Фрося. Часть 3
Шрифт:
Я ему не возражала, только заметила, что мы подали на выезд, только после увольнения Мишы из газеты.
При упоминании об этом увольнении, он, как взорвётся, подскочил со стула, стал бегать по кабинету и кричать, что этот вражеский элемент, то есть Миша, своей статьёй подрывал устои Советской власти, что он всем своим поведением дискредитировал наш гуманный и справедливый строй, а последние его выходки, вовсе носят антисоветский и криминальный характер, и, что на сей раз ему это просто так не сойдёт, что он получит свой срок по закону и сполна.
Сейчас
Из этого я сделала вывод, что Миша сейчас находится в Москве и я попытаюсь его здесь отыскать.
– Нет, моя милая, ты этого делать не будешь, ради себя, детей и нас Сёмкой.
Ты, ему ничем не поможешь, а нас заведёшь в такие дебри, откуда трудно будет потом выбраться.
Думаешь, там дураки, не раскопают всю нашу подноготную, а у нас рядом в жизни были одни только бывшие заключённые, да, ксёндз и раввины.
Анюточка, мне тут жить, а тебе надо, как можно быстрей уехать в Израиль.
Ты же, не хочешь оказаться в лагере вместе со своим муженьком?!
Так, не надейся, в одну камеру вас не посадят.
Я, конечно, твоих детей не брошу, но всё же лучше, чтоб их мать воспитывала, а не бабушка, которая толком и своих детей не воспитала.
– Мамочка, ну, что ты сейчас мне тут наговорила, разве бросила бы, ты своего мужа на произвол судьбы, даже не интересуясь, где он, что с ним, и какая его ждёт участь?
Фрося пристыжено замолчала, а Аня продолжила:
– Мамуль, не беспокойся, я не пойду здесь, в Москве в органы, я поняла, этим я ему не помогу, а накликать беду на нашу голову сама не хочу, мне и так достаточно сейчас неприятностей.
Мне дали один адресок, куда я могу обратиться, где мне окажут содействие, дали надёжные люди, и заверили, что там, постараются мне помочь выяснить о дальнейшей судьбе Миши.
– Анюточка, давай не пороть горячку, завтра мы спокойно поедем на дачу, подышим природой, а через несколько дней вернёмся к этому вопросу.
Я посоветуюсь с Марком, а он в этих вопросах куда, как больше нашего знает и понимает.
– Мамочка, и снова я слышу, Марк да Марк, ты на него стала молиться прямо, на тебя это не похоже...
И Аня впервые после того, как переступила порог Фросиной квартиры, улыбнулась.
глава 36
На завтра после приезда Ани с Маечкой в Москву, они уже были на даче.
Начало июня выдалось на диво тёплым и солнечным.
Фрося не откладывая даже на один день, сразу же приступила к работе на маленьком приусадебном
Она вместе с добровольными помощниками, а ими были все присутствующие здесь дети, не исключая малышку, перекопала грядки, посадила лук, морковь, укроп и, конечно, клубнику и садовую землянику.
С помощью шустрого Сёмки отремонтировали застеклённый парник, посадив там заранее приготовленные семена огурцов и помидоров.
Дворик и землю под плодовыми деревьями привели в надлежащий порядок, и дача уже через три дня приняла вполне ухоженный вид.
При ближайшем наезде в Москву, Фрося собиралась прикупить краски и другие строительные материалы, необходимо было подновить внутри домика, фасад и забор.
Она расспрашивала ближайших соседей по даче о каком-нибудь справном мужичонке, который не грех выпить и на руки мастер.
Обитатели дачи не только работали в эти дни, а постоянно бегали на пруд купаться и загорать.
Все, за исключением Розы Израилевны, покрылись коричневым загаром, особенно в этом преуспели, приехавшие раньше Сёмка и девочки Марка и Сони.
Фрося отметила для себя, что Рита заметно оттаяла душой, и уже ничем не отличалась от других в забавах и работе на грядках.
У маленькой Маечки было столько воспитателей, что у мамы и бабушки были полностью развязаны руки.
Аня не принимала участие в работах на земле, а чаще всего сидела рядом с Розой Израилевной и читала книжки, и с большой неохотой ходила на пруд купаться, а чаще в одиночку уходила в лесок, откуда возвращалась через два-три часа с букетиком лесных цветов и с припухшими от слёз глазами.
Фрося посвятила дочь в подробности передачи ей в собственность этой дачи, что осталось только официально оформить.
Это не вызвало у дочери особого восторга, она очень спокойно порадовалась за мать и только ехидненько заметила:
– Вот и хорошо, теперь не будешь тосковать по огороду, можешь здесь ещё и курей со свиньями завести.
– Анютка, не смейся, я же родилась на земле, и для меня эта дача является отдушиной от городской жизни, а ты иди, займись палисадником, у тебя когда-то это здорово получалось.
Аня без особого энтузиазма взялась за когда-то любимое ею дело, вместе с девчонками разбивая вблизи домика клумбы и цветники.
Прошла почти неделя, как Фрося заявилась на дачу, и вот, в очередной выходной сюда прибыли на машине Марк с Соней.
Марк переодевшись и оглядевшись, почти сразу же завалился с книжкой в теньке на гамак, и не выбирался из него до обеда.
Словоохотливая Соня бегала по участку дачи и восторгалась порядком и чистотой, загорелыми посвежевшими дочерьми, но, правда, наотрез отказалась идти вместе со всеми купаться на пруд, а переключилась на мать и Аню, в которой нашла хорошую слушательницу и богатый источник для пополнения информацией, любопытства ей было не занимать.