Гадюка в сиропе

Донцова Дарья

– Ой, прости, милая, – испугалась она и подслеповато прищурилась. – Глаза-то плохие, а люди все одинаковые, в куртках. Уж извини, старую.

– Ничего, ничего, – приободрила я ее и протянула булочку. – Хотите, с маком.

– Дай тебе господь всего полной меркой, – обрадованно сказала бабулька и сунула подношение в пакет.

Потом с чувством произнесла:

– Я ведь раньше у входа в метро сидела, а теперь там ирод устроился, вот ведь нехристь, главное, все хохочут, а подают ему сколько! Не поверишь, сумками относит. Милиционерам, ясное дело,

выгодно, они меня согнали, а его посадили, потому как ирод им хорошие деньги дает, с меня столько не содрать, доходы у старухи убогие.

– Почему ему много подают? – полюбопытствовала я.

– Поди к входу да полюбопытствуй, – сказала бабка, – глаза б мои на урода не глядели.

Заинтересовавшись, я притормозила у стеклянной двери. Там, на полу, на расстеленном грязном байковом одеяле сидел молодой мордатый парень, с виду совершенно здоровый. Во всяком случае, руки и ноги на месте, а розовый цвет лица без слов говорил о великолепном пищеварении и желчном пузыре без признаков камней. Не походил он и на пьяницу или бомжа. Одет попрошайка был просто, но чисто – в джинсы, ветровку и кроссовки. Перед ним стояла коробка из-под сапог «Ле Монти», почти доверху набитая бумажными купюрами. Присмотревшись, я ахнула.

На шее у побирушки висел большой, художественно выполненный плакат: «Собираю на киллера для тещи». Проходившие мимо женщины поджимали губы и презрительно отворачивались. Мужчины хохотали в голос и швыряли парню подаяние. На моих глазах один, в отличной куртке, кинул сто рублей и подмигнул:

– Сделай милость, найди такого, который не сразу укокошит, а станет медленно на кусочки резать!

Попрошайка засмеялся:

– Анекдот знаешь?

– Ну, – остановился мужик.

– Громадный дом, на пятнадцатом этаже висит женщина, вцепившись руками в подоконник, а какой-то мужик бьет ее молотком по пальцам. Ну народ в возмущении, за милицией бежать хотят. Вдруг мужчина высовывается и кричит:

– Граждане, это моя теща!

Внизу буря негодования:

– Ишь, уцепилась, дрянь такая.

На последней фразе и побирушка, и дядька в кожаной куртке радостно заржали, а я пошла в метро. Интересно, сейчас на каждом углу продают сборники анекдотов, в основном глупые, правда, иногда попадаются смешные. Но вот что характерно. На их страницах полно веселых историй про тещ, а вот про свекровей нет ни одной. Зато про последних имеются пословицы, одна другой страшней.

Ну, к примеру: «У свекрови дома не у мамоньки» или «Свекровь – всех кровь, доберется и выпьет». Просто дрожь по телу. Может, хорошо, что мой бывший муж был сирота?

Подходя к дому, я машинально отметила, что Андрей отсутствует. Возле подъезда не было «Линкольна». Из кухни доносились бодрые голоса. Я вошла и удивилась.

– Андрюша? Вот странно.

– Почему? – спросил он, стараясь завязать на шее Рамика большой бант.

– Так твоей машины нет, «Линкольна Навигатора».

– Я его продал, – пояснил парень, – «вольвешник» пока прибарахлил.

– Ну? – изумилась я. – Почему? Такая машина отличная

была и, кажется, не старая.

– Новая, – нехотя согласился браток, – да только все про собаку вспоминаю, как за руль сяду, вот и продал, к черту, на рынке сдал, ну ее в задницу, всей радости лишился…

Я молча стала выкладывать на стол покупки, глядя, как Лиза и Андрей с хохотом натягивают на Рамика коротенькую блестящую курточку из искусственной кожи.

– Лампа, глянь, зыко! – вскрикнула Лиза.

– Скажи нормально, – машинально потребовала я, ставя чайник.

– Глянь, здорово, – послушно перевела девочка, вертя ошалелого Рамика, – Андрюша прибарахлил, клевый прикид, прикольный.

Я тяжело вздохнула. Курточка и впрямь была смешная, и щенок выглядел в ней очень забавно.

– Не тряси собаку, а то описается. И вообще, раздевайте его, гулять поведу.

– Не-а, – затрясла головой Лиза, – я сама хочу.

– Зачем раздевать-то? – встрял Андрей. – Сыро там, пущай в пальте идет.

– В пальто, – безнадежно сказала я, – это слово по падежам не изменяется.

– Ладно, – согласился он, – в пальто так в пальто, вам виднее. А на шею надо ошейник нацепить, светящийся. Зря, что ли, бабки тратили.

– Я сама хочу пойти, – ныла Лиза.

– Там темно, – отрезала я.

– А мы с Андрюшей!

Но мне не хотелось, чтобы девочка выходила так поздно во двор.

– Лучше сделай к ужину салат «Слезы Наполеона».

– Тебе понравилось! – обрадовалась Лиза и кинулась к холодильнику.

Я вытащила щенка в прихожую. Выглядел он словно цирковая обезьянка. Толстенькое тельце было упаковано в блестящую курточку, лапки засунуты в ботиночки, на голове – кепочка. Песику было страшно неудобно в обуви, он высоко поднимал лапы, а потом с опаской опускал их на пол. К тому же подметки скользили на паркете, и бедняга пару раз упал, больно стукнувшись мордочкой. Я пристегнула роскошный поводок из крокодиловой кожи и потянула упирающегося Рамика гулять.

Вообще четвероногие обожают прогулки. Многие владельцы специально кормят своих пуделей и болонок после того, как те вернутся домой. Голодная собака лучше слушается хозяина и охотнее возвращается с улицы в квартиру. Но Рамик по малолетству еще не слишком разбирался в ситуации. Он не сдерживал себя и писал в коридоре, когда захочет. Променад с ним превращался в докуку. Ходишь, ходишь по двору битый час, поджидая результата, потом плюнешь и вернешься наверх. Не успеешь оглянуться, как он уже прудит лужу в детской.

Но сегодня погода была такой отвратительной, что песик не захотел выходить из подъезда. Я вытолкала его под дождь и подумала: «Все-таки ботинки кстати пришлись».

Мы шагали туда-сюда по лужам.

– Пис-пис, Рамик, ну давай пис-пис, – упорно твердила я, но он не собирался задирать лапку.

В какой-то момент мне за шиворот попал дождь. Я стала натягивать капюшон, Рамик дернулся, поводок выпал. В ту же секунду щенок, радостно лая, шмыгнул между прутьями забора и понесся по улице.