Фронтовой дневник (1942–1945)
Шрифт:
Утром мы были на Ясенской переправе 13 . Переправлялись с большим трудом, т. к. ранее уходившая часть уничтожила средства переправы. Шли 12 км пешком по косе у моря. В мои разорванные ботинки сыпался песок и мелкая ракушка. Ноги я скоро натер, и идти было невозможно. Двое суток сидели в селе Морозовка, у переправы. Вражеский разведчик-самолет обстреливал из пулемета. Никто не был ранен.
Вечером двинулись на Ахтари 14 , т. к. немцы уже были на переправе. По дороге на мине подорвался ординарец комиссара, т. к. кювет был какой-то частью минирован, а мы не были поставлены в известность. Ординарцу Буряку оторвало ногу и тяжело ранило в другие места. В дальнейшем он умер, и был брошен в море.
13
Ясенская
14
Ахтари – местное название городка Приморско-Ахтарска. От Ейска до Приморско-Ахтарска по шоссе 201 км, по прямой – 74 км.
На пристань прибыли поздно. В темноте творилось что-то невообразимое с посадкой. Пришлось бросить машины, подводы, лошадей и питание. Сели не все. Заболел и отстал мой командир взвода Сапитон. Целую ночь кружились у пристани, пересаживаясь с катера на катер, т. к. два из них оказались неисправными.
Была сильная качка, и по дороге многие страдали морской болезнью. У меня кружилась голова, я чувствовал себя посредственно. По дороге дважды подвергались бомбежке. Бомбы не попали ни в катер, ни в баржу. Хорошо работали на катере и барже зенитки и пулеметы, не давая слишком бесцеремонно вести себя фашистскому налетчику.
В Темрюке 15 встретили часть своих товарищей, прибывших раньше. Они сообщили, что наш 3-й взвод уже отправлен за 9 км в оборону. Нас тоже посылали, но комбат отказался и послал 3 бойцов за третьим взводом. Решили двигаться утром по направлению к Новороссийску. Через некоторое время решение было изменено. Мы погрузились на катер и баржу и в темноте двинулись вверх по реке Кубани. Плыли долго и неудачно. Прошли не более 7 км и чуть не разбили баржу, т. к. рулевого не было и кто-то все командовал: «От себя, на себя, прямо!»
15
Темрюк – небольшой городок неподалеку от места впадения реки Кубани в Азовское море. Расстояние по морю от Приморско-Ахтарска до Темрюка около 110 км.
Встали. Шли пешком почти до утра через плавни 16 , между камышами, по какой-то топкой и пыльной дороге. Сбились с дороги и заночевали на хлопковом поле. Спать было невозможно, т. к. комары пробивались в самые маленькие щели под одежду и беспощадно жалили.
Голодные и усталые пешком двинулись дальше. Шли у разрушенной железной дороги. Наблюдали воздушный бой. В станице мы собирались подкормиться, достать транспорт и продукты питания, но ничего не достали, т. к. проходящие (отступающие) воинские части все подобрали до нас. Кое-как отдохнули, поели молока (20 руб. литр) и двинулись где-то в стороне от Анапы 17 в винный совхоз. Там хорошо отдохнули, поели, достали транспорт, выпили вина и взяли с собой бочку вина и бочку спирту.
16
Плавни (нижнее течение, пойма и дельта Кубани) – длительно или постоянно затопленные мелководные пространства, покрытые труднопроходимыми зарослями камыша, тростника, кустарника и осоки.
17
Анапа – курортный город на берегу Черного моря. Расстояние от Темрюка до Анапы – около 50 км.
Спали в поле. Днем прибыли в станицу Натухаевскую 18 , за которой начинались горы, покрытые лесом. Кое-кто перепился во время обеда.
Спирт рождает недовольство среди бойцов, потому что одним его дают, другим нет, одним больше, другим меньше. Бойцы недовольны командованием за то, что бросили товарищей (3-й взвод) и двинулись неизвестно куда и без цели.
В станице встретил партизанский отряд Верхнежировского 19 . Просился туда, командир ответил уклончиво, что мы еще встретимся, и он возьмет, остальные хотели взять.
18
Натухаевская – станица в предгорной зоне, в 24 км северо-западнее Новороссийска, в 19 км восточнее Анапы.
