Франсис Карсак (сборник)
Шрифт:
Они подождали, пока все стада возвратятся в свои стойла, чтобы не напугать животных, затем гравилет опустился вертикально на площадь. Подошла группа мужчин, которую вел юный пастух. Все они были высокого роста, худощавые, но широкоплечие, их лица повторяли характерные черты молодого васка. Худой, державшийся прямо старик, в руках которого был посох с резьбой, подошел к гравилету.
– Чужеземцы, вы пришли с миром, и земля васков будет для вас гостеприимной. Однако вы не васки и не можете на ней обосноваться, по крайней мере пока не попросите убежища, – сказал
– Я не имею желания здесь обосновываться, – ответил Акки. Старик улыбнулся.
– Эти слова в качестве Хранителя Обычаев я обязан был вам сказать. Теперь позвольте мне вас поблагодарить за то, что вы спасли моего внука Икера. И сказать вам также, что в наших хрониках известны только три случая, когда тареков убивали ножом. Два первых были убиты Драотцом!
– Мне повезло, и мой друг Хассил прибыл вовремя, чтобы добить зверя, до того как он смог убить меня.
– Икер мне сказал, что у вас есть к нам поручение. Каким бы оно ни было, должен решать Совет Долин. До того, как он соберется, вы будете моими гостями.
Дом возвышался над потоком, через который был перекинут каменный мост. Спустившаяся ночь наполнилась незнакомыми шумами – гулом реки, криками домашних животных, отдаленными завываниями незнакомых зверей, охотившихся в горах, голосами мужчин, смехом детей. Все это под красноватым светом Лооны создавало новую для Акки картину, сильно отличавшуюся от того, что было ему знакомо в других местах. Это были не безмятежный покой Эллы, где не увидишь стоящих рядом трех домов, не исполненное силы спокойствие городов на Арборе, не гордая беззаботность Новатерры. Тем более это не было трусливым молчанием Вермонта – столицы берандийцев, которое тревожила лишь перекличка часовых, и ничто не шло в сравнение с давящей необъятностью, которую он когда-то испытал в степях Дзеи, когда ночной ветер шептался в травах и краснел огонь у входа в пещеры палеолита. Это просто спустилась ночь на пасторальную цивилизацию, вечерний покой, когда стада вернулись и работы были закончены, люди наслаждались досугом перед сном. Неясно вначале, а затем вполне осознанно он пожелал насладиться хоть на время этим покоем.
Дом был просторный, обставленный массивной деревянной резной мебелью. Они сели вокруг тяжеловесного стола на скамьи. Старик позвал, и вошли две женщины.
Одна из них – среднего возраста, высокая и стройная, в ней, пожалуй, было больше величия, чем изящества. Похоже, что раньше она была очень красива. Вторая – совсем юная, тонкая и гибкая, с черными как ночь волосами и темными глазами, с чертами лица, которые, не будучи совершенно правильными, имели особую красоту, освещенную тайнами души.
– Моя сестра. Моя внучка Арги. Это все, что осталось от семьи Иригарая, еще Икер и я сам. Остальные… — Он повернулся к Роану.
– Остальные были убиты вашими! О! Я вас не обвиняю в смерти моих трех сыновей, они пали в боях. Но моя жена и их мать… Одна из ваших экспедиций их уничтожила, в то время мы жили ниже, ближе к границе. Я знаю, что это были не ваши люди, граф Роан, я вас знаю и знаю также,
– Мне тоже придется свести с ним счеты, как только закончится моя миссия, – сказал Акки. – Знаете ли вы, что этот Неталь велел убить герцога Берандии и захватил власть?
– Нет. Это слишком серьезно и означает скорую войну. Что случилось с юной герцогиней?
– Ей удалось бежать с помощью капитана лучников…
– И с вашей, сеньор, – прервал Роан.
– Это неважно. Она постарается найти убежище у изгнанников.
– Хм! – сказал васк. – Среди изгнанников есть жестокие люди, было бы лучше попросить убежище у нас.
– Поверьте, что она это сделает, лишь потеряв последнюю надежду. Мы должны попытаться найти ее в течение нескольких дней.
Женщины подали золотистый медовый напиток.
– За успех вашей миссии, чужеземцы, если она не будет враждебна для нас! – сказал старый Иригарай. – И за войну тоже. Пусть она будет победной. И за будущее Берандии. Пусть ею правят справедливые люди!
На столе на длинном блюде дымилась почти целая туша оленя. Глиняные тарелки были немного грубоваты, но красивой формы.
– Ваш друг, похожий на бринна, сможет ли он разделить с нами трапезу? – обеспокоился васк. – Бринны совсем не могут есть нашу пищу.
– Хассил может есть это мясо. Ни один из продуктов, которые мы употребляем, не ядовит для него. В противном случае и нам пришлось бы избегать их пищу.
Акки с удивлением отметил, что женщина средних лет занимала почетное место и правила за столом. Однако все то, что он успел заметить в деревне, не говорило о матриархате.
– Вы окажете нам честь, расположившись на ночлег под нашей крышей, чужеземцы? – спросила она. – Места у нас, к счастью, хватает.
– Благодарю вас, – ответил Акки.
Из-за дворцового переворота в Вермонте время торопило, и, все, что могло его сблизить с васками, было сейчас насущно необходимо. Он почувствовал, что его ноги что-то коснулось, наклонился и взял на руки небольшое животное.
– Это миссдольс! Нет, земной кот.
Кошка запротестовала, ощетинилась и показала клыки.
– Не сделайте ему больно, чужеземец, – крикнула девушка. – Это мой кот!
– Да я и не хотел этого! Посмотрите.
Успокоенный, кот свернулся калачиком у него на коленях.
– У нас тоже есть кошки на нашей планете.
– А где ваша планета? – спросил старик.
– Далеко, очень далеко. Я обо всем этом расскажу на Совете Долин. Так, кажется, называется ваше правительство?
– Какое правительство? У нас нет правительства! Васки – свободный народ!
– Но как же вы решаете споры между деревнями или между людьми?
– Совет выслушивает и сравнивает противные стороны и принимает решение.
– И оно соблюдается?
– И да и нет. Если нет, то тем хуже для того, кто не подчиняется. Он сам себя исключает из общества, и никто с ним не разговаривает до тех пор, пока он не подчинится.