Футбол спасет Россию. Почему закончилась эпоха паразитов и что ждет нас дальше?

Яременко Николай Николаевич

Впрочем, когда работает камера или включён чей-то диктофон, адекватность как рукой снимает — тут все эти люди сплошь борцы за права болельщиков, за интересы сборной и даже на нестыкующиеся причинно-следственные связи они мало обращают внимания:

— Своей первой игрой на чемпионате Европы сборная России показала, что она — среди фаворитов чемпионата, — бодро рапортует Андрей Малосолов. — А когда перед матчем с поляками местная публика устроила провокации и разгромила наших болельщиков, симпатии уже всей Европы оказались на стороне российской сборной.

Глава РФС Александр Шпрыгин (прозвище — Каманча) несмотря на

внушительные габариты (меня он выше головы на полторы), человек весьма осторожный, если не сказать трусливый. Встретив меня однажды в останкинском коридоре, забыв обо всё на свете, бросился за мной «на пару слов». Я уже внутренне приготовился к жесточайшей — пусть и словесной — битве. Но он медленно, оглядываясь по сторонам, произносил:

— Николай Николаевич, вот мне рассказывают, что Вы в своих эфирах очень резко обо мне отзываетесь. Я, конечно, с утра рано никогда не слушаю, но мне ведь сбрасывают ссылки: вот, мол, послушай... Ну зачем Вы так?..

— Александр, я всегда говорю только то, что думаю, есть у меня такая особенность...

— Ну, а что мне ответить динамовским болелам?

— О чём? По какому поводу?

— Ну, мне сказать, что я поговорил с Вами?

— Ну вот, мы же поговорили...

На утро прочитал в твиттере у моего визави: «Поговорил с Николаем Яременко, подъяснились». Не очень, правда, понимаю смысла глагольного термина, но это уже детали.

0:4 ШЕВА И ШАВА

Схлестнулись мы с коллегами и с футбольными деятелями на съёмках телевизионной передачи «Гражданин Гордон». Обсуждали долгожданную отставку главы РФС Сергея Фурсенко, но раз за разом возвращались не к кабинетным жителям современного футбольного хозяйства, а всё равно к действующим игрокам.

Известный футбольный тренер Андрей Талалаев — человек в высшей степени порядочный и профессиональный, но всегда принимающий сторону футболистов (сложно было бы от человека, прошедшего через все игроцкие трудности, ожидать иного) поставил вопрос ребром:

— Какой футбол мы предпочли бы больше? Так, как играла Россия, которая искренне верила, что точно победит, и работала не столько на публику, сколько на результат, хоть в итоге и не получилось? Или же так, как играла Украина, которая сразу же себя убедила, что ей ничего не светит, но активно из игры устраивала шоу? Кричит публика, скандирует: «Шева! Шева!» И хотя Андрей Шевченко, по футбольным меркам — уже дедушка, с больными ногами, он всё равно выходит играть. И даже поклоны зрителям после поражения тоже были отрепетированы.

У меня нет однозначного ответа на этот вопрос. К тому же я не согласен, что Украине ничего не светило. Она, в отличие от россиян, при том же печальном счёте 0:1, всё равно билась и всё равно сражалась. Лично у меня она оставила — при том же невыходе из группы — куда более светлое впечатление. В конце концов, это именно Украине из всех постсоветских республик принадлежит пока наивысший результат на мировых первенствах за последние тридцать лет — выход в четвертьфинал.

Но обратил внимание на один маленький нюанс: Шевченко зовут «Шева», нашего Аршавина почти так же — «Шава». Одна буква, а какая ощутимая разница! И сколько благодарностей поют болельщики в жовто-блакитных цветах своему герою, и сколько проклятий сыпется вслед нашему розовощёкому миллионеру!

Провалился вне

всякого сомнения не только чисто футбольный — политический проект под названием «Сборная России по футболу». Власти нужны победы. Их нет уже в огромном количестве отраслей. И не предвидится в ближайшем будущем. Поэтому там, где они ещё могут быть — пусть случайно, пусть не без везения — власть обязательно им придаст куда более значимую роль, чем просто счёт в спортивном поединке. Приватизировать победы в свою пользу политическая власть умеет. Виталий Мутко ещё долго будет сидеть в своём кресле. И есть тому причиной не блестящий менеджерский талант, не способность говорить красивые речи и даже не то обстоятельство, что он когда-то, как поговаривают, скажем так, злые языки, грамотно пил водку с нужными людьми в Смольном. Нет, дело не в этом. Виталий Леонтьевич смог убедить вышестоящие элиты в том, что радостные и сладостные мгновения, которые пережили мы июньской ночью 2008-го на улицах Москвы, когда после игры с Голландией с флагами ходили буквально все — это его прямая заслуга, это результат именно его деятельности на посту главы Российского футбольного союза.

Но в тот момент, когда Аршавин уходил, понуро опустив голову, в подтрибунные помещения, пытаясь не слышать того потока брани, что сыпался на его голову с трибун, — именно в тот момент стало понятно, что в эти минуты спортивная и политическая история фиксирует крах, быть может, самой большой надежды политической власти текущего исторического момента. Ведь властям (причём тут абсолютно не важно, где, как, в какой стране и в каком политическом контексте это происходит) всегда необходимо признание народа. Для власти, которая испытывает определённые проблемы с легитимностью — это ещё и частичная легитимизация.

Десятки политологов давным-давно доказали, что основная часть болельщиков является электоральной опорой любой власти. И когда избиратели начинают стремительным образом разочаровываться, надвигающиеся проблемы «с хлебом» всегда хочется хотя бы на короткое время решить успешным зрелищем.

Поэтому власти не просто жаждали победы. Они вовсю способствовали нагнетанию атмосферу истерии по поводу неизбежного триумфа нашей сборной. ЕСЛИ бы даже повторился всё тот же полуфинал, то можно было бы и этот ремейк бронзы представить как продолжающееся «вставание с колен». С каждого угла звучало бы, что мы по-прежнему сильная страна, что с 2008 года ничего не изменилось... Да, это было бы, конечно, исключительно для внутреннего, а не для внешнего употребления, но этого оказалось бы вполне достаточно.

Незадолго до старта чемпионата Европы один из высокопоставленных чиновников произнёс слова о том, что победа российской футбольной сборной могла бы стать национальной идеей. Вот так! Ни больше ни меньше. Мы 20 лет искали национальную идею. А она вон где притаилась! В игре в мяч? Естественно, того, кто нарушил столь простую и очевидную мысль о победе, надо по-тихому перевести куда-то на другое место.

И хотя все тут же бросились (на следующий же день после отставки Фурсенко) убеждать, что это не его сняли, не его попросили, а он сам ушёл, взяв на себя ответственность — ну, зачем, в самом деле, нам вот эти пляски? Такие люди сами не уходят. Я не о высоте полёта, а о типаже. Потому что уйти самому — это ослушаться того, кто тебя поставил. А таких правил игры в тех кабинетах нет.