Fred
Шрифт:
Через пару десятков минут мы прибыли к искомой цели, на железнодорожный вокзал города Галле. Тут, уважаемые друзья, к своему стыду, я должен вам признаться. Моя персона не очень любит многовековые памятники архитектуры и городское искусство. Осмотр строений и артефактов ушедших эпох для меня представляется неинтересным и скучным. Оттого Галле вышел моим самым нелюбимым местом путешествия во всей Шри-Ланке. По факту самым запоминающимся моментом в городе был только маяк. Белый, гармоничный он без труда вписывался в невероятный пейзаж на фоне очередного
«Закат… Ох уж эта вечерняя заря на побережье! Море… Нет ничего более изумительного и простого. Только лишь фиолетовое, блестящее море на фоне заходящего в воду солнца. Как же страстна и выразительна природа в южных широтах! При виде пышущего алого заката хочется искренне верить – рай на Земле существует»
Я сделал пару снимков для последующей обработки и поста в социальной сети. На этом всё! Приехали! Моя спина начала ныть, рюкзак стал невыносимо тяжёлым, плечи впали, и я принял страдальческий вид просителя преклонного возраста. Увидев моё мучение, ребята, в конце концов, сжалились. Мы направились в ближайшее кафе.
Перекусив в прохладном уютном ресторанчике, слегка отдохнув и переведя дыхание от нескончаемой духоты, обсудив в виде короткого несущественного спора влияние традиции Индии на культуру Цейлона, мы направились обратно. Для «faire bonne mine a mauvais jeu» во время обеда я выложил фотку с маяком, написав:
«Порт Галле – город в городе. Это практически всё, что осталось от европейских колонизаторов, голландцев и португальцев, высадившихся с большой надеждой на малую землю. Здесь очень приятно погулять в непринуждённой, спокойной обстановке, фоткаться у каждого сохранившегося старинного домика, загорать и прохлаждаться в кафешках, скучая и думая о Родине: ее возможностях, реалиях, перспективах, – заедая и запивая родившуюся тоску наисвежайшими продуктами и охлаждающим тонизирующим фрешем».
Домой мы вернулись раньше запланированного. Мари сразу уложила меня, словно малое дитя, в кровать, приказав ни в коем случае не подниматься, а сама отправилась за лекарствами. Зной и мои «остужающие» увлечения сделали своё «грязное» дело. Меня продуло, спина изрядно покраснела, а температура резко подскочила вверх. Похоже, я слишком торопился обогатиться миром, хотя меня предупреждали об обратном. Всему своё время.
Глава 17. Определяющее завтра
Одни мысли способны побудить к созданию
прекрасного, другие – погубить.
(Автор)
– Фредди, у тебя очень красивый амулет. Что он обозначает? – спросила меня блондинка по возвращению из аптеки.
– А, это… – я приподнял бижутерию ладошкой с шеи. – Цепочка. Увидел её у торговавшей на пляже женщины. Она продавала различные ожерелья из ракушек, бисера, камешков и металлических фигурок. Мне понравился этот, я его купил.
– А что за зуб?
– Продавщица сказала, будто он акулий. Нравится?
Француженка взяла зуб в руки.
– Интересный. Я с ума схожу от аутентичных hand made украшений. По-моему, это так необычно и здорово!
– Хочешь, подарю?!
– Нет, Фредди. Пусть лучше «цепочка» останется у тебя. Пусть зубик будет твоим талисманом. Пусть он станет оберегом. Пусть помогает тебе и вдохновляет в наиболее сложные минуты. Потом, когда ты вылечишься, мы обязательно сходим к той женщине и купим мне такой же. Так у нас получится два амулета: у тебя и у меня.
Следующие два дня я провёл в тумане. Мари заботливо присматривала за мной, ребята ей помогали. Меня разместили в её комнате, отчего в доме произошла рокировка. Рома переехал на первый этаж – к дивану; Мари поднялась наверх – к Шеннон. Благодаря аналогичной передислокации хозяйки виллы не чувствовали себя чрезмерно стеснёнными из-за нашего дополнительного размещения. Вопреки ожиданиям время шло медленно. Самым сложным из двух дней оказался первый. По вине собственного легкомыслия я фактически постоянно лежал на животе. Моя спина обгорела, в соответствии со злой иронией судьбы став такой же красной, как тот самый краб на гриле, которого я ел в новогоднюю ночь. Периодически младшая из француженок приходила меня навещать – обмазывать пантенолом и по настоятельному совету Ромы местной сметаной. Если первое лекарственное средство не вызывало ни у кого совершенно никаких сомнений и считалось абсолютно правомерным, то на второе полагались только мы с другом. Доверие к народной медицине и проверенные рекомендации наших предков мы воспринимали как аксиому. Девушки не стали перечить нам, безропотно согласившись: рецепт приятеля должен подействовать. Шутка ли или правда, но к концу вечера первого дня суммарный эффект двух методик сработал, и я уже мог переворачиваться на спину и лежать лицом вверх.
– Эврика! Я же говорил! Роман плохого не посоветует. Это рецепт, проверенный годами! Факт! – кичливо хвалился товарищ.
– Фред, так ты выглядишь совсем, как мы. Похоже, ты сдержал слово, – включилась в рассуждения поздним вечером старшая из француженок.
– Шеннон, ты насчёт чего?
– Как же, Рома?! Насчёт загара! Фред обещал нам с Мари при знакомстве, что через пару дней он будет смуглым, – улыбаясь, изложила тезис шатенка.
– А!!! У нас говорят: «Мужчина сказал, мужчина сделал».
– Ты наш мужчина с большой буквы! – подхватили слова Романа дамы, весело шутя надо мной.
Мне стало не очень комфортно в подобной обстановке, я повернулся набок, показав им ещё красную спину.
– Понятно, хорошее спасибо… – никак не унималась старшая подруга.
– Ладно, Шеннон, хватит издеваться над пациентом. Лучше оставим его в руках нашего квалифицированного специалиста. Фред ещё не очень здоров. Мари, поухаживай за дорогим человечком.
Конец ознакомительного фрагмента.