Фронтир. Перо и винтовка
Шрифт:
– Ладно, парни. Пока суд да дело, пошли прогуляемся, – излучая всем своим видом уверенность, отдал распоряжение Сергей.
– Куда?
– А туда, Ануш. – Варакин указал на тела пинков. – Оружие держать наготове.
Подошли к неглубоким воронкам, оставшимся на песке. На месте, где поработали гранаты, три тела. Один все еще жив, мелко сучит ногами, глаза на сером лице смотрят с нескрываемой ненавистью и злостью. Глядя на него, так сразу и не поймешь, кого он больше ненавидит – рустинцев или самого себя за свое бессилие что-либо сделать.
– Хват, страхуем, – наведя карабин
– А как?
– Ножом, парень. Вскрой ему глотку.
– Но…
– Давай. Только бей точно, не видишь, мучается.
– А может?..
– Побереги патроны. Действуй. Тебе ведь не впервой.
– Но там… Тогда я…
– А сейчас вот так. Ну!
Ануш на негнущихся ногах двинулся к раненому, загребая сапогами податливый песок. Тут всего-то четыре шага сделать. Тяжко ему сейчас. Ох и тяжко. Сергей прекрасно его понимал, хотя бы потому, что ему сейчас самому муторно. Но что поделать, тут арифметика простая – если не ты, то тебя. Оставлять за спиной недобитого врага никак нельзя.
– Бугор, может, я?
Видно, что происходящее Хвату противно. Одно дело – в бою, и совсем иное – вот так, как барана. Надо же. И кто? Вор. И не просто вор, но еще и грабитель, который на очередном гоп-стопе прибил клиента. Видать, не все человеческое растерял. Это он ведь Анушу помочь захотел, оградить от мерзкой работы.
– Не мельтеши, и твой черед придет. Посматривай лучше, чтобы какой недобиток в нас не пальнул. И хватит меня бугром называть, уж лучше капралом или Сергеем.
– Договорились.
– Чего встал, Ануш? Никто за тебя твою работу делать не станет. Бей, – стараясь выглядеть спокойным и непреклонным, приказал Сергей.
Парень склонился и ударил ножом по горлу. Неудачно ударил. Вскользь. Пинк и без того на последнем издыхании, с развороченным брюхом-то, но этот удар его не добил. Под градом ругательств Ануш ударил еще два раза, пока раненый наконец не затих, в последний раз дернув ногой и перепачкав парня своей кровью.
Ненавидя сам себя, Сергей приказал провести контроль и в отношении явно мертвых пинков. Здесь вроде прошло куда легче. Молодой Бартова теперь бил с каким-то остервенением, обдав Варакина полным ненависти взглядом. Ох-ох-ох, как бы с резьбы не сорвался. Неправильно это. Нужно было сначала самому. Оно вряд ли было бы легче, чем смотреть, но точно не чувствовал бы себя такой сволочью по отношению к парню.
Нашелся раненый и для Сергея. Пуля угодила в грудь, рана пузырилась при каждом судорожном вздохе бедолаги. Не жилец. Но это ты бабушке расскажи. Умеешь отдавать команды – сумей сделать и сам. Превозмогая отвращение и всячески стараясь сохранять уверенный вид, Сергей плавным движением извлек нож. Быстро опустился на колено и не задумываясь, так, словно перед ним дичь, приподнял голову и перемахнул горло ножом.
В отличие от Ануша он в крови не изгваздался. На его одежде следы зеленой травы, древесной смолы, песка и земли, но кровавых пятен нет. Ничего удивительного, богатая охотничья практика. Одежду он кровью не испачкал, это да, а вот в душу словно чернилами плеснули.
Да, он убивал до этого. Убивал и
– Так и знал, что это вы, – послышался голос с высокого берега.
Варакин бросил взгляд в сторону Грибски. Никаких сомнений, это именно его мощная фигура возвышается на фоне голубого неба. Сержант один, остальные, как видно, в лагере, разбираются с последствиями нападения, а может, и готовятся к последующему. Это вполне вероятно, с учетом количества нападающих, а их, получается, было не меньше сотни.
Пинкам достаточно отойти к оврагу примерно в версте от заставы, сесть в седло – и можно повторить атаку уже верхами. Вряд ли из этого выйдет толк, все же рогатины не дадут прорваться за периметр, но обстрелять получится. Правда, результативность такого обстрела будет даже хуже, чем при первом нападении, и вероятность понести потери повыше. Но такое возможно.
– А ты, часом, не решил там, что мы дали деру? – склонив голову набок, с эдакой язвинкой поинтересовался Сергей.
– Я-то нет, но кое-кто подобное предположение сделал.
– И кто, если не секрет?
– Лишнее. Вижу, не зря я свел в одно отделение лучших стрелков. Изрядно вы тут покрошили.
– Да уж, постарались. А как у вас?
– Вроде кого-то там подстрелили, есть пара кровавых отметин, но насколько серьезно – не понять. По мне, так и несерьезно. У вас совсем другое дело. Гранаты сильно помогли?
– Так… – Сергей сделал неопределенный жест. – Больше напугали. Дюжину мы подстрелили сами, гранатами только троих посекли. Может, кого еще зацепило, да они смогли уйти сами.
– Ясно. Пройдите дальше и поднимайтесь наверх. Пойдем посмотрим пост на высотке.
Сергей кивнул. Вполне логично. Нужно же понять, что там произошло и почему пинки сумели организовать внезапное нападение средь бела дня практически на открытой местности.
Через пару минут они были на месте. Представшая картина не была чем-то из ряда вон. Примерно это они и ожидали увидеть. Отделение из трех шевронов было попросту вырезано. Вернее, зарезали двоих, третий получил сразу две стрелы в спину. Расслабились, итить их. Двое беззастенчиво дрыхли, устроив маленький навес из жердей и травы. Третий нес службу по своему разумению и, как видно, не больно-то утруждаясь.
Пинки сначала перебили пост, потом подали сигнал своим, и те ложбинкой подошли к месту нападения. С этой возвышенности ложбина просматривалась практически полностью, а уж позиция, откуда велся обстрел, и подавно. Будь здесь во время нападения Сергей со своим отделением, и арачам не поздоровилось бы. Леность одних послужила причиной несчастий и для них и для товарищей.
– На заставе потери большие? – глядя на обобранные трупы, поинтересовался Сергей.
– Один убит, двое легко ранены и одному досталось серьезно. Если в госпиталь доставить, то, может, и обойдется.