не скажешь! Но я тут ни при чем! Вместо того, чтобы орать на меня и придираться к каждой запятой, купи себе конский возбудитель! Может, хорошая доза этого средства на ночь повысит твои способности?!
Она не говорила, а выплевывала каждое слово в побледневшее лицо своего шефа, словно хотела пригвоздить его к стене. Из ее глаз
Климова затошнило. Он хотел встать и открыть окно, но не смог даже приподняться. Страшная слабость охватила его тело, сделав невозможным малейшее движение. Боль стала такой сильной, что сознание померкло, унося его в спасительную темную даль, полную покоя и тишины. Это все, чего ему сейчас хотелось, – покоя и тишины…
Приехавшая через двадцать минут «скорая» констатировала смерть от инфаркта. Врачи положили тело Арнольда Вячеславовича на пол, так как дивана в его кабинете не было, и спросили, есть ли у него родственники. Кто-то уже звонил жене, кто-то принес Нелли воды. Ей дали успокоительное и отвезли домой.
В офисе «Спектра» установилась особая атмосфера, присущая смерти. Все говорили вполголоса, пахло лекарствами и невесть откуда появившимися мокрыми гвоздиками. Лысеющий зам вышел на улицу встретить супругу, вернее, уже вдову Климова, Нину Никифоровну. Теперь ей предстояло вершить судьбу фирмы «Спектр», являвшейся собственностью ее покойного мужа.
По телевизору шел очередной «мыльный» сериал. Герои сходились, расходились, рыдали, падали с лестниц, плели интриги – в общем, развлекались на всю катушку. Клавдия терпеть не могла сериалы, но телевизор включала. Ей было скучно, а так хоть кто-то разговаривает. Она штопала носки и мурлыкала что-то себе под нос. Чувство страха немного притупилось, особенно после кошмара, который она пережила с «талисманом».
Открывая шкаф, она сразу глядела на старый пиджак, говоря себе, что это напоминание о том, «как не надо поступать в жизни». Что ж, по крайней мере, это последний урок, за который она получила двойку. Больше такого не повторится!
Плакать было некогда – нужно было отдавать долги, как-то жить. Клавдия ограничила себя в еде, во всем. Вместо зубной пасты покупала зубной порошок, а голову мыла хозяйственным мылом. Стоя с газетами в переходе, она испытывала чувство голода, и это было хорошо. Так ей и надо! Она заслужила это.
Покупателей было много, и она быстро распродавала все, что привозила. Многие так торопились, что отказывались от сдачи, и Клавдия могла покупать себе немного еды. Это было все, что ей нужно. Она больше ничего не хотела от жизни. Хватит! Дурацкие мечты уже привели ее к плачевному результату. Стыдно признаться, какой она оказалась простофилей! Если бы существовал конкурс «Мисс глупость», Клавдия Еремина точно завоевала бы первое место. Ее никому не удалось бы обойти: у нее талант совершать нелепые поступки.
Клава отложила зашитый носок и отправилась мыть голову. Пока волосы не привыкли к мылу, они промывались не очень хорошо, слипались и путались. Расчесывать их стало нелегким делом, а мытье головы превратилось в ежедневный ритуал. В довершение ко всем несчастьям сломался ее старенький фен. Правду говорят, что беда одна не ходит.
Хотелось спать, а мокрые волосы, жесткие и сбившиеся после мыла, скоро не высохнут. Клавдия зажгла газовую плиту, наклонилась. Глаза слипались, голова кружилась от усталости. Она не почувствовала, как волосы загорелись; спохватилась от запаха паленого. Что это горит?! Боже мой! Пришлось прямо на кухне засунуть голову под струю воды.
Глянув в зеркало, она ужаснулась. Самой все это обстричь не удастся, придется идти в парикмахерскую. Опять расходы! Едва не плача, она выключила газ и отправилась спать с мокрой головой. Может, побриться налысо? Наступит ли когда-нибудь время, когда она будет выглядеть по-человечески?
С этой мыслью Клавдия заснула. Ей снился тот мужчина, которого она уже дважды видела и о котором запретила себе думать. Но сны имеют иные законы, и запреты там не действительны. Мужчина во сне обнимал Клаву и что-то шептал ей на ушко. Она проснулась с головной болью от запаха паленых волос, посчитала, хватит ли денег, и позвонила в парикмахерскую. Оказалось, чтобы подстричься и покраситься, не надо платить баснословную сумму. Клава так давно не пользовалась услугами парикмахера, что понятия не имела, какие сейчас цены. Выходит, не все так уж страшно!
Отчего-то ей стало весело.
В парикмахерской никого не было, кроме персонала. Слишком рано.
– Я хочу модную стрижку, – сказала она заспанной девочке, пригласившей ее к зеркалу. – И подкрасить волосы.
– В какой цвет?
– Что-нибудь естественное. Русый цвет, как мои.
– Ага!
Девочка равнодушно кивнула и принялась за дело. В ходе процесса она проснулась и даже заинтересовалась тем, что делает. Женщина в кресле преображалась на глазах: из помятой тетки она превращалась в милую, весьма привлекательную даму, совсем даже нестарую.
– О-ой! – не удержалась девочка. – Как вам идет такая стрижка!
Честно говоря, она не собиралась слишком стараться. Тетка непритязательная, это парикмахерша сразу поняла, значит, требований особых не будет. Можно ее обкорнать как попало – все равно будет счастлива. Но, начав стричь, девочка с удивлением отметила, что ее руки сами собой летают и порхают, делая свое дело так, что любо-дорого смотреть. Пряди ложились отлично, ножницы срезали только то, что надо и сколько надо, и все получалось легко, аккуратно и красиво.
– Все!
Девочка осталась довольна своей работой.
Клава не верила глазам своим. Из зеркала на нее смотрела совершенно другая женщина, немного замученная, но, как ни странно, привлекательная. И второго подбородка почти нет. Вынужденная голодовка явно пошла ей на пользу. Нет худа без добра!
День начался неплохо и так же удачно продолжался.
Клавдия спустилась в подземку с охапкой газет. Бабка, торгующая калиной и сушеными грибами, ее не узнала.
– Чой-то ты изменилась! Помолодела вроде… Не признала я тебя.