19
Имеется в виду председатель горсовета г. Ейска Иван Васильевич Верхнежировский. В решении Краснодарского крайкома ВКП(б) от 6 сентября 1942 г. говорилось: «Созданный объединенный партизанский отряд не был выведен на место назначенного базирования и самовольно продвинулся в тыл, в Лазаревский район». При этом командир Ейского партизанского отряда Верхнежировский был обвинен в дезертирстве и трусости и исключен из рядов ВКП(б) (см.: Клычников Ю. Ю., Линец С. И. Северокавказский узел: особенности конфликтного потенциала. Пятигорск, 2006. С. 153). Однако осенью того же года он был возвращен на руководящую работу.
Из станицы поехали на подводах по шоссе по направлению к горам. Проводники куда-то исчезли, командование осталось еще в станице. Двигались наудалую. Я ехал на последней подводе.
Вдруг на нас стал пикировать вражеский самолет, обстреливая из пулемета, затем стал бросать бомбы. Одна из них упала метрах в 30 от моей подводы. Я в это время бежал с подводы на кукурузное поле. Меня взрывной волной ударило о дорогу 20 . На нашей подводе осколком ранило лошадь, на соседней – убило.
20
Позднее выяснилось, что В. С. Цымбал был контужен.
Вскоре подскакал верхом политрук Выборный и, матерно ругаясь, заявил, что мы едем туда, где уже занято немцем. Повернули обратно. Поехали левее в горы по мало наезженной дороге между деревьями. Километров через 5 очутились в тупике. Сделали разведку. Дороги дальше не оказалось. Остановились на привал на кукурузной поляне. Я нашел три огурца и съел их с сухарями. В темноте появилось командование. Решили ночевать. На другой день тронулись назад, затем направо. Дорога пошла все выше, лошади не везли. Все были мобилизованы на вытягивание подвод. Перевал был крутой. Так мы двигались 4 часа, затем на вершине сделали привал, выпили по стакану вина, кое-чем закусили и после отдыха стали спускаться вниз.
Это было трудно. Лошади не держали, дорога пролегала над пропастями. Нужно было бесконечно тормозить, а тормозов не было. Так мы мучились до рассвета.
Проехали Тоннельную 21 , всю разрушенную бесконечной бомбежкой, потом проехали еще дальше. Километрах в 5 от Новороссийска сделали привал на винограднике. Виноград был крупный и почти совсем зрелый. Я съел его сколько хотел.
Часов в 12 дня двинулись дальше. Ехали через Новороссийск, весь превращенный в развалины. Были задержаны заградительным отрядом километрах в 5 за городом и отправлены во двор. Там мы были до утра. Достали немного сухарей и сахару у заградителей. Наше начальство появилось часов в 12 ночи. Наутро мы передвинулись примерно на полкилометра назад, расположились на берегу моря, на даче, во дворе. Здесь живем уже 5 дней.
21
Тоннельная – железнодорожная станция в 18 км от Новороссийска и в 36 км от Анапы. От нее начинается большой Новороссийский тоннель.
В первый же день я купался в море, буквально все стирал, потому что одежда была невероятно грязной от пыли и спанья на земле.
Болею. У меня плеврит, невралгия, болят почки. Все это от простуды. Вчера ночь пришлось провести под дождем. Днем чувствую себя ничего, ночью мучаюсь. Больно настолько, что не могу перевернуться с боку на бок.
Последнее время очень часто, почти ежедневно вижу во сне Тамару Андреевну 22 и Марийку 23 . Особенно часто Тамару Андреевну. Мы с нею расстались как-то странно. Я предчувствовал, что это последняя встреча, и говорил ей об этом, однако она вела себя холодно. Мне думается, если она жива, то вспоминает обо мне и жалеет, что была так холодна. Это у нее бывает часто.
22
Тамара Андреевна Паращевина – возлюбленная автора с 1934 или 1935 г.
23
Мария Михайловна (фамилия не установлена) – первая жена автора с 1926 г., мать его детей Юрия (1930 г. р.) и Милочки (1938 г. р.), покинувшая его вместе с детьми в 1940 г.
Не знаю, жива ли моя семья. Жив ли Юра. Вряд ли я когда-нибудь вернусь в родные места и увижу своих близких.
20 августа 1942 г.
Сегодня мы получали кое-какое обмундирование. Я получил обмотки, носки и милицейскую гимнастерку. Других не достали. Мне нужны брюки, т. к. мои совершенно изорвались, и мне надоело их ежедневно чинить. Комвзвод дал мне зимние, стеганые, латаные. Но я их не одел, так как сейчас ужасно жарко, и я весь мокрый от пота.