Гадёныш...
Шрифт:
– Ром, что с Эльвирой?
– я не хотела услышать его ответ, мне не хотелось верить в то, что жизнь может быть настолько жестокой.
– Всё Плохо, очень плохо Алина...
Глава 24 Согрей моё сердце...
От лица Алины Грацкой.
Рома отвёз меня обратно домой, где уже давно разошлись гости. Тут же я увидела расстроенное лицо Яны, она искала Стаса. Почему он ей ничего не сообщил?
– Рома! Где Стас?
– стала она на него кричать, на что
– Он в больнице, его мама при смерти... От его тона задрожали все мои колени, я представляю, что он чувствует сейчас. Его сердце оно не выдержит такого удара. Мой бедный Стас, он не сможет.
– Подумаешь... Велика беда.. Ей осталось совсем недолго, что теперь устраивать из этого трагедию!
– после слов моей сестры, мы переглянулись с Ромкой, впервые в жизни я смогла набраться смелости и поставить её на место. Медленным шагом я направилась к ней и со всей силы, влепила пощёчину, при этом ядовито добавляя:
– Какая ты жестокая! Сейчас твоего любимому плохо, а ты даже не хочешь его поддержать! Яна схватилась за свою красную щёку, а потом уставилась на меня своими сердитыми глазами:
– Ты ударила меня? Как ты посмела поднять на меня свою руку? Грязная дрянь!
– она хотела схватить меня за волосы, как тут же в нашу драку вмешалась мама:
– Девочки, что вы творите, вы же сёстры! Так нельзя себя вести! Я не могла больше врать, притворяться, пора сказать, что есть на самом деле:
– У меня больше НЕТ СЕСТРЫ! После этого я побежала в сад, чтобы поехать к Стасу в больницу.
– Алина! Алина! Вернись, кому говорю!
– мама была совершенно недовольна моим поведением, от ужасного крика из кабинета вышел папа:
– Что здесь происходит? Вы понимаете, что орёте на весь дом, как сумасшедшие?
– Папа! Алина меня ударила! Ты понимаешь, эта маленькая мерзавка подняла на меня свою руку!
– жаловалась Яна, но папа не хотел во всём этом совершенно разбираться. У него была важная работа, которую он просто не мог отложить, это было слишком срочно.
От лица Стаса Кавальского.
Я побежал к главному входу, мне было совершенно наплевать, что я сносил всёна своём пути. Мама, она не может уйти! Мама! Она просто не может уйти!
– Где Эльвира? Эльвира Кавальская?
– подбежал я к девушке на ресепшене, она от удивления сняла свои очки.
– Какая Эльвира?
– Ты дура? Или притворяешься? Где моя мать?
– я не хотел даже объяснять этой девице, насколько она глупа. Мне было больно. Эта боль резала моё сердце на куски.
– Успокойтесь! Она в операционной... К ней нельзя...
– сказала она, но я не стал её слушать, мне было всё равно. Я направился в палату, где должна была проходить операция, она хотела меня догнать, но ей это совершенно не удалось:
– Стойте! Туда нельзя! Охрана!
– крикнула она на весь коридор. Но меня не остановить, я слишком многим пожертвовал ради спасения моей мамы! Ради того, чтобы на её лице всегда была улыбка. Мамочка! Мамочка! Только живи, прошу не умирай! Я Зашёл в ординаторскую, там сидел очень грустный врач...
– Где она? Где моя мама?
– на моих глазах выступали слёзы, я чувствовал как вместе с ней умирало и моё сердце.
– Стас! Вам нельзя здесь находиться, прошу вас, подождите снаружи!
– тон врача был настолько тревожным, что не описать.
– Прошу вас... Я должен её увидеть, я должен в последний раз посмотреть в ёё глаза!– говорил я, как сын, который никогда не сможет оклематься от такой страшной потери. Врач тяжело вздохнул, он кажется, понял, что возможно другого случая просто не представится и кивнул головой, в знак одобрения:
– Хорошо! Пойдёмте со мной. Мы прошли в операционную, и тут я понял, что до этого я всё- таки находился в раю. Настоящий ад был здесь. Моя мама лежала вся бледная, как смерть. Её дрожащие руки, практически не двигались. Холод, я до этого никогда его не чувствовал, а сейчас моё тело оледенело, оно замерзло, а вместе с ним моя душа. Так нельзя, в жизни нельзя так страдать. НА её месте должен быть я, не она, эта любящая женщина не достойна таких мук. Она моё совершенство, мой смысл жизни. Я приблизился к ней, взяв, совсем нежно её руку, мама повернула ко мне своё лицо, а потом буквально выдавила из себя:
– Мой Стас пришёл... Мой мальчик здесь. Кажется небеса услышали меня, я так молилась, чтобы ты пришёл со мной попрощаться!
– Мама! Не оставляй меня! Я знаю, что я плохой сын, но не нужно прошу тебя– впервые в жизни я заплакал так громко, что мне было совсем наплевать на мои слёзы, она умирает, она умирает. Мама коснулась пальцами моей слезинки, которая была на моей шеке, а затем снова добавила:
– Не надо плакать Стас! Я так устала от этой боли, скоро я буду свободна! И смогу улететь, как птица! Я всегда буду любить тебя сынок, даже если ты меня не будешь видеть, знай, я люблю тебя! Ты должен знать, что никакие деньги, власть, предательство не заменят в жизни ЛЮБОВЬ! Будь счастлив сынок! – она закрыла свои глаза и я окаменел, моё тело не двигалось.
– Срочно операцию! Мы теряем её...
– закричал врач, как ненормальный, а меня срочно попросили выйти в коридор.
От лица Алины Грацкой.
Ромка привёз меня в больницу, мне хотелось найти срочно Стаса и поговорить с ним, боже мой! Что с Эльвирой? Мы зашли в здание, и Рома сразу же пошёл к врачу, оставив меня ждать в коридоре. Моё дыхание становилось всё больше учащённым, оно чувствовало беду, настоящёё горе. он долго не выходил из кабинета врача, мне надоело стоять, и стала ходить по коридору туда сюда, я так делаю всегда, когда волнуюсь. Но тут дверь открылась, и Ромка вышел с чёрным лицом.
– Как Эльвира?
– мой голос дрожал, а он не хотел поднимать своего лица. Но набравшись смелости глубоко вдохнул, а потом произнес то, от чего мне казалось остановилось моё сердце:
– ОНА УМЕРЛА...Её больше нет....
Такого чувства я никогда раньше не тспытывала, только когда моей бабушки не стало, только , когда в тот вечер нам сообщили, что её сердце навсегда остановилось. Такое чувство, что у тебя отрезают частичку твоего родного челоека, который дарил тебе свой свет , своё бесконечное тепло.