Франсуа де Ларошфуко. Максимы. Блез Паскаль. Мысли. Жан де Лабрюйер. Характеры
Шрифт:
У каждого свое понятие о женской привлекательности; красота – это нечто более незыблемое и не зависящее от вкусов и суждений.
Порою женщины, чья красота совершенна, а достоинства редкостны, так трогают наше сердце, что мы довольствуемся правом смотреть на них и говорить с ними.
Ничто не доставляет такого наслаждения,
У молодых женщин подчас невольно вырываются слова и жесты, которые глубоко трогают того, к кому они относятся, и бесконечно ему льстят. У мужчин почти не бывает таких порывов; нх услужливость нарочита, они говорят, действуют, прельщают – и трогают куда меньше!
Женские прихоти сродни женской красоте н вместе с тем служат ей противоядием, ибо умеряют ее действие, которое в противном случае было бы смертельно для мужчин.
Чем больше милостей женщина дарит мужчине, тем сильнее она его любит и тем меньше любит ее он.
Когда женщина перестает любить мужчину, она забывает все – даже милости, которыми его дарила.
Женщина, у которой один любовник, считает, что она совсем не кокетка; женщина, у которой несколько любовников, – что она всего лишь кокетка.
Женщина, которая столь сильно любит одного мужчину, что перестает кокетничать со всеми остальными, слывет в свете сумасбродкой, сделавшей дурной выбор.
Давнишний любовник так мало значит для женщины, что его легко меняют на нового мужа, а новый муж так быстро теряет новизну, что почти сразу уступает место новому любовнику.
Давнишний любовник опасается соперника или презирает его в зависимости от характера дамы своего сердца.
Давнишний любовник отличается от мужа нередко одним лишь названием; впрочем, это весьма существенное отличие, без которого он немедленно получил бы отставку.
Кокетство в женщине отчасти оправдывается, если она сладострастна. Напротив, мужчина, который любит кокетничать, хуже чем просто распутник. Мужчина-кокетка и женщина-сладострастница вполне стоят друг друга.
Тайных любовных связей почти не существует: имена многих женщин так же прочно связаны с именами их любовников, как н с именами мужей,
Сладострастная женщина хочет, чтобы ее любили; кокетке достаточно нравиться н слыть красивой. Одна стремится вступить в связь с мужчиной, другая – казаться ему привлекательной. Первая
Мы называем слабой женщину, которая заслуживает упрека за совершенный проступок и сама себя упрекает в нем, но не в силах совладать с собой, ибо сердце берет в ней верх над рассудком; она жаждет исцеления, но никогда не исцеляется или исцеляется слишком поздно.
Мы называем непостоянной женщину, которая разлюбила; легкомысленной – ту, которая сразу полюбила другого; ветреной – ту, которая сама не знает, кого она любит и любит ли вообще; холодной – ту, которая никого не любит.
Вероломство – это ложь, в которой принимает участие, так сказать, все существо женщины; это умение ввести в обман поступком или словом, а подчас – обещаниями и клятвами, которые так же легко дать, как и нарушить.
Если женщина неверна и это известно тому, кому она изменяет, она неверна – и только; но если он ничего не знает – она вероломна.
Женское вероломство полезно тем, что излечивает мужчин от ревности.
Иные женщины поддерживают изо дня в день две любовных связи, хотя сохранить их столь же трудно, как и порвать: одной из этих связен недостает брачного контракта, другой – любви.
Судя по красоте этой женщины, по ее молодости, гордости и разборчивости, она может отдать сердце только герою; но выбор ее уже сделан: она любит презренного негодяя, который к тому же еще глуп.
Некоторые женщины более чем зрелых лет то ли по неодолимой потребности, то ли по дурной наклонности легко становятся добычей молодых людей, находящихся
в стесненных обстоятельствах. Не знаю, кто больше достоин жалости – немолодые женщины, которые нуждаются в юнцах, или юнцы, которые нуждаются в старухах.
Некий хлыщ, играющий в придворном обществе самую жалкую роль, встречает горячий прием у дамы, не имеющей доступа ко двору; он одерживает верх и над горожанином, прицепившим шпагу, и над судейским, щеголяющим в серой одежде и шейном платке; он всех оттирает, становится полновластным хозяином в доме, ему внимают, его любят; да и как устоять перед человеком, который носит шитую золотом перевязь и белое перо, говорит с самим королем н встречается с министрами? Женщины ревнуют его, мужчины ревнуют к нему, им восхищаются, ему завидуют, – а в нескольких лье от этого дома он внушает лишь презрительную жалость.