Фрося. Часть 3
Шрифт:
Застегни пуговки, дай на тебя посмотреть, надо только юбку какую-то подходящую надеть, а то с этими колготками смотрится вульгарно.
Фрося шутя, хлопнула смеющуюся над ней дочь ниже пояса:
– Всё, хватит смеяться над старой матерью, лучше расскажи, что у тебя нового, настроение, похоже, стало гораздо веселей...
Они прошли на кухню и принялись разогревать на плите вчерашнюю еду к обеду.
Пока они кушали, Аня выкладывала
– Мамуль, меня там встретили очень хорошо.
Правда, вначале чувствовалось какое-то недоверие, а, как иначе, вдруг подосланная, они мне так потом сказали.
После того, как я им отдала письмо от доверенного человека из Вильнюса и рассказала свою историю, они просто обласкали меня словами.
Заверили, что в ближайшее время будет послабление отказникам, что даже людей замешанных в Ленинградском процессе и то, стали выпускать в Израиль.
Ты, наверно не знаешь, о чём идёт речь?!
Так, коротко, год назад группа евреев и не только, хотели угнать самолёт в Финляндию, а, точней, они делали вид, что угоняют.
Естественно их задержали, как и многих, кто входил в их сионистскую организацию, был громкий процесс в декабре, а теперь под нажимом Штатов и инициативы Израиля, стали потихоньку этих активистов выпускать.
Правда, им дают короткий срок на сборы, чемодан в руки и вперёд на историческую Родину.
– Спасибо доченька, что просветила, а ты сюда с какого бока...
– Мама, как ты не понимаешь, эти люди борются не только за себя, а за всех отказников в Советском Союзе, наши имена уже известны на западе, а Миша является политическим заключённым, и его участь далеко не безразлична крупным политическим деятелям во многих странах мира...
– Ах, доченька, как я далека от этого и приближаться не хочу, меня только волнует твоя судьба, и если бы ты от всего этого отказалась, могла бы восстановиться в своей профессии на работе, и осталась со мной, то не было бы счастливей человека на земле.
Но, я понимаю, что это невозможно, поэтому, уезжай быстрей к маме Риве, а я, как она раньше, буду ждать от тебя с нетерпением писем.
– Мамуль, я с тебя сионистку и не пытаюсь сделать, просто делюсь сокровенным, и очень надеюсь, что в будущем мы сможем ездить друг к другу в гости, ведь в последние годы, мы тоже не так часто виделись, и от этого не стали любить друг друга меньше.
– Анютка, завтра возвращайся на дачу, сама понимаешь, что Розе Израилевне тяжело с этой бандой управиться в одиночку, а я задержусь на парочку дней, мне надо ещё много проблем решить.
Утром прикупим краску, продукты и я посажу тебя на электричку.
И, самое главное, я недолго потом побуду с вами на даче, мы с Сёмкой улетаем к Аглае. Сколько там пробуду, пока не могу точно сказать.
– Мам, а вдруг в
Фрося рассмеялась:
– Маечку как-то без меня соорудила.
Аня покрылась краской:
– Мамуль, тебе не идёт быть пошлой.
– Анюточка, прости, вырвалось, но пора уже тебе тоже становиться по-настоящему взрослой, то за моей спиной сидела, то Миша за тебя всё решал, а ты ведь и сама далеко не простушка, пора уже в твоём положении зубами за жизнь цепляться и не ждать, когда кто-то решение преподнесёт тебе на тарелочке с голубой каёмочкой...
– Мама, ты серьёзно так думаешь или хочешь показать свою значительность?
– Ах, оставь ты эти обиды и подозрительность, конечно, серьёзно, но думаю, что ты пока ещё не готова самостоятельно вершить большие дела, но, похоже, скоро научишься.
глава 41
Утром позвонил по телефону вездесущий Марк и сообщил Фросе, что он скоро подъедет к ним, и поможет сделать покупки для дачи.
Дело в том, что он тоже получил строгое задание от Сони, завести туда для матери и дочек продукты и сменную одежду.
Фрося передала эту новость Ане, не скрывая радости:
– Анютка, мы сможем сэкономить уйму времени и сил...
Дочь, не преминула съязвить:
– Мамуль, мне кажется, тут время и силы не при чём, ты рада, что снова скоро увидишь предмет своего обожания...
– Послушай дочь, мои отношения с мужчинами, тебя совершенно не касаются, а, особенно, эти гнусные намёки в сторону Марка.
Все твои измышления беспочвенны, но если даже в них была бы заложена правда, то и тогда, это моё личное дело, я сама себе судья и адвокат.
– Мама, а чего ты злишься на мои шутки, я, что бегаю и кричу на всю округу, просто предостерегаю, у тебя уже сто лет так не горели глаза.
Фрося вдруг как-то вся обмякла:
– Доченька, мне надо самой в себе разобраться.
Думаешь, я не понимаю, что у нас нет с Марком будущего, но, поверь, нет и настоящего, он ещё не пол словечком не обмолвился на эту тему, ни одним движением не выказал своего желания закрутить со мной роман, а ты, лезешь и лезешь с этим в душу, поэтому и злюсь.
Я тебе уже говорила, у нас завязались деловые отношения, нравится тебе или нет, это уже совсем другое дело, но и это мы уже обсуждали